Эх, батя.

Если бы он был рядом, то точно придумал бы что делать.

А скорее сгреб бы ошеломленную Майю своими загребущими ручищами и уволок кушать строганину из северной рыбы под свои шутки и прибаутки.

С ним бы Майя точно растаяла быстро и наверняка после первого шока от баса отца и манеры его общения - стала бы смеяться от всей души, и наконец расслабилась бы.

Буран верил, что так оно и будет в будущем, но немного позже.

Когда он расскажет и покажет какой он на самом деле, а она сможет понять его и принять.

К сожалению, другого варианта у них не было.

Пока администратор была в поисках подходящей вазы, Буран вышел на улицу и сел прямо на ступени, пользуясь тем, что никого не было поблизости.

Махачкала не спала, и даже ночью кто-то куда-то ехал, слышались голоса молодых парней, приглушенная музыка из ресторана неподалеку, и медведь закрыл глаза, вдыхая в себя ароматы города, чтобы сконцентрироваться на них, и хотя бы временно не думать о своей молодой красивой жене.

Желанной жене.

Только ничего не помогало.

Мысли возвращались к ней снова и снова.

Мысли и сомнения в том, всё ли он сделал правильно. И так ли его поняла девушка. Очевидно ведь было, что не так! И сейчас был шанс объясниться и всё ей рассказать.

Сначала просто поговорит и познакомиться!

Потом всё остальное!

То, чего хотелось до зубного скрежета и нервной дрожи внутри.

Буран достал из кармана выключенный телефон.

Он всегда возил его с собой в машине, и каждый раз перекладывал карман куда бы не шел, и где бы не был.

Это была его единственная связь с семьей.

Своей большой лохматой и разношерстной медвежьей семьей.

С того момента, как Буран решил бросить якорь своих душевных метаний в Дагестане - он не включал телефон, хотя всегда заряжал его. Но сегодня невыносимо сильно хотелось услышать голоса своих родных, хоть и не кровных.

Повертев черный пластик в руках, Буран все таки нажал на кнопку и удерживал её до тех пор, пока экран не загорелся заставкой.

Сегодня для него был особенный день, и он хотел поделиться этим со своим другом и по совместительству королем рода Бурых берсерков.

Стоило только телефону заработать и загрузить все значки, как тут же посыпались оповещения и сообщения.

Звонил Нефрит из Арктики.

Звонил Гром.

Еще несколько номеров, которые не были записаны в телефонной книге.

Но не успел мужчина прочитать ни одного сообщения, суть каждого из которых было либо «где тебя черти носят?» либо «Выйди на связь, пока я тебя не жахнул!», как телефон тут же зазвонил.

Буран не смог сдержать широкой улыбки и приложил трубку к уху, чтобы услышать из динамика басистое и от души возмущенное:

- Тебя сразу прибить или дать минуту оправдаться?!

- Привет, дружище!

- Чтоб тебя местные пчёлы покусали во всех труднодоступных местах! Чтоб тебя…

- Я понял, Гром, понял! Ты тоже по мне очень скучал! - рассмеялся Буран и наконец душа его облегченно и довольно замурлыкала, потому что даже недовольный голос лучшего друга был настоящей песней для медвежьих ушей.

- В какую дыру ты провалился, лохматую твою мать? Я перестал тебя чувствовать! Знаю только, что ты живой – и на том спасибо! - продолжал бушевать Гром, полностью оправдывая свое имя – Я уже думал идти тебя искать, но Тайга выступает и орёт, что она нас обоих порешит!

- Тайга зря говорить не будет, - хохотнул мужчина, вспоминая единственную рыжеволосую воительницу, которая носила особенный знак – полосы на груди – обозначающий то, что она была в составе королевской охраны. Туда не каждого берсерка мужчину брали, а уж среди девушек она была такой единственной и неповторимой. А еще очень сильной. - Со мной всё в порядке, правда! Не стоит переживать!

- Я сам знаю, переживать мне или нет! - проворчал Гром, но хотя бы уже не так яростно и громко, - Где ты есть, Буран?

- Далеко от родной тайги и Сибири, дружище. В горах Кавказа. И я женился сегодня.

