Гаркан задумался над этим, но хитрый взгляд блеснул в идее: пусть помешает им немного, но не влезает в их затею. Пускай они найдут пропажу, и план созрел такой прекрасный, что у Гаркана даже искры в его глазах блестели ясно. Он все же чувствует Богиню, Мирель слаба, но не бессильна, осталось ей совсем немного, Гаркан настроен на защиту. Мирель сражается, он знает, она сдаваться не посмеет, но нужно больше постараться, отнять у всех в Богиню веру.

Тогда, когда ее забудут, Бог будет властвовать над миром и не останется на свете того, кто помнит о Богине. Он долго прятался от света, он долго жил, себя скрывая, настало время сделать дело и стать таким, каким не знали.

Теор ему служить продолжит и помешает тем монахам, он хорошо весь жемчуг спрятал, пускай побегают, бродяги. Но нужно думать, что же сделать, как помешать закончить дело, он должен дать им испытание, что их совсем собьет со следа.

Гаркан сказал не напрягаться, слегка лишь путать их в дороге. И вдруг, Теор увидел жемчуг, что у Гаркана на ладони. Гаркан вертел его на пальцах, а серый блеск дарил сияние, Гаркан немного усмехнулся, гостей на ужин дожидаясь.

Теор, взглянув в глаза Гаркана, мгновенно все прочел во взгляде и сам немного усмехнулся, Гаркана хитрость очень кстати. Не зря же он ему поверил, Гаркан тогда его не предал, похоже, это было важно, чтоб новый выбор был им сделан.

Теор просил немного силы, чтобы укрыться от призыва, не хочет, чтобы помешали, не хочет снова их увидеть. Гаркан укрыл его мощнее и отпустил Теора снова, а после сел на трон устало и снова стал с самим собою. Сказал лишь то, что все удастся, Богиня вскоре слабой станет, пускай не думает об этом, подумать, времени хватает.

Теор же думал, что придумать, и напустил им ложных слухов, а в городах, для большей силы, наставил множество ловушек. Пропажу, может, и отыщут, но постараться им придется, прислужник звонко рассмеялся и испарился, как от солнца.

Что-что, а план сработал чисто, у Рут и Шери сбился компас, они нашли людей немало, но не нашли жемчужин вовсе. К тому же, все еще опасней, на них частенько нападали, а вера снова пошатнулась, Мирель все больше забывали.

Казалось бы, идут по следу, и вот смогли помочь кому-то, но почему-то нет жемчужин, и людям веру не вернули. Куда б ни въехала повозка, а о Мирель совсем не знали, совсем пропала из их жизни, как будто бы и не бывало.

Просить о помощи нет смысла, Мирель бесследно испарилась, а у бродяг совсем нежданно, теряться начали все силы.

Но Рут держал весь жемчуг снова, что удалось найти в дороге и вроде даже путь вернули, сумевши двинуться на поиск. Хоть сами веру не теряют, Богиня снова к ним вернется, пускай и было так непросто, но их команда не сдается.

Казалось, вечность пролетела, а Рут и Шери все в дороге, друзья опять вернули силы, как отдохнуть смогли немного. Жемчужин так и не попалось, как будто не было на свете, но точно чувствовали сердцем, что не случайны беды эти.

Теор с Гарканом не являлись, совсем притихли или скрылись, что, без сомнений, было странным и их слегка насторожило. Но Рут и Шери догадались, что это все – проделки Бога, не хочет он, чтоб отыскали к финалу нужную дорогу.

Пускай, измученными были, но постоянно наготове, сейчас, на их пути тревожно, и нападений очень много.

Бродяги снова подъезжали, какой-то город на подходе, но как-то выглядел иначе, как будто смертью веет очень. Пускай и жемчуг там не слышен, пускай ведет дорога мимо, но Рут и Шери удивились такому странному порыву.

Решив заехать по дороге, проверить, в чем же было дело, друзья свернули в странный город, но приближаясь, онемели. Какой-то жуткий холод кутал, такое было ощущение, что нечто в городе творилось, что, без сомнений, было скверно. Но солнце светит на дорогу, а жуткий холод приближался, друзья теплее запахнулись, опять готовые сражаться.

