Марат мог бы уже выйти в зал, но задержался, задумчиво глядя на Мишу, и на автомате наматывая и разматывая полотенце на руку. Он медленно подошёл к нему и встал над ним, продолжая мотать полотенце туда-сюда. Миша некоторое время делал вид, что не обращает на него внимания, но вскоре не выдержал и резко поднялся. Их взгляды встретились.

– В общем, так, – начал Марат. – Ты еще здесь занимаешься только потому, что ты друг Павла. Ещё раз увижу, что ты пялишься на мою девушку, я выгоню тебя из секции. И не смей к ней больше в пару вставать, когда Мартина нет. Ты понял?

– Понял, – неохотно ответил Миша, вынужденный про себя согласиться, что его поведение было неуместным.

Марат удовлетворённо кивнул и вышел-таки в зал, где стало слишком холодно.

– Твою мать! Окно вовремя не закрыл из-за этого Ромео! – проворчал Марат.

***

Москва. Высотка на Котельнической набережной.

Министру автомобильных дорог Аверину очень хотелось порадовать единственную дочь, к тому же беременную. И жена тоже очень заинтересовалась необычной стеклянной рельефной плиткой. Это всё, конечно, излишества, но почему бы и не порадовать своих женщин, если есть такая возможность? Смысл быть министром, если не можешь себе позволить такую малость?

Сегодня к нему заглянул сосед на рюмочку чая, и Николай Алексеевич решил прощупать почву. Уж кто-кто, а генерал ГРУ должен знать, как привезти в СССР какое-то количество ящиков импортной плитки на несколько санузлов, не привлекая ничьего внимания. А глядишь, и сам заинтересуется, что еще больше упростит дело…

– Смотри, Евгений Данилович, чем люди себе ванные выкладывают, – протянул он ему каталог завода отделочных материалов «Глазцаубе».

– Это какие люди? В Австрии?

– Зачем? У нас в Москве. Это дочка мне дала. Хочу, говорит такую плитку в ванную.

– Интересно, – начал листать генерал Зуев красочный журнал, а министр Аверин внимательно наблюдал за его реакцией. – И что, вживую на это чудо тоже можно посмотреть?

– Можно, конечно. У меня тут несколько штучек где-то было…

***

Москва. Квартира Володиных.

– Проходи, Рашид, знакомься, Ситников Николай Максимович.

Мужчины познакомились, пожали друг другу руки.

– Ты как, сказал Лоле?

– Сказал, – с горечью махнул Рашид рукой.

– Не переживай, мы присмотрим за ней.

– Так куда вас переводят? – уточнил немного смущенный этим разговором доцент. Он уже понял, что речь идет о какой-то командировке, но не мог понять, почему у товарища его соседа такая странная реакция.

– Тикси, – развёл руками Самедов.

– О! Тикси! Как же, как же… Там такие северные сияния! – восторженно произнёс географ.

– Максимыч, ты ему полезное что-то расскажи, – попросил Володин. – Сияния он и сам увидит…

– Ну, во-первых, это Якутия. Морской порт. Навигация три месяца в году.

– Людей там сколько? – спросил Самедов.

– Плюс-минус тысяч десять, не помню точно.

– А с погодой там что? – подсказал Володин.

– Зимой холодно, конечно, но проблема не в этом, а в том, что зима там девять месяцев в году. Да и лето холодное.

– Девять месяцев зима? Как же там люди живут? – поразился Самедов.

– Отлично живут, – ответил географ. – Человек ко всему приспосабливается. И к жизни за полярным кругом тоже. В бочках живут целыми семьями, ветер не продувает, морозы хорошо держит...

– В чем живут? – не поверил собственным ушам Рашид.

– Бочки, лежащие на боку, ЦУБ называются, – пояснил географ. – Цилиндрический унифицированный блок. Не видели никогда? Их много используют. Они, обычно, девять на три метра. Просите себе бочку. Кто живёт в бочках, им все завидуют. А бочка на одного, вообще, шикарно! Тут в чем выгода – их снегом не заваливает. Снегопад может несколько дней идти, и представьте себе, что в обычном доме живете, одноэтажном, квадратной или прямоугольной формы. Каждая стена снег собой задерживает. Метель закончилась, а снега до крыши намело, и как выйти наружу? Открываешь дверь внутрь и прокапываешь дорогу через снег. Там все двери только внутрь открываются, иначе вовсе на улицу не выйдешь. Представляете, что внутри дома творится, сколько снега внутрь заваливается? А бочки на блоках стоят, и из-за их округлой формы снег на них не задерживается, его сдувает. Тоже откапываться иногда приходиться, но масштаб проблемы совсем другой.

