Главарь и Шмагин, не спеша, подходят к карете. На мгновение, Шмагин разворачивается спиной к карете, и в это время раненый пристав приподнимается, и из последних сил, стреляет в Шмагина.

Гунька Кучерявый, и вся банда, не жалея патронов, стреляют в пристава.

Рассеивается дым от выстрелов, и раненый в плечо Шмагин оседает, прислонившись спиной к колесу кареты. Шмагин пытается встать, но не может, он протягивает руку и умоляет главаря оставить ему жизнь.

Но, Гунька Кучерявый неумолим, холодно усмехнувшись, он дает знак, своему помощнику, пузатому бандиту.

Пузатый бандит, не раздумывая, стреляет в Шмагина.

СТО ЛЕТ СПУСТЯ, МОСКВА, ДОРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ОСОБНЯК В СТРОИТЕЛЬНЫХ ЛЕСАХ, 2012 ГОД, ЛЕТО

Полдень. Слышны шумы современного города: звуки газующих машин, отдаленная сирена скорой помощи, створки закрывающихся дверей автобуса.

На металлической сетке забора, ограждающего стройку, висит баннер: реконструкция «Доходного дома» по адресу, Болотный проезд.

Во внутренних помещения Доходного дома идет начальный этап реконструкции: кругом кучи строительного мусора, снуют рабочие с носилками, стоит невообразимый грохот от стука отбойных молотков, в воздухе висит строительная пыль.

По лестнице, в строительной каске, спускается, немолодой мастер, пятидесяти пяти лет. Он входит в слабо освещенное помещение, где трудится один рабочий.

В помещении, пол, как и везде, завален строительным мусором. Вокруг: деревянные стремянки, лопаты, ломы, мешки с цементом.

Мастер подходит к рабочему-строителю, двадцати семи лет, который электрическим перфоратором откалывает от кирпичной стены старую штукатурку и останавливает его работу.

В соседних помещениях с такой силой грохочут отбойные молотки, что слов не разобрать.

Мастер, строго показывает рабочему-строителю пальцем на свои часы и отнимает у него электрический перфоратор. Жестом, указывая куда-то вверх, мастер, недвусмысленно дает понять, что этот инструмент сейчас гораздо нужнее в другом месте.

Рабочий-строитель, с запыленным лицом, с висящим на шее респиратором, возмущенно разводит руками и эмоционально указывает на стену: "Мол, а я чем буду долбить!".

Недолго думая, мастер, достает, откуда-то сбоку, тяжелую, допотопную, кирку-кайло и вручает ее рабочему-строителю. Показав жестом, что на этом разговор закончен, мастер уходит.

Рабочий-строитель, остервенело, замахивается кайлом, вслед ушедшему начальнику, и затем, вкладывает всю силу удара кирки в старую кирпичную кладку.

Неожиданно, кайло проваливается через рыхлый слой кирпича, и рабочий-строитель, потеряв равновесие, припадает к образовавшемуся в стене проему и замирает.

Бросив взгляд в сторону ушедшего мастера, рабочий-строитель лихорадочно разбирает старую кирпичную кладку.

Что-то, нащупав, он с трудом вытаскивает из тайника тяжелый баул. Подтащив находку к окну, он ослабляет узел и раскрывает баул.

Рабочего-строителя ослепляет блеск, представшего перед ним во всей красе, гигантского золотого самородка.

МОСКВА, КВАРТИРА МАСЛОВА СПАЛЬНЫЙ РАЙОН, ПОЛДЕНЬ

В туалете, с открытой дверью, на крышке унитаза в подавленном состоянии, с недельной щетиной на лице, сидит Игорь Маслов, двадцати семи лет, интроверт, фрилансер и начинающий литератор. Он строен, но не качок, с короткой стрижкой и вдумчивым взглядом. И, как деталь – возможно, когда размышляет, не произвольно, по-детски, обиженно поджимает нижнюю губу. На нем мятая вельветовая рубашка и спортивные штаны.

В руках он держит мишень дартс: в центре мишени фотография, утыканная дротиками.

Маслов, отрешенным взглядом смотрит на фотографию.

На фотографии он и молодая привлекательная девушка-блондинка, двадцати трех лет. Они оба в пляжной одежде, у моря, и запечатлены в тот момент, когда девушка-блондинка, неожиданно, увлекает Маслова, стоящего спиной на краю волнореза, за собой в воду.