Ворота были приоткрыты, пришлось пешком проникнуть в город, но очень жуткая картина стояла перед этим взором. Вот почему тянуло жутью, вот почему здесь веет холод, повсюду люди находились, замерз нещадно бедный город. Народ, замерший у прилавков, сидит у дома и играет, как будто этот город полон искусно высеченных статуй.

Пошли друзья вглубь жутких улиц и разглядеть людей сумели, пытаясь что-нибудь придумать, но все раздумья обмелели. Как будто вдруг замерзли люди, глаза у них смотрели ясно, что и подумать не успели, укрыться не было и шанса. Но кто же мог желать такого, да и за что такая участь, не мог Гаркан такое сделать, а если мог, несчастный случай? Осталось лишь пройтись немного, а вдруг здесь выжившие были, но шанс на встречу очень малый, проверить бы не повредило.

Они прошлись еще немного, скорей заглядывая в окна, а все кругом из жутких статуй, но нет живых, лишь лед холодный. У Шери пальцы околели и Рут, обняв ее немного, помог пойти опять к повозке, покинуть нужно этот город.

Но руки Шери леденели, и Рут бежал с супругой рядом, укутав плечи потеплее, жену от холода скрывая. Напасть не смеет униматься, и Шери чувствовала это, друзья бежали, что есть силы, покуда Рута не задело.

Рут начал чувствовал весь холод, и руки льдом его покрылись, но крик ребенка вдруг раздался, что оба вдруг остановились. Пускай и быстро замерзали, но Рут пошел проверить это, и вскоре кокон обнаружил, что был почти обледенелый. Друзья, его схватив покрепче, бежали вновь к своей повозке и уезжали очень резво, чтоб унести отсюда ноги. Но, оказавшись на дороге, весь лед растаял без остатка, ребенок был совсем здоровый, и Шери вдруг спокойно стало.

Бродяги ехали быстрее, решив, что делать им с ребенком, и добрались куда-то снова, но город был еще свободным. Они заехали в ворота, но город страх беспокоил, пускай и не было проклятий, но весь народ гудел в тревоге.

Ребенка их забрал мужчина, друзья зашли в таверну вскоре и поскорее выясняли, что так тревожит этот город?

Трактирщик местный – До́нан О́бри сказал, что жизнь их стала жуткой, отряд недавно появился, что всем внушает страх безумный. Враги откуда-то явились и истреблять народы стали, кто попадется на глаза им, тот остается бездыханным. Их города, что были близко, постигла страшная утрата, весь город стал обледенелый, другой сожжен до основания, а люди в нем так и остались, никто сбежать, увы, не в силах, теперь же люди опасались, что будут следующей наживой.

А Рут и Шери понимали, что были в городе замершем, так, стало быть, Бог не причастен ко всем случившимся разбоям? А, может быть, и был причастен, создав отряд для истребления, для тех, кто хочет отказаться примкнуть к Гаркану в новой вере. Живей расправиться с ним нужно, пока людей не загубили и оба тут же осознали, что путь их стал невыносимым. Они ведь тоже коченели, когда по городу искали, возможно, могут быть убиты, когда увидятся с отрядом. Но ничего не оставалось, народ в беде и стал слабее, пойти на риск супругам нужно в непредсказуемой затее.

Бродяги двинулись к воротам и наблюдали мирный город, народы все же улыбались, пусть и наполнены тревогой. Девчушка к Шери подбежала и подарила ей подарок, цветок был очень необычный, что Шери в волосы вплетала. Пускай поверили в победу, но все же было беспокойно, бродяги могут не вернуться, но оставались наготове.

Герои выбрались за стены, и вновь свирель в руках блеснула, а Рут как сросся с арбалетом, что стал сжимать в руках безумно. Лилась мелодия повсюду, призвав отряд на эту встречу, но ничего не появилось, что озадачило мгновенно. Не может быть, в чем было дело? Возможно, силы на исходе, а может быть, друзья не знали, что появились снова Боги? Но голос их прервал раздумья, и Шери тут же онемела, а голос лишь спросил спокойно: «Чего же видеть их хотели?»

Бродяги тут же обернулись, за ними был отряд немалый, а перед «войском» предводитель, что серой аурой мерцает. По виду главный очень молод, да непростым был человеком, он улыбнулся, поклонившись, друзьям представившись как Ветер. Они услышали напевы и появились, понимая, что здесь нужна кому-то помощь, их не случайно призывали.