Географ поразился тому, с какой тоской в глазах гость его соседа посмотрел на него.

***

Москва. Квартира Ивлевых.

Вернувшись домой, сел переписывать статью про помощь детскому дому. Вставил абзац про подаренные игры и про их высокую оценку руководством детского дома, пусть люди узнают, что их усилия были оценены и с профессиональной точки зрения, в том числе. Расписал инициативу молодых художников Ксении Мишиной и Юрия Бахтина, написал, что деревянные, расписанные вручную панно не только украшают помещения, но и имеют образовательную функцию. Перечитал статью вслух, благо могу сейчас себе это позволить, в отдельном кабинете никому не мешаю, внёс последние правки и пошёл проявлять плёнку.

Просматривал потом кадры, выбирал, какие негативы со статьёй отдать, наткнулся на несколько фотографий нашей маленькой Фроси. Жаль, на чёрно-белом фото не будут видны её потрясающие глаза цвета морской волны. А вообще, забавно вышло. Маша, вроде, ко мне на день рождения собиралась, а подарок Галие по факту приготовила. Ну что поделаешь, думал, после неудачной попытки приручить деревенского кота, жена успокоилась. Как бы не так! Спелись с Машей и решили заводчиками стать. Наивные. Выбрали самую капризную и сложную в уходе породу. Хоть бы посоветовались, я бы им голую кошку разводить посоветовал, она и аллергикам подходит, и с шерстью у них проблем нет. Правда, понятия не имею, есть ли такие кошки в данный момент в продаже… Интернета часто не хватает…

***

Москва. Кабинет второго секретаря Гагаринского райкома КПСС.

Ближе к концу дня Сатчан приехал в Гагаринский райком и с уверенным видом пошёл прямо на приём к Володину.

– Герман Владленович, мне поручено передать вам, что Захаров Виктор Павлович, второй секретарь горкома, хочет вас видеть, – объяснил цель своего визита он.

– Зачем? – спросил Володин. Как он ни старался, не смог скрыть своего удивления от Сатчана.

Да он не просто удивлён, он потрясён! – с удовлетворением отметил про себя Сатчан. – Надо и дальше также спокойно и уверенно с ним разговаривать, все, как Паша советовал. Хороший совет он мне дал…

– Не могу сказать, – улыбнулся Сатчан. – Не знаю.

– Но я хотел бы знать, о чём пойдёт речь, – возразил отошедший от первого шока Володин.

– Такие вопросы вам лучше задавать непосредственно Виктору Павловичу. Возможно, он быстрее объяснит вам суть своих… э-ээ… предложений.

Сатчан всего на мгновение замешкался, подбирая наиболее подходящее, в данном случае, слово, а у Володина от напряжения капля пота скатилась по виску.

О, как он разволновался, – отметил про себя Сатчан. – Уважает он Захарова. И боится.

– Мне на приём к нему записаться? – сглотнув, спросил Володин.

– Нет. Предполагается, что это будет встреча … личного характера.

– Это как? Где-нибудь в ресторане или на даче? – уточнил Володин и Сатчан кивнул в ответ.

– Что мне передать Захарову? – спросил он более мягким тоном, видя, что собеседник находится в очень взвинченном состоянии. – Вы согласны встретиться с ним?

– Естественно, как бы могло быть иначе? Я сам ему позвоню, – ответил Володин.

– Хорошо. До свидания, Герман Владленович. Спасибо, что уделили мне время, – также спокойно и с улыбкой ответил Сатчан, осознав с восторгом, что пугавшая его до усрачки миссия выполнена. Теперь уже казалось, что не так и сложно было. Самому надо подумать было, что, когда за тобой стоит такая фигура, как Захаров, нечего бояться…

***

Москва. Дом Ивлевых. Квартира на пятом этаже.