– Интриганы-кровопийцы. – Иваныч уронил голову на руку. – Мне надо вначале побеседовать с военными.

– Нет! – в один голос закричали мужчины.

– Никто не должен знать. И военным это знать незачем. Они не встанут между нами грудью. Прискачут по факту, посожалеют и станут работать с теми, кто остался. Нам важно, чтобы остались мы.

– Ох, ребята, не думал я, что вы настолько суровы. – Председатель покачал головой. И это явно был не комплимент. – Ну, что решим в итоге?

– Я могу организовать диверсионную группу для заброски в районный центр и сам ее возглавлю, – вызвался Андрей. – Мое лицо там никто не знает.

– Тогда я стану искать осведомителя, если он существует, – решил Дмитрий. – И присмотрю за Иваном Ивановичем. Вдруг эти рэкетиры явятся раньше срока.

– А мне что, остается организовать бригаду для строительства нового рынка в Ивановке? – спросил Илья.

– Нет, ивановские будут строить рынок сами втихаря, – остановил его порыв Дмитрий. – Хотя ты, как опытный и знающий теперь истинную суть всего плана, можешь там присутствовать. Если осведомитель узнает про это, то может и туда наведаться, чтобы убедиться в этом лично.

– А когда объявить о переносе? – поинтересовался Иваныч. – Торгаши теперь все будут лезть к нам по старой памяти.

– А мы посты дальше поставим, чтобы всех едущих к нам отправляли в Ивановку, – предложил Дмитрий. – А с той стороны пусть сами ивановские к себе заворачивают. Думаю, дня через два можно будет объявлять о закрытии.

– Не было печали. – Председатель нахмурил лоб. – Ладно, мы с Ильей едем в Ивановку обговорить тему с переносом рынка, а вы сами знаете, что делать.

– Возьмите с собой автоматы, – предупредил Андрей. – И езжайте другой дорогой. Пусть все думают, что вы в поля.

– Слушаюсь. – Иваныч козырнул.

Компания вышла из «конторы» и нарвалась на супругу председателя, несущую что-то горячее в кастрюле.

– Уже расходитесь? А я вам картошки отварила, сало с луком пожарила и полила сверху, и огурцов малосольных собиралась принести, – растерялась она.

– Мы торопимся, дорогая, – попытался отказаться Иваныч.

– Блин, так неудобно. – Андрей замер перед кастрюлей, из-под крышки которой пробивался бесподобный аромат жареного лука с салом. – Пятой точкой чую: если откажемся, не будет фарта.

Планерка затянулась еще на полчаса.

Паники и давки избежать не удалось. Глеб, невзирая на окружение, расталкивал женщин и детей, спеша к выходу. Ему казалось, что вот-вот случится взрыв паров и он останется здесь навсегда обожженной тушей, или растворенный в воздухе яд вызовет у него потерю сознания. Он уже чувствовал начинающееся головокружение. Страх смерти заставлял быть жестким. Глеб видел, что не один такой. Здоровяк в наполовину растворившейся футболке на мускулистом теле швырял людей в стороны, пробиваясь к запасному выходу.

Перед ним показался надувной трап. Приятный аромат чистого воздуха ударил в лицо. Глеб прыгнул вперед и докатился до основания трапа. Его подхватили руки человека в защитном костюме и толкнули в толпу пассажиров. Только оказавшись на твердой земле, он начал понемногу приходить в себя. Посмотрел на правую руку, крепко сжимающую ручку дорожной сумки, и увидел, что ничего, кроме нее, в ней нет. Сумка оторвалась где-то в салоне самолета, пока он пробирался вперед. Постучал себя по карманам. Паспорт, бумажник и телефон были на месте. Выдохнул облегченно и осмотрелся.

По крайней мере три женщины были почти обнажены из-за растаявшей одежды. Они прикрывали себя руками и старались затеряться в толпе. Глеб вынул из карманов пиджака вещи, переложил в брючные. Снял с себя пиджак и протянул симпатичной девушке.

– Возьмите, прикройтесь, – предложил он ей галантно.

– Спасибо. – Девушка схватила пиджак и накинула его на плечи.

Глеб успел рассмотреть ее красивую фигуру.

– Я вам позже верну, когда мне найдут что-нибудь, – пообещала она.

– Ничего, мне не к спеху. Тут даже жарко. – У него по спине от перенесенных усилий и нервотрепки тек пот.

