- С мамой лучше не спорить, - хмыкнул Булат, на что медведь хохотнул:

- Это я уже понял. А где у вас кухня?

- Где-то там, - махнул рукой друг и наконец блаженно растянулся на диване, словно позабыл, как пол часа назад они жестоко бились и не жалели друг друга, - И мне тоже чай принеси.

- Только если будут сладости.

- Ищи на кухне, там точно всё есть.

На кухне было сто-о-о-о-лько всего, что задорный глаз медведя радостно задергался, а последние мысли о нелепых разборках с местными вылетели из головы окончательно и бесповоротно.

Буран особой стеснительностью никогда не отличался.

Уже спустя несколько минут он раздобыл самую большую тарелку, куда насыпал тонну всевозможных сладостей, печенья, халвы и мытых орехов, а еще прихватил с собой две каральки вкуснейшей домашней сушеной колбасы, которую делали только в Дагестане.

С этим набором он вернулся в зал к Булату, первым делом кусая колбасу.

- А чай где? – возмутился тот, хотя еле мог говорить из-за перекошенного лица.

- Я стаканы не нашел.

- Если нашел тарелку, то найдешь и стаканы.

Буран хмыкнул, но перечить не стал, только бросил через плечо:

- Братишка, тебе говорили, что ты очень вредный?

- И наглый. Да, каждый день это слышу. Кстати, мне чай зеленый.

Медведь хохотнул, но почему-то сделал всё.

Да-да, даже нашел и заварил этот чертов зеленый чай, который пах, как очень странная безвкусная трава.

Когда вернулась тётя Мадина с двумя аптечками в руках, она застала двух забияк миро пьющих чай с колбасой, и только покачала головой - ох уж эти мальчишки!

Не важно было им четыре года, четырнадцать или тридцать четыре - они все равно будут проверять границы друг друга на прочность, ломать носы и выяснять кто круче.

И ведь хоть бы поводы были какие-то весомые!

Впрочем, добрая женщина их не винила, потому что знала – только так закаляется характер истинных мужчин, способных встать на защиту своей семьи и своих друзей.

- Сначала обработаю раны этого забияки, потом посмотрю тебя, - присела женщина на диван рядом с сыном.

- Со мной всё в порядке, только царапины! – отмахнулся Буран, сосредоточенный на еде так, что едва не урчал от удовольствия.

- Сказала же, что посмотрю – значит, посмотрю!

- Понял, понял! Слушаюсь!

На самом деле медведь искренне кайфовал от атмосферы этого дома, этой прекрасной сильной женщины и даже от этого мужика, с которым он подрался.

Ну, вернее, все думали, что они дрались, и только Буран знал, что он не использовал и сотой доли своей силы.

Люди не представляли для него никаких проблем.

Сложнее было двигаться как они, и случайно не показать насколько сильно он отличается.

Когда через пару часов в дом вернулся отец Булата и застал своего сына в очередной раз в неприглядном состоянии, то поколотил его тростью, на которую опирался, потому что хромал.

Кстати, Бурана поколотил тоже.

Для профилактики.

Чтобы жизнь сказкой не казалась.

А потом сел рядом, налил себе чай из заварника, и тоже стал кушать сладости вместе с двумя побитыми оболтусами.

Уже тогда Буран понял, что его душа привязалась к этой семье.

Уходить из этого дома совсем не хотелось, потому что его приняли как родного, не смотря на то, что он сделал с Булатом.

Да и сам Булат был не в обиде на него.

- Скажи, как тебя найти, здоровяк? - едва выдавил он, когда медведь собрался уходить, поцеловав руки тёти Мадины за её гостеприимство и большое сердце.

- Поднимись в горы и свистни.

- Я приду к тебе, как только встану на ноги. Есть одно дело.

Но Буран пришел сам уже на следующий день.

Он не смог никак не отреагировать на доброту, с которой его встретили и проводили вчера в доме Булата.

Рано утром он спустился с гор, где нашел себе небольшое углубление, в котором можно было бы спать, в низину, чтобы отыскать озеро и наловить рыбу.

