Дальше Альбуса ждёт толпа вампиров. Они кидаются на него, обнажив клыки.
Один взмах палочки — и вампирам он не интересен.
— Что ты с нами сделал? — спрашивает главный вампир.
— Всего лишь заменил жажду крови на жажду секса, — с улыбкой сказал Дамблдор, проходя мимо начинающейся оргии.
Он входит в дом, и в него бьют миллионы молний нескончаемым потоком. Помолодевший Альбус отворачивает мантию, смотрит себе на грудь и говорит: «И вместо сердца — пламенный мотор. Наконец-то кардиостимулятор нормально заработает: хоть аккумулятор подзарядился».
Вот он доходит до Волан-де-Морта.
— Тебе не победить! Стань моим слугой! — кричит Волан-де-Морт.
Альбус делает знак. Синхронный удар от Невилла и Беллатрисы убивает Волан-де-Морта.
Какой же этот слабак был глупый! Неужели он не предусмотрел, что я навёл его на эти мысли, его руками сделал грязную работу, ибо великому светлому негоже самому себе делать «крестражи»… а вот присвоить себе чужие…
— Папа! — его кидается обнимать его первый сын, по функционалу почти крестраж, Невилл. Жаль, мать не одобрила, пришлось организовать её смерть…
Но с новой женщиной таких проблем не будет.
Беллатриса, мать его дочери Дельфи и ещё пятерых детей, смотрела на него с обожанием.
Но он смотрел на мёртвого Волан-де-Морта.
— Глупый малыш Том. Как говорил мой добрый друг, Грин-де-Вальд: «Непросто быть богом в жестокое время. Быть выше, чем верность, любовь или честь». Но у этого мира может быть только один Бог, а у Бога не должно быть ни отца, ни матери, ни братьев, ни друзей. А вот дети и женщина — вполне приемлемо.
— Ты такая бездушная сволочь! — сказала Беллатриса с оттенком наслаждения. — Возьми меня прямо здесь и сейчас! У меня словно месячные начались!
Его взгляд скользнул по глазам Беллатрисы, с лёгкостью преодолевая её окклюментивную защиту.
— Как я поняла во время секса с Волан-де-Мортом, бессмысленно поддерживать то, что не стоит само.
Альбус снимает свою разноцветную мантию и выворачивает её наизнанку. Теперь его одежда — чёрная снаружи.
— Это точно, — ответил Альбус, принимая облик Волан-де-Морта и сжигая тело неудачника. Ибо Волан-де-Морт победил, да здравствует Волан-де-Морт.
Глава 77. Побоище у дома из молний
Я чувствовал себя классическим Тёмным Лордом: спрятался в доме вместе с источником своего бессмертия. Роль «средоточения зла» выполнял Невилл. Мальчишка спал под зельями и заклинаниями, а сам он находился в сверкающей сфере — очень мощная защита, моя попытка сделать абсолютную защиту, главный минус — пока ты внутри, сам колдовать на объекты вне сферы не можешь. Ты полностью отрезан от внешнего мира: хочешь выйти — ломай магией собственную защиту. Но даже так я чувствовал настороженность крестража. Тот хотел жить. Я не против, я даже буду тебя защищать.
Шаблонность ситуации нарушало то, что крестраж не мой. И Невилл был не самым обычным крестражем. Паренёк под наркозом попал на операционный стол. Там я вытащил ему сердце, засунул под чары стазиса. Парню вставил донорское сердце, убедился, что оно прижилось благодаря магии, ещё раз извлёк донорское сердце, сделал его крестражем и опять внедрил в тело. Магглы уже давно делают операции по смене сердца и ничего. Если Альбус сегодня проиграет — извлеку сердце-крестраж и сделаю из него муляж для следующего героя. Ведь звучит — «Сердце Тьмы». Если Альбус выиграет… Малыш, я тебе памятник поставлю. И цветы принесу.