На улице действительно припекало. Что за населенный пункт и даже в какой области принял их, Глеб не представлял. Они летели часов пять или чуть больше и могли преодолеть больше половины страны.

Последние пассажиры покинули самолет.

– Так, внимание! – раздался мужской голос из громкоговорителя на военной машине. – Никто никуда не расходится и строго следует нашим указаниям. Вы будете помещены в карантинную зону на неопределенное время. Покидать ее строго запрещено.

– Это Нэбутори, – громко произнес мужчина позади Глеба. – Началось и у нас.

– Становитесь в колонну по трое и идите за нашей машиной. Предупреждаю, никто никуда в сторону не отходит. Дело чрезвычайно серьезное. Никаких попыток договориться, никаких размахиваний деньгами или депутатскими удостоверениями. Вы тут все равны, – предупредил голос из громкоговорителя.

Глеб шел примерно в середине толпы. Девушка в его пиджаке шла по правую руку. Она будто решила, что в сложной ситуации надо держаться того, кто проявил заботу.

Вдруг позади толпы раздался мощный взрыв. Самолет утонул в клубах огня несгоревшего топлива, накрыв военных, не успевших разъехаться. Люди, обезумев от страха, побежали в разные стороны.

– Прекратить панику! Остановитесь! – закричал репродуктор. – Мы откроем огонь на поражение!

Толпа его не слышала. Бежала в сторону здания аэродрома. Глеб побежал вместе со всеми. Зачем он это делал, не понимал. Стадный инстинкт взял верх над рациональным мышлением. Позади толпы раздалась автоматическая стрельба и резанула по ушам. Военный броневик обогнал безумствующих людей и преградил им путь, направив пулемет, расположенный на крыше в их сторону.

– Стоять! – выкрикнул мощный голос. – Всем стоять, или буду стрелять на поражение! Вы что, полудурки, не понимаете, что вы либо в карантин, либо на тот свет! Замерли!

Глеб сбавил шаг и остановился. Дыхание рвалось из груди, ноги сделались ватным. Несколько секунд назад он не ощущал этого из-за пронзающего тело страха, бежал легко, не касаясь земли.

– Постройтесь и следуйте за машиной, – распорядился репродуктор.

К горящему самолету спешили пожарные машины – тушить тех, кто попал под действие взрыва. В толпе снова послышался истерический плач ребенка. Родители, наверное, уже сотню раз пожалели, что взяли детей собой в полет. Глеб внутренне позлорадствовал в их адрес.

– А как долго нас будут держать в карантине? – спросила у него девушка в его пиджаке.

Она все время была рядом, даже в момент паники.

– Не знаю. Пока не убедятся, что мы не переносим заразу, – предположил Глеб. – Про микроорганизм, поедающий пластик, который якобы объявился в Японии и США, слышали?

– Не-а, – наивно призналась девушка.

– Я слышал, но был уверен, что это попытка раздуть новую истерию типа коронавируса.

– А ты что, не болел короной?

– Болел, как и все, но не умер. И никто из моих знакомых не умер. Но знакомые знакомых вроде умерли от него, но они были уже старые. А ты куда летела?

– В Москву. Я там учусь, студентка. – Девушка улыбнулась. – Сэкономила на хорошей одежде, чтобы билеты купить.

– Понятно. У меня тоже носки растворились. Неприятно так хлюпает в ботинках, – признался Глеб.

– Нам выдадут одежду, как думаешь?

– Конечно. Было бы странно, если бы тебя отправили в таком виде.

– Слава богу. Я чувствую себя ужасно. Стыдобища.

– Уже нет. Мой пиджак тебе к лицу. Кстати, меня зовут Глеб.

– Алиса, – произнесла девушка.

– М-м, Алиса из страны чудес.

– Пусть будет так.

Глеб обернулся, услышав позади шум автомобилей, и нечаянно встретился взглядом с мужчиной, которого окрестил Шпионом. Смущенно отвернулся и даже немного покраснел. Ему пришла на ум идея, что микроорганизм попал на борт самолета в портфеле этого подозрительного типа. Он вспомнил, как тот доставал его с полки и как вскоре после этого появился острый химический запах. Глеб даже вспомнил, что выражение лица Шпиона в тот момент было расстроенным, словно он понял, что упустил заразу.