Распростертый на земле человек был одет кольчужный доспех, и Тим легко опознал в нём одного из наймитов торговца, который покинул крепость, не побоявшись в одиночку ускакать через глухие земли. Вот теперь поступок представителя древнего рода обрел ясность. Тим огляделся и увидел еще нескольких дозорных на стенах, которые уже вступили в бой с лазутчиками, но ясно, что внезапная атака противника срывалась.

– Много их внутри? – спросил Явдат, подбежав к Шато. Он на ходу накинул толстый боевой кафтан и пристроил на руку миндалевидный щит.

– Думаю, не очень, дозор вовремя среагировал. Солдаты! Сбор! – выкрикнул Шато. – Явдат, черт тебя, опять с голой грудью на копья! Надень ты хоть кольчугу.

– Конечно, милый! Сейчас отлучусь во свои покои, а потом, при параде, поприветствую налетчиков в их новой крепости, – изобразил он кривоватый поклон. Затем оглянулся, и взгляд его взлетел вверх. – Ох, п…

Явдат бранных слов не любил, но тут вырвалось само. На Анне, самой высокой башне укреплений, возжегся костер, в свете которого над мерлонами замерцал сиреневый штандарт с белой птицей, вроде ласточки или стрижа. Неизвестный символ, то ли родовой знак взбунтовавшегося боярина, то ли штандарт наемного отряда, сейчас не важно, главное, что одна башня уже взята, а это мостик к скорейшему поражению.

– Вот паскудье семя. Тимка, собирай остальных. У конюшен отряд лучников ждет приказа. Ворота заперты, а по стенам их вряд ли забралось много. Еще можем выстоять, но только если отобьем Анну.

Помощник кивнул:

– Они, похоже, в посолонь2 идут, к башне Берта. Я зайду с обратной стороны, через Вассу, и прижму их там.

– Добро, – кивнул Явдат и громыхнул: – Сол-лдаты! На стену, стро-ем! За мно-о-й!

Несколько стрел упали с неба. Противник стрелял не только из-под стен, но и прицельно, с занятой Анны и прилежащей стены.

Тим взял оставшихся ратников, скинул забрало шлема со лба на глаза, и поспешил в другую сторону, поднялся через башню Васса и двинулся к приземистой и просторной башне Берта, предназначенной для размещения противоосадного орудия, вроде стационарной катапульты или арбалесты. Жаль, такого из Белхибара так и не привезли.

Сражение стремительно разгоралось. Впрочем, благодаря выучке, ночная тревога не застала защитников врасплох. Военным приказом Его Высочества к пограничным войскам предъявлялись повышенные требования, так что непроверенных новичков в гарнизоне не имелось.

Явдат мчался к осажденной Анне впереди всех, когда заметил пред собой тёмный силуэт, и лишь благодаря инстинктам закоренелого вояки успел уклониться от вынырнувшего из черноты меча. Не останавливаясь, он смёл противника, попросту подняв того на щит и перебросив назад себя! Тот рухнул и тут же получил удар от следовавшего за Явдатом солдата.

Тем временем Шато со своими людьми беспрепятственно взошел на стены с другой стороны. На ходу он подобрал отряд лучников и еще несколько дежурных солдат – караульные посты внутри крепости сейчас были, мягко говоря, не нужны. По донесениям, на других участках пока было спокойно. К счастью, противник еще не успел добраться до башни Берта. Но, пройдя ее, уже на стене перед захваченной Анной, Шато пришлось столкнуться с основными силами противника, да еще подкрепления взбирались по прислоненным самбукам. Тяжеловооруженный отряд с вытянутыми щитами опасно разил копьями, держа узкий боевой ход стены.

Под стенами крепости тьма шевелилась словно муравейник: вражеские солдаты толпились, стрел с неба сыпалось всё больше. План по захвату укреплений с помощью лазутчиков был отменен, началась осада. И вот к ней Серый Камень, несмотря на слово «твердыня» в названии, был совершенно не укомплектован. Пространство над крепостью полнилось гулом сражения: лязг металла, крики раненых, злобный свист стрел.

Вражеские копейщики стояли строем шириной в четыре человека – сколько позволял здесь боевой ход стены. Соотнеся невеликие шансы на прорыв с неминуемым поражением в случае провала в защите Анны, Шато приказал атаковать!

