Морозный чуть поморщился, словно не хотел говорить на эту щекотливую тему.

- С Палачами тоже не всё так просто, как нам казалось.

- Что не так?

- Они тоже зомбированы этим психом, и в любой момент могут пойти против нас.

- Вот это номер, хвостатую вашу мать за ногу, - ошарашено выдохнул Буран, и крепко задумался, но потом проговорил, - Ладно, братишка! Утро вечера мудренее! Сегодня останемся дома, а завтра решим, что делать дальше. В любом случае я хотел показать Майе родную тайгу и познакомить её с Гулей и Громом.

- Хорошо, покажешь. А как быть с Аминой? Она поедет со мной в Арктику?

Буран нервно улыбнулся.

Аминка скорее расстреляет их на месте, чем согласится ехать в такую даль, да еще и верхом на незнакомом белоснежном медведе!

- Ты уверен, что сможешь выдержать такое рискованное путешествие с ней?

- Уверен! – ни секунды не задумываясь отозвался Морозный.

Медведи еще долго обсуждали подробности предстоящей поездки, чтобы это прошло с минимальными душевными и психическими потерями для их девушек. И когда замолчали и прислушались, то с улыбками переглянулись, потому что девушки уснули рядом друг с другом, в одной комнате.

Всё таки бессонная ночь и переживания дали о себе знать.

Они еще не были подругами, но уже явно прониклись друг к другу, что Бурана очень радовало.

Сейчас он переживал лишь за одно - как Майя перенесёт долгую дорогу до тайги верхом на настоящем медведе.

Вернее, верхом на берсерке, который был гораздо крупнее обычного лесного медведя.

Она казалась такой нежной, ранимой и домашней, что с трудом представлялось, как она будет жить пару дней под мохнатым боком, чтобы не замерзнуть, готовить мясо на костре, ходить в туалет под кусты, умываться в речках и водоемах, где вода никогда не бывает теплой и прозрачной, но самое страшное - переносить постоянное движение.

Всё таки ехать на берсерке это было не скакать на лошади, хотя и там и там нужна была сноровка и привычка.

За Аминку можно было не переживать.

Она сама прекрасно умела разводить костер. Даже ходить на охоту со своим любимым ружьем, с которым так ловко и умело управлялась! Аминка была совсем другая, более приспособленная к дикой жизни.

Впрочем, вспоминая то, как Майя метнула нож, теперь Буран думал еще и о том, что совсем ничего о ней не знает, и, возможно, будет очень удивлен в будущем, где за холодным сдержанным нутром будет скрываться такая же горячая и отважная натура, как и у Аминки.

Чтобы не будить крепко и сладко спавших девушке - мужчины сами убрали со стола и даже помыли посуду, хотя по меркам Дагестана это было почти унизительное занятие для мужчин.

Только медведей это не волновало.

Хотелось сделать своих избранниц хоть каплю счастливее. И если для этого им нужно было дать выспаться, то мужчины были готовы на всё.

- Я здесь не так далеко видел озеро, где водится какая-то рыба! Хочу поймать её и принести Амине!

Буран улыбнулся на эти слова Морозного, который был готов в лепёшку разбиться, чтобы только хоть какая-то завоевать симпатию и доверие девушки.

- Это, конечно, совсем не наша арктическая рыба, но и такая сойдет. Вот привезу её домой и выловлю самого огромного и свежайшего лосося или осётра, чтобы Уголёк от души удивилась его размерам и сразу же влюбилась в этот вкус!

- Аминка, кстати, отлично готовит, - чуть изогнул бровь Буран и прыснул от смеха, потому что у Морозного тут же загорелись глаза еще ярче и восторженнее, чем были до этого.

- И пирожки с рыбой приготовит?

- Запросто!

На лице Морозного расцвела такая довольная улыбка, что Буран не смог сдержать смеха.

Как же все таки мало надо медведю для счастья!

Чтобы любимая была рядом и чтобы она умела готовить пирожки!

- А твоя жена тоже хорошо готовит?

- Вроде как да. Еще не знаю точно, мы друг друга всего несколько дней знаем. Толком даже не общались.

