Глеб присел перед ней на корточки.

– Только охраняй меня на совесть, ладно? – улыбнулся он.

– Само собой, – вновь всхлипнула она, – без меня они тебя убьют!

– Кто они?

– Не знаю! Ты ведь не говоришь!

Глеб встал и прошелся по комнате.

– В какой газете работала Ольга? – спросил он задумчиво.

– В “Вечернем курьере”.

– Ах, ну да… Ты знаешь там кого-нибудь?

– Многих. Отец активно с ними сотрудничал… А что?

– Можешь организовать мне встречу с редактором? Надо бы выяснить, как попал к Самарской этот список.

Даша вскочила с тахты.

– Запросто, – она кинулась в другую комнату, – если только он сейчас в Москве.

– Хорошо бы на сегодня! – высказал пожелание Глеб.

Он задумчиво подошел к окну. Снег валил да валил и сразу таял, превращаясь в грязь на улицах. А завтра, между прочим, по календарю наступала весна.

Даша влетела, одетая в дубленку.

– Поехали, он ждет ровно в шесть! У него для нас не более пятнадцати минут!

Глеб отвернулся от окна.

– Ты куда-то собралась?

– Угадай с трех попыток!

– А как же твои шестьдесят страниц текста?

– Успеется, – отмахнулась Даша. – Не надеялся ли ты поехать без меня?

Глеб вздохнул.

– Ну, в общем… это я так, для порядку.

Они поехали на “жигуленке” Глеба. Дороги совсем развезло. Снег налипал на лобовое стекло, и “дворники” едва справлялись. Глеб, однако, вел машину так, будто катил по идеальной скоростной трассе.

– Пожалуйста, обещай никуда одной не выходить, – повторил он настойчиво.

Даша кивнула с усмешкой.

– О'кей, я вызову охрану. Ту или иную.

Глеб хмуро на нее покосился.

– Твой жених Эдик не поможет тебе даже при поддержке армии и флота.

Даша прыснула.

– Ход твоих мыслей мне нравится. Ладно, давай договоримся: я забываю про твою зарплату, а ты не упоминаешь о моем женихе Эдике. Особенно к ночи.

– Замётано, – кивнул Глеб. – Но без меня ты из дома ни шагу.

– А ты без меня.

Глеб застонал.

– Ну подумай, куда ты лезешь!

– Уже подумала. Верни мой пистолет.

Больше спорить Глеб не стал, экономя силы на будущее. И “жигуленок” его, по Дашиному указанию, остановился у трехэтажного особнячка. Выходя из машины, Глеб предупредил:

– О списке ни слова.

– Все время обижаешь, – вздохнула Даша, захлопывая дверцу.

Комната, занимаемая главным редактором, была крохотной: в ней с трудом помещались два стола, на каждом из которых, однако, было по компьютеру. Редактор, плотно сбитый мужчина лет сорока в джинсах и свитере, церемонно поцеловал Даше руку.

– Николавна, ты прекрасна до неприличия.

– Я знаю, – сказала Даша.

Девушка за вторым столом подняла веснушчатую мордашку и рассеянно произнесла:

– Привет, Дашуль!

– Здравствуй, Зоя, – более чем холодно отозвалась Даша и представила присутствующим Глеба.

Редактор протянул Глебу руку.

– Федор. Ребята, даже не раздевайтесь. – Он постучал пальцем по стеклу своих часов. – Жизнь собачья, так что раз, два – и разбежались! – Он придвинул Даше стул, а Глебу указал на подоконник: – Уютное местечко, если не боитесь радикулита. Валяйте свои вопросы. Зойка, надеюсь, не помешает?

– Нисколько, – отозвался с подоконника Глеб. – Над чем работала Самарская перед гибелью?

Редактор развел руками:

– Кто об этом только не спрашивал. И милиция в том числе. Ольга интересовалась чем-то вроде магических ритуалов… Ничего более определенного, увы, сообщить не могу. Самарская была у нас как бы на особом положении: звезда. Она часто позволяла себе партизанские действия.

– С неоправданным риском, – ввернула из-за компьютера веснушчатая Зоя. – Чтобы славой ни с кем не делиться.

– Ну, ты-то, – парировала Даша, – и без дележа себе оттяпаешь. Так сказать, от имени коллектива.

Повисло неловкое молчание.

– Федор, – обратился к редактору Глеб, – неужели она даже не намекнула?

