– Конечно. Если не будет сюрпризов.
– Разумеется. До вечера, Глеб Михайлович.
Положив трубку, Глеб обернулся к застывшей в напряжении старушке.
– Варвара Львовна, не волнуйтесь, ради Бога. Как только они придут, я с ними пообщаюсь, и вы никогда их больше не увидите. Еда у вас еще осталась?
– Ой, Глеб, там еще столько…
– Ладно-ладно, на днях еще завезу. Как дела, Тань? – Глеб присел на корточки перед девочкой. – Твой брат все такой же вредный?
– Ой, вле-едный! – охотно подтвердила Танька.
И тут в дверь позвонили. Варвара Львовна вздрогнула. Глеб резко поднялся с корточек.
– Ну всё, девочки-мальчики, – сказал он, – мне пора. Не скучайте.
Открыв дверь, он вышел из квартиры и толкнул господина в каракулевом полушубке, жмущего на кнопку звонка. Господин этот изумленно отлетел в сторону и мог бы рухнуть с лестницы, если б его не подхватил детина в распахнутой кожаной куртке, с массивным золотым крестом на груди. Другой детина, в такой же точно кожанке, но без креста, тупо вылупился на Глеба.
– Этот еще откуда? Что за поц?
Глеб захлопнул за собой дверь.
– Не узнал, что ли? – усмехнулся он. – Обидно до соплей.
Не успел детина должным образом отреагировать, как получил легкий удар по шее, после чего прилег отдохнуть головой на ступеньки. Его дружок с крестом на груди поставил на ноги господина в каракуле, матюгнулся и развернул пудовый кулак. Это все, что он успел сделать. После аналогичного удара по шее он растянулся вдоль перил.
– Главное, – сказал Глеб, – чтоб всем было поровну.
Господин в каракуле, опомнившись, рванул было вниз по ступенькам, но Глеб сгреб его за воротник.
– Куда? Рабочий день не закончился.
– Послушайте, у меня предписание! – заверещал сей чиновник префектуры, барахтаясь в собственном полушубке. – Всё на абсолютно законном основании! Если не верите, можете…
Двумя пальцами Глеб сдавил его кадык.
– Тихо, сволочь. У меня нет ни времени, ни желания тебя слушать. Назови лишь свое имя.
Ощутив горло свободным, господин в каракуле попытался хорохориться.
– Думаешь, ты кручёный, да?! – заверещал он выше на октаву. – Тебе ж завтра паяльник в зад засунут…
Глеб вновь сжал его кадык.
– Вот это уже разговор. А то предписание какое-то, да на законном основании… Произнесешь хоть слово, кроме своего имени, я сию минуту вырву тебе горло. Последняя попытка.
Чиновник префектуры прохрипел:
– Зимин Сергей Васильевич.
– Документы, – потребовал Глеб, но, видя, как Зимин лезет в карман пиджака, остановил его: – Ладно, потом. В живых я тебя оставляю условно и не уверен, что правильно делаю. Но чтоб ни тебя, ни твоих орлов никто здесь больше не встречал. Если у них, – Глеб кивнул на дверь Колесниковых, – возникнул проблемы… хоть гриппом заболеют, хоть коленку ушибут – я тебя, сволочь, из-под земли достану. Понял?
Чиновник зыркнул на него злобным взглядом.
– Угу, я понятливый.
Глеб насмешливо прищурился.
– А ведь ты не веришь мне, Сергей Васильевич. Думаешь, на понт беру, – проговорил он с укором. Фиолетовые глаза его странно блеснули, и в тот же миг чиновник префектуры сам собой взмыл к потолку. Галстук чиновника змеей выполз из полушубка, обвился вокруг его шеи и принялся душить. Лицо бедолаги побурело, рот раскрылся, и в расширенных зрачках заметался ужас. Господин в каракулевом полушубке, точно удавленник, висел под потолком и судорожно дергал ногами. – Теперь, похоже, ты поверил, – заметил Глеб. – Но если кому растреплешь, попадешь в психушку.
Галстук чиновника Зимина размотался с его шеи да заполз обратно под пиджак. Плавно опустившись на пол, чиновник тут же отключился от остроты ощущений и распластался меж своих братьев по бизнесу аккурат посередке. Трое претендентов на квартиру Колесниковых лежали у ее дверей. Пора было очистить территорию.
Взвалив на каждое плечо по детине в кожанке, Глеб без каких-либо усилий вынес их из подъезда и уложил на тающий сугроб, как на худую перину. Богатырь с крестом на груди раскинул руки, словно отдыхая после битвы. Однако второй бандит некстати зашевелился, поскольку на лоб ему с ветки тополя капала сосулька. Бормоча невнятные ругательства, он попробовал встать.
– Креста на тебе нет, – проворчал Глеб, отправляя его в нокаут.
Вася вылез из “вольво”, приблизился и полюбопытствовал:
– Эти, что ли?
– Догадался Штирлиц, – прокомментировал Глеб. – Сейчас еще одного представлю.