Гром издал какой-то громкий не понятный звук, явно выражающий дикое удивление.

- Точно нос твой сломаю, Буран!

- Опять? - расхохотался медведь, который уже со счета сбился, сколько раз за их жизнь Гром делал это.

- Снова! Он там женится, а мы ни сном ни духом ничего не знаем!

- Да всё очень быстро получилось. Я сам не ожидал. И здесь всё сложно получилось, - буран не смог сдержать тяжело протяжного выдоха, и друг тут же замолчал, сменив гнев на милость.

- В чём сложность? Не может принять твою сущность?

- Она про неё еще не знает. Просто я стал жить с одной девушкой, потому что решил, что пришло время создавать свою семью и хочу этого. И рассказал о себе. А буквально вчера встретил ту, от которой моя звериная душа ожила и зарычала. Я поторопился, дружище. И боюсь, что испортил жизнь обеим девушкам.

Гром молчал какое-то время, а потом пробасил:

- Забирай обеих и возвращайся домой! Здесь разберёмся что делать!

После разговора с Громом на душе стало немного легче, но тяжелые мысли, конечно же, не ушли.

И вернуться домой хотелось, но сначала нужно было подготовить к этому Майю. И Аминку тоже.

Она была виновата меньше всего, и не заслуживала участи быть брошенной и оставленной за всю ту любовь, добро и заботу, которую она вложила в него и их недолгие отношения.

Когда Буран вернулся в номер с вазой, куда водрузи большой букет - Майя сидела на одном из кресел напряженная, как струна и всё такая же холодная.

А еще после ванны - с влажными волосами, и облаченная в один только белый халат.

Вот черт!

К такому повороту медведь был не готов!

Девушка была обнаженная под этим халатиком!

Даже трусиков на ней не было! Уж он это знал точно!

Она окинула его хмурым, но довольно уверенным взглядом, чтобы проговорить:

- Я готова.

- К чему? - хрипло и как-то по-глупому выдохнул Буран.

- К брачной ночи.

Серьезно?!

Вот это смелость! Отчаянная и безрассудная!

А вот он готов не был!

То, что девушка настроена решительно, Буран не только понял, но и ощутил, когда она неожиданно потянулась к нему и стянула с него пиджак.

Получилось скованно и неловко, но при этом весьма целенаправленно.

Майя и правда настроилась на то, что должно произойти, хотя никакого восторга и трепета в ней это мероприятие не вызывало.

Чему быть – того не миновать.

Девушка решила, что лучше пусть это случится сразу и всё будет скорее кончено, чем будет тянуться долго и сводить с ума.

В конце концов, чего она не видела?

Ведь все мужчины одинаковые!

И потом, она никогда не была супер любовницей, о которой так мечтали парни – чтобы была раскованной, знойной, страстной и точно знающей, что она хочет сама и как подарить мужчине настоящий кайф.

Не смотря на свою яркую, наверное в чем-то даже вызывающую внешность, Майя была скромной, если не сказать откровенно зажатой девушкой.

Сейчас совершенно не хотелось вспоминать обидные слова своего бывшего возлюбленного, который ушел не красиво, и совсем не по-мужски хлопнув дверью. А они как на зло всё лезли и лезли в голову.

О том, что она от бревна ничем не отличается, разве только что дышит.

И не умеет получать удовольствия от процесса, даже стонать нормально не умеет, хотя другие девушки под ним кричали.

А она была не такая…поломанная.

Предпочитала секс в темноте и при нём никогда не раздевалась, хотя казалось бы, чего уже было стесняться? Но нет. Не было видимо того уровня доверия, чтобы Майя могла расслабиться и отпустить мысли из головы.

В этом она винила только себя и никого больше.

Тогда ей было стыдно и горько, что любимый человек возлагал на неё столько надежд, а она никак не могла их оправдать.

А сейчас Майя думала, что эта её нелепая особенность могла вполне сработать на руку!

Стоит только перетерпеть одну ночь - вернее даже не ночь, а максимум минут десять пятнадцать – чтобы новоиспеченный муж сделал все свои положенные дела, убедился в том, что она – бревно, и больше никогда в жизни не хотел бы к ней прикасаться! Для этого у него была первая жена!