Редактор задумчиво кивнул:

– Намеков было достаточно. Держитесь, мол, готовлю вам бомбу. Что же это за бомба? Да вот, мол, собираются люди от министра до уголовника и еще черт знает кого и занимаются черт знает чем. Ладно, Оля, допустим. И чем же они занимаются? А вот это, говорит, и есть бомба. Кстати, – обернулся редактор к Даше, – нечто подобное я слышал и от твоего отца. Примерно за неделю до его гибели.

Даша побелела. Глеб съехал с подоконника.

– То есть? – спросили они дуэтом.

– Какая слаженность! – улыбнулся редактор. – Николай Петрович, кажется, тоже носился с чем-то прохожим. Представьте, говорил он, в одной комнате собираются люди столь разных слоев общества, что уравнять их не в силах даже кладбище. Как по-вашему, спрашивал он, что их может объединять?.. Черт! Или у меня с головой плохо, или именно он увлек Ольку этой бредятиной. Что-то я смутно припоминаю…

– Железно, Федь! – поддержала из-за компьютера Зоя. – Я тоже вспомнила. Николай Петрович умел зажигать. И он говорил о ритуалах.

Редактор озабоченно взглянул на свои часы.

– Не знаю, ребята, зачем вам все это. Может, для семейного альбома… Но я вроде все вам сказал. И время, простите, вышло.

А Зоя задумчиво проговорила:

– Где-то около месяца назад Олечкин бой-френд, капитан уголовного розыска, поделился с ней какими-то оперативными данными. После чего прима наша расцвела в предвкушении сенсации…

– Какая же ты дрянь! – бросила ей Даша. Зоя, будто и не слыша, спокойно продолжила:

– Бой-френда из милиции сразу поперли, а звезда нашей журналистики…

– Заткнись, – оборвал ее редактор. – Самарская имела право даже на бредятину.

Глеб застегнул “молнию” на куртке.

– Почему же бредятина? – возразил он. – Могла бы получиться проблемная статья: “Значение ритуалов в жизни человечества”. С подзаголовком: “От плясок африканского шамана до инаугурации президента России”.

Редактор посмотрел на него с интересом.

– Вот и написали бы.

Глеб вздохнул:

– Рад бы, да не умею.

Глядя на редактора, Даша ядовито произнесла:

– Спасибо, Федор Данилович, за предложение. И за ценную информацию спасибо.

Они с Глебом направились к двери. Зоя вдогонку бросила:

– Насчет статьи, Глеб… Не отмахивайтесь, у вас получится. В крайнем случае – звоните, я помогу.

– Она поможет! – буркнула Даша. Глеб обернулся:

– Может, я и воспользуюсь. А вы, случаем, не знаете этого бой-френда из милиции?

– Она все знает, – пробормотала Даша. Зоя обворожительно улыбнулась Глебу.

– Виктор Малхасянц. Хотите достану его домашний телефон?

– Не трудись, у меня записан, – ответила Даша и утянула Глеба за дверь.

Редактор в тревоге посмотрел на часы.

– Как думаешь, – спросил он, – доеду я до Преображенки минут за двадцать?

– За пятнадцать доедешь. – Встав из-за стола, Зоя подошла к редактору сзади. Юбчонка на ней была куцая, и ножки выглядели соблазнительно. – Расслабься, Федюня, – промурлыкала она и принялась массировать начальству плечи.

Редактор блаженно зажмурился.

– Заяц, я опаздываю… Рекламодатели – народ капризный…

– Успеешь. Расслабься.

Постанывая, редактор спросил:

– Зачем ты ее провоцировала?

– Терпеть не могу балованных папиных дочек. – Зоя запустила руки ему под рубашку и начала растирать грудь. – Следовало ей намекнуть, что ее дорогой папочка был любовником ее школьной подруги. Думаю, это откровение помогло бы ей тверже стоять на земле.

– А ты, ей-богу, дрянь, – проговорил редактор, постанывая от массажа.

Снегопад не прекращался, и на сей раз Глеб вел машину медленно и осторожно. Он размышлял.

– Я этой крысе волосенки повыдергиваю! – в сердцах пообещала Даша.

– Ты знакома с Ольгиным Виктором Малхасянцем? – спросил Глеб.

– Угу, мы Новый год вместе встречали. Она всегда Ольке завидовала, вечно распускала сплетни…

– Мы можем срочно с ним связаться?

– Легко. Сейчас позвоним из дома… Теперь еще лезет с услугами! Ах, вы пишите! Ах, я помогу!..