Когда на сугроб рядом с “братками” он выложил чиновника префектуры, Вася уверенно заявил:
– Никого тут не знаю.
Проходивший мимо народ подозрительно косился в их сторону, вопросов, однако, не задавая. Время нынче неспокойное: мало ли кто там на снегу – пьяные, больные или вообще трупы.
– Скоро они оклемаются, – пообещал Глеб и указал на чиновника: – У этого отбери документы. Пусть он их у тебя потом выкупит.
Вася кивнул.
– Разберусь. Вон уже наши подруливают.
Из-за угла дома выехали два “опеля”. Глеб протянул Васе листок из блокнота.
– Мой телефон. Позвони вечером: что здесь да как.
– Без проблем. – Вася спрятал листок в карман. – А ты мой мобильный запиши.
– Говори, я запомню.
Сказав свой номер, Вася вдруг всполошился:
– Слышь, Француз, колымага-то твоя у школы осталась! Может, тебя отвезти?
– Спасибо, мне тут недалеко, – ответил Глеб и зашагал к дому Даши.
– Охота ж тебе подметки протирать, – буркнул ему вслед Вася.
Из двух “опелей” тем временем вылезли шесть мордоворотов. Резвой гурьбой приблизились они к Василию и принялись с интересом глазеть на лежащую под ногами троицу.
– Ну чё? – нетерпеливо спросил Вася.
– Хрен в борще! – дружелюбно отозвался один из шестерки. – Где там наши мани-мани? – Он тоже был в кожанке, тоже с золотым крестом и от лежащего на снегу отличался разве что длиной волос, да и то надо было хорошо приглядеться.
– Фингал, заглохни, – огрызнулся Вася. – Бабки у меня. Кого-нибудь из этих знаешь?
Фингал кивнул на детину без креста:
– Этот из люберов. Стрелу забивать придется. А этот, – он слегка пнул господина в каракуле, – Зимин из префектуры. Двести штук Федоту должен, на счетчике сидит.
Троица на снегу начала шевелиться, приходя в себя. Почесав за ухом, Вася скомандовал:
– Грузи их в тачку. По раскладу они попали штук на пятьдесят. Без понтов.
Дашину дверь открыл Стас, и вид у него был столь мрачный, что у Глеба в груди похолодело. Переступив порог, Глеб наткнулся на Такэру, будто в воду опущенного. Глеб ощутил… над этим можно смеяться, но он готов был хлопнуться в обморок. Но тут в прихожей появилась Даша. Держа руки в карманах джинсов, она попыталась улыбнуться:
– Пойдем, накормлю.
Лицо ее было заплакано. Однако жива-здорова, Господи… Глеба чуть отпустило.
– Что произошло? – спросил он, снимая куртку. Стас мрачно усмехнулся.
– Кое-какие мелочи.
– О которых легко забыть, – подхватила Даша, и глаза ее наполнились слезами.
– Глеб-сан, – печально проговорил Такэру, – мы оказались бессильны: сражаться было не с кем.
Глеб швырнул куртку на стул.
– Спасибо за толковое объяснение. Но не сочтите за труд повторить еще раз. Для тупицы.
– Стас, расскажи, – попросила Даша.
Стас начал кое-как излагать, но его постоянно перебивали, уточняя и дополняя. И все же, несмотря на общую сумятицу, картина прояснилась.
Около девяти утра позвонил Алексей Кашин, бывший супруг, и заявил, будто знает, кто заказал Ольгу Самарскую, и надо срочно встретиться. Причем голос Алексея звучал так, словно он чего-то смертельно боится и едва сдерживается, чтоб не закричать. Особого значения этому Даша не придала, учитывая постоянные запои Кашина и его тяжелые похмельные синдромы. Ладно, согласилась она, приезжай и поведай, что знаешь. Еду, сказал Алексей, и повесил трубку. Затем прошло около двух часов. В дверь позвонили. Стас посмотрел в глазок – никого. Тогда они с Такэру, страхуя друг друга, вышли на лестничную площадку и… В открытом лифте на полу, в луже крови, сидел мужик с перерезанным горлом. Выбежавшая из квартиры Даша узнала в убитом своего бывшего мужа. Они вызвали милицию. Вот, пожалуй, и все. Правда, прибывшие на место преступления оперативники норовили вывернуть всех наизнанку. Особенно крепко они вцепились почему-то в Стаса. Но вскоре все утряслось: Такэру исхитрился позвонить в свое посольство, и оттуда последовал звонок куда-то “наверх”. К тому же опрос жильцов дома показал, что несколько человек видели белый “шевроле”, из которого двое качков выволокли “пьяного или больного” и затащили в подъезд. Кто-то запомнил даже номер машины. Так что все вопросы к Даше в итоге свелись к рутине: “Известны ли вам враги бывшего мужа?.. Не мог ли кто-то из общих знакомых отомстить таким образом лично вам?” Когда и подобные вопросы иссякли, розыскники с достоинством удалились.