Он ринулся вперед, отразил мечом выпад копья и со всех сил ударил щитом в щит крайнего к мерлону врага, заставив того потесниться на несколько пядей. В спину Шато плечом уперся товарищ, за ним еще один и еще! Тим почувствовал, как по ноге, плечу, груди скользнули лезвия врага, но стальной пластинчатый доспех отразил все удары. На близкой дистанции копья противника оказались не так эффективны, хотя копейщики, стоящие в дальних рядах вражеского построения, опасно разили вперед.

Как-то Тим с солдатами, линией в одного человека, вклинился меж копейщиками и мерлоном, но тут же понял: да, занять это место было стратегически важно, но позиция смертельно опасна, ведь сейчас он и его люди могут быть попросту раздавлены и сброшены под стены крепости. Не дожидаясь, пока противник это поймет, Тим проорал своим:

– Дави! – и, упершись ногой в мерлон, выжал щитом на ряд противника!

Сначала казалось, что отчаянная затея не работает, враг стоял скалой, по доспеху, по шлему опять заскребла острая сталь, но тут строй противника дрогнул. Один из нападавших оступился и, под натиском людей Шато, рухнул со внутренней стороны боевого хода. Дальше пошло легче, удалось сбросить еще нескольких во внутренний двор, где на врагов тут же набросились подоспевшие лучники. Сраженные наземь грузные воины не могли противостоять проворным кинжалам стрелков.

Явдат с солдатами наступал со своей стороны на стену под Анной. Вскинув щит, он присел, секанув подхваченным в пути топором ноги сразу двух копейщиков. Одного, осевшего и опустившего щит, тут же настиг сокрушительный удар булавы, глухим звоном пробивший и железный капюшон, и череп. Командир не преминул воспользоваться брешью и атаковал второго открывшегося. Метнув топор и выхватив с пояса тесак, он нанес удар, под которым тело обмякло, и еще одним противником стало меньше.

Поняв, что оборона прорвана, вражеские стрелки на стене прекратили огонь по внутренним помещениям крепости и бросились через Анну к Берте – башне на следующей секции. Секция Анны была освобождена, но прорыв этот стоил воеводе Явдату тридцати человек. Пробежав сквозь башню Анна, вражеские лучники попытались выстроиться на следующей стене, но в секунду, когда крайний из них натянул тетиву, руку его налету срубил прорвавшийся Шато! Люди, следующие за ним, принялись рогатинами отталкивать прислоненные врагом лестницы, по которым взбирались подкрепления.

Успешно начавшаяся атака захлебывалась, перерастая в изнурительное осадное сражение. Объединившись, Шато и Явдат загнали остатки лазутчиков и передового отряда на верх башни Анна. Шато построил лучников, которые начали бить по врагу под стенами. Явдат воспользовался прикрытием подоспевших и силами малого отряда пробился на площадку Анны – той башни, на которой в свете жаровни мерцала белая ласточка. Расправа над захватчиками вышла беспощадной. Последним ударом командир перерубил деревянное древко штандарта, одновременно оставив знаменосца без пальцев; флаг пал вместе с последним врагом! Явдат схватил безоружного солдата за грудки и одной рукой швырнул с высокой башни. Его вскрик был заглушен победным кличем защитников, громыхнувшим над крепостью!

Однако штурм продолжался. Шато командовал лучниками, распределяя их по башням и стенам для своевременного отражения натисков, Явдат защищал башню Васса и две прилегающие стены – самые слабые части этой твердыни, на которые пал основной удар.

Стрелы свистели, люди кричали, металл пел! Всё же превосходная выучка гарнизона, ох, как дорого обходилась нежданным захватчикам.

В долине под крепостью теперь мерцали огни целого войска! Шато старался даже не смотреть в эту зыбкую даль. Две, если не три тысячи против гарнизона, в котором нет и двух сотен! Да вот численность врага еще была не самым страшным, что увидит этой ночью молодой пятидесятник.

Вдалеке вспыхнул пучок пламени. Поначалу выглядело чудно: из земли начал расти огненный стебель. Яркий шар с длинным огненным хвостом взмыл в воздух исполинской параболой, которая со стороны крепости виделась, как вертикальная линия. Грузно пролетев по дуге, пылающий шар низвергся во внутренние постройки крепости, моментально распространяя огонь! Но и это было не всё.