Маслов вынимает из фотографии дротики, встает, поднимает крышку унитаза, рвет фотографию и спускает обрывки в унитаз.

Он идет в зал. В зале: беспорядок и запустение, окна затянуты шторами. На столе, среди пустых водочных бутылок, Маслов находит мобильный телефон и прокручивает на нем видео сюжет.

В кадре все та же девушка-блондинка, в джинсах и топике, сидит в такси, на переднем сиденье, с открытой дверью. Позади нее дорожный чемодан.

Маслова до боли режет свой же вопрос.

– Да, забыл спросить, откуда у тебя бриллиантовые сережки?

Девушка-блондинка, улыбаясь.

– Это подарок от моего самого любимого драматурга. Все – пока! Игорь, я тебе позвоню.

Такси трогается с места, девушка-блондинка посылает Маслову воздушный поцелуй и закрывает дверь.

Маслов еще раз прокручивает этот видео сюжет и удаляет его из мобильника. Мобильный телефон он кладет в карман рубашки и подходит к серванту.

В серванте за стеклом, в рамках, стоят грамоты, полученные им за участие в соревнованиях по шахматам. Там же фотография десятилетнего Игоря Маслова с шахматной доской "под мышкой" и грамотой в руке.

Маслов открывает верхние створки серванта, достает оттуда водочную бутылку, выплескивает из нее остатки в стакан и залпом выпивает. Затем садится на тахту и тянется за джинсами.

Маслов, выходит из квартиры, закрывает дверь на ключ и подходит к открытому окну на площадке подъезда.

Он смотрит вниз с высоты пятого-шестого этажа, на небольшой палисадник, под окнами дома.

Маслов видит себя со стороны: вот он встает на подоконник и бросается вниз.

Неожиданно, прямо под ним, из кустов палисадника встает старушка, за восемьдесят, в сломанных очках на резинке, с рассадой «анютиных глазок» в руках. Она резко задирает голову вверх, и, увидев, летящего прямо на нее Маслова истошно кричит.

Маслов прикрывает окно.

Маслов идет по улице. Он подходит к пешеходному переходу, ждет – пока все пешеходы пройдут на зеленый сигнал светофора, и, зажмурив глаза, идет на красный свет.

Слышен визг тормозов. Маслов сжимается от страха. Перед ним останавливается мусоровоз.

Водитель мусоровоза, пятидесяти трех лет, просунув круглое красное лицо в открытое боковое окно, возмущенно рявкает.

– Эй, кто-нибудь! Помогите слепому перейти дорогу!

К Маслову, неуклюже, высоко приподнимая колени, подбегает близорукий молодой человек, лет семнадцати, в очках с несколькими диоптриями и старательно переводит его на другую сторону пешеходного перехода.

Маслов идет по виадуку, под ним железнодорожные линии с высоковольтными проводами. Убедившись, что рядом никого нет, Маслов, привстает одной ногой на перила виадука, заносит вторую ногу…

17 ЛЕТ НАЗАД

Окраина провинциального городка.

По улице с буханкой хлеба под мышкой, не спеша, идет, печальный, погруженный в себя, мальчик. Это Игорь Маслов (одет, как с фотографии из серванта) в детстве, ему десять лет.

Недалеко от него, в поле, на фоне пасущихся коров, несколько ребят играют в футбол. От них отделяется один не складный долговязый мальчик – это Руслан Греков, друг и ровесник Игоря Маслова.

Греков догоняет Маслова и с трудом его окликает его.

– Игорь! Игорь! Маслов! Привет!

Услышав свою фамилию, Маслов останавливается.

Маслов. не весело.

– А… это ты… привет Руслан…

Греков с обидой.

– Тебя несколько дней не было! Почему играть не приходишь?

– А нам… это… жить негде. У нас квартиру забирают.

– Кто?

Маслов, с трудом выговаривая.

– Какие-то черные риэл-роты.

Греков, на редкость, легко произносит незнакомое слово.

– Риэл-роты?

– Да, черные-пречерные…

– А они кто – бандиты?

– Еще страшнее – мама сказала, что они инопланетяне – и с ними бороться бесполезно. В нашу квартиру завтра уже новые жильцы въезжают.

– Ну а вы… пока к нам, я с мамкой и батей поговорю…