Морозный хмыкнул:

- А метку уже успел поставить! Шустрый!

- Здесь так положено. Местные традиции.

- Нам бы такие традиции в ледяное царство.

Буран только со мехом покачал головой, от всей души понимая Морозного, который рвался уже в бой, но благоразумно понимал, что на этом этапе лучше не делать резких движений и дать девушке смириться с мыслью, что отныне она принадлежит ему.

И пусть ситуацию была непростой и запутанной, но настроение у медведей было явно приподнятым и довольным, до тех пор, пока не раздался неожиданно телефонный звонок.

Буран похлопал по карманам своих штанов в поисках трубки и вышел в зал, откуда доносились приглушенные звуки мелодии.

Мужчина улыбнулся и его глаза тут же потеплели, когда он прочитал, кто именно звонил.

Это была мама Булата.

Он поднес трубку к телефону, с улыбкой проговорив:

- Да, султанша моего сердца. Моя любимая мама.

Вот только все краски пропали с лица, когда он услышал горький плачь женщины, и её душераздирающий крик:

- Убили моего сына!

Было ощущение, что в его сердце выстрелил кто-то невидимый и неощутимый.

Не было слышно звука, не было никого рядом, а в груди стало так больно, что Буран пошатнулся и отступил назад.

Изнутри рвался крик.

Дикий, оглушающий и хриплый, поэтому медведь не мог сделать ни вдоха.

Медведи не плачут.

Воины-берсерки не знают, что такое слезы.

Но они умирают и горят изнутри, способные разорвать любого врага, но только не то, что делает им так больно.

Потому что когда горит душа – это гораздо страшнее любой физической боли.

И что с этим делать, как лечить - было не известно.

Женщина кричала что-то ещё надрывно и потерянно, но Буран уже не разбирал слов. Он дернулся вперед с такой скоростью, что даже у него мир перед глазами превратился в размытое пятно.

Ему не нужны были какие-то ориентиры в пространстве. Медведь знал куда бежать, не жалея своих дрожащих ног и пылающих легких.

-Стоять! Глаза!

Морозный в последний момент удержал друга, но понимал, что он его сейчас хоть и слышит, но никак не воспринимает.

Телефонный разговор он слышал, и суть понял. Сейчас лишь пытался понять, чем мог помочь в этой ситуации он сам.

- Я пойду с тобой!

- Останься с девочками, - хрипло выдохнул Буран, - Могут прийти вооруженные люди.

- Понял. За них не беспокойся. Я даже к забору никого близко не подпущу!

Буран быстро кивнул и рванул вперед.

Он точно знал, что этим людям было не справится с чистокровным полярным берсерком, сколько бы оружия они с собой не приволокли.

Морозному будет достаточно нескольких минут, чтобы размазать по дороге всех, включая оружие.

И снова Буран подумал о том, что если у берсерков был какой-то бог, то это именно он прислал полярного воина именно в тот момент, когда он был нужен!

Но сейчас медведь проклинал себя.

Это он сам был виноват в том, что с Булатом случилась беда!

Он не досмотрел, за эти дни погрузившись в проблемы новой семейной жизни!

А ведь мог бы сообразить, что Саид похищение Майи не простит и с рук не спустит! Таковы были местные нравы и чертовы обычаи!

Но он этого так не оставит!

Каждый, кто был причастен к боли его брата, поплатится за это своей кровью в десятки раз сильнее и больше!

Он покажет свою истинную сущность, введет каждого в ужас, и это станет последним в жизни этих уродов. Каждый из них будет умирать с маской ужаса и непонимания на лице!

Буран несся быстрее ветра, оглушенный собственным сердцем, которое колотилось и давило на грудную клетку, словно пыталась сломать её изнутри.

Ему казалось, что он бежит целую вечность, хотя не прошло и пары минут, когда медведь оказался на другом конце аула, возле знакомого и уже родного дом, откуда сейчас пахло кровью.

Буран не понимал, вбежал ли он через закрытые ворота, или перепрыгнул через забор, все его инстинкты и мысли были натянуты так, что в голове раздавался тревожный низкий звон.