На самом деле, он мог бы принести живность. Еще живую. Но почему-то решил, что это будет лишним и не очень правильным.

Буран пришел в горы не имею за душой ничего. Даже одежды не было.

На одном из дворов в горном ауле пришлось временно и тайно от хозяев дома позаимствовать футболку и спортивные брюки, которые были достаточно широкими, чтобы не расходиться на большом теле берсерка.

В этом медведь и бегал, бережно относясь к вещам, потому что было не ясно, когда получится найти другие.

Но рыбы получилось так много, что в руках она не помещалась, как бы медведь аккуратно и старательно её не складывал. Ничего не оставалось делать, как снять с себя футболку и соорудит из неё сумку.

В таком виде он и пришел, с порога пробасив:

- Отец, сразу не бейте за вид! Я только рыбу отдам и сразу убегу!

- Убежит он! Смотрите-ка! – ворчал мужчина с добрыми задорными глазами, торопливо ковыляя к забору со своей тростью, - Кто тебя еще отпустит! Входи скорее! Входи, говорю тебе!

- Муж, не выпускай этого мальчишку, пока я его не накормлю! - крикнула и глубины дома тётя Мадина, а Буран снова расплылся в улыбке, в сотый раз подумав о том, какая же хорошая семья у Булата, и как ему повезло с родителями.

Берсерков рождали медведицы, а воспитывали отцы.

Материнской заботы и женской ласки они не знали совсем.

Поэтому к женщинам медведь относился особенно трепетно и уважительно.

Его действительно не выпустили из дома, пока тётя Мадина не нажарила этой самой рыбы и не накормила своих мужчин. А потом постирала футболку Бурана и высушила её с помощью утюга.

- И завтра приходи, сынок! Я для тебя приготовлю наш знаменитый хинкал!

- Приходи, сын моей матери, - прошепелявил бедняга Булат, у которого лицо плыло еще сильнее в это день и один глаз заплыл полностью, зато второй сверкал озорством и добродушием, - заодно о делах поговорим.

- Какие вам дела, негодник! Сначала кушать начни из ложки, а не через трубочку! Потом поговорите!

Буран только рассмеялся в ответ, но все таки пришел и на следующий день.

Так они и подружились, а скоро ни одного дня не проводили друг без друга.

Это благодаря Булату у медведя появилась не только одежда, но и деньги, а потом даже свой дом.

Да, не всегда всё было законно и правильно с точки зрения морали, но всегда были люди, которым требовалась помощь.

Хорошая такая мужская, физическая помощь.

А уж силы у Бурана было хоть отбавляй, особенно по человеческим меркам.

В одном только он не грешил - никого не убивал.

Да, мог избить до потери сознания и очень не благоприятных последствий.

Но черту всегда знал и её не переходил.

И вот из-за этой девушки он был готов перейти эту черту и убить, чтобы только она была рядом.

Чтобы только она была лишь его.

Буран видел и чувствовал, что такого напора и стольких подарок Майя не ожидала увидеть, когда спустилась на первый этаж, где сидели сваты и он.

Тётя Мадина постаралась на славу и кажется скупила все украшения, золото, цветы и сладости, какие только смогла найти на своем пути, потому что без преувеличения весь пол в большой комнате был уставлен подарками для дорогой невесты.

Вот только сердце девушки билось не от радости и не от любопытства скорее всё рассмотреть. В отличие от её сестры, которая была в полном восторге от всего происходящего и увиденного.

А еще она бросала взгляды на Бурана.

Делать ей это было категорически нельзя.

Поэтому девушка прятала взгляд и пугливо замирала, если думала, что её поймали за этим делом родители или кто-то из присутствующих. Но все были заняты другим, а вот медведь как всегда чувствовал все.

Нет, ничего запретного или тем более постыдного девушка не чувствовала.

Просто как и все молодые девочки она мечтала о том, что в один прекрасный день в её жизнь придет такой же красивый статный жених и будет столько же подарков - красивых, ярких, ароматных, дорогих и искусно упакованных.

Вернее, как все МЕСТНЫЕ девочки.