Также отхождением от стандартов кино было то, что мой подлинный источник бессмертия — дочь Дельфи и ещё четверо быстро родившихся благодаря нахождению Беллатрисы под хроноворотом новорождённых, троих из которых я сделал сосудами, сидели в моём доме под Фиделиусом. Сам я строго-настрого прямым приказом запретил Беллатрисе выходить оттуда ближайшие несколько календарных дней и велел охранять детей. Весь внутренний круг я предупредил насчёт «возможных недоразумений с меткой». Если Альбус сумеет-таки меня убить, точнее, лишить тела, то метка временно исчезнет. Барти и Эдварду Лестрейнджу, которые не участвуют в операции, выданы мои гомункулы и инструкции по моему воскрешению. Они быстро справятся: Эдвард опытный Темный Маг, не боящийся чернухи, а Барти — молодой гений, что закончил Хогвартс с максимальными оценками по всем предметам, таких за последние два века было меньше десяти.
На второй день после того, как я сделал сосуды и забаррикадировался в доме Лестрейнджей, случилось ожидаемое: ко мне в гости зашёл Дамблдор.
Самый оптимистичный вариант выглядел так: несколько сотен магов-наёмников и Пожирателей Смерти из простых убивают старика прямо на подходе к дому. Великий Светлый задавлен массой тел. А там ещё с Министерства и Стоунхенджа добавим дистанционными ударами, если будет мало. Есть риск попасть по своим, но все ценные либо далеко, либо в засаде. И в Альбуса точно попадём.
К моему сожалению, я по-прежнему недооценил старика и его Мантию-невидимку — он сумел незаметно пройти весь внешний круг охраны.
Заметили его только внутри дома: активировалась защита, прежде всего «Щит из молний». Выглядело это красиво, чем-то напоминало то, как из воздуха возник каркас купола из молний, а потом множество молний устремилось к старику. Я уже представил, как в старика бьёт много зарядов и он падает, обугленный до корочки… Мечты, мечты…
Но если с обнаружением цели защита справилась, то с уничтожением — нет.
Я смотрел в свою наблюдательную стеклянную сферу и поражался — такое ощущение, что я потомственный маг, а Альбус — маггл в теле мага. Как ему пришло в голову сделать переносную клетку Фарадея, пусть и из мифрила? Старик находился в каком-то проволочном костюме поверх нелепой мантии, и по этим проволочкам он успешно заземлял полумагический заряд. Альбус Дамблдор — человек-громоотвод. А заряд тем временем таял…
Даже не знаю, что я испытывал. Что творит этот дед? Люди испытывают к Альбусу разные чувства. Кто-то видит в нём героя, кого-то Альбус пугает, кому-то он смешон или противен, кто-то хочет добить старика, но лично у меня только одна ассоциация: Альбус, ты задолбал.
Он, будучи в безвыходном положении, делает вид, что забыл о безвыходности и тупо выходит. Как мне подсказывает моя прежняя маггловская жизнь: мультяшный герой достаёт из кармана дыру, вешает на стену — проходит насквозь. Или фломастером рисует дверь и проходит.
Впервые в жизни мне захотелось самоубиться. Вместо этого я решил заглянуть «в себя». Найдя свою связь с Дельфи, я вошёл в её сознание и увидел мир её глазами. Она лежала в кроватке, рядом с ней были другие «пупсы», а возле кроватки Беллатриса сидела и грызла ногти. Отлично, сосуды в безопасности, даже если здесь будет провал — он не критичен. Да и до провала ещё очень далеко. Старику надо дойти до меня, убить, решить вопрос с крестражем, не дать мне уйти на перерождение, всё под огнём противников, а потом уйти прочь. Уверен — старик где-то ошибётся, и я ему помогу. Умри, Альбус, просто умри. День твоей смерти станет лучшим днём в моей жизни.
В это время старик продолжал поражать. Рудольфус сидел около источника магии и направлял на Альбуса удары от родового источника Лейтрейнджей, но очень скоро был вынужден сам перейти к обороне. А Альбус двигался ко мне, наколдовав какой-то барьер вокруг дома Лестрейнджей — мы были к этому готовы, и барьер не продержится так долго, как в случае с домом Малфоя.
В этот раз я не стал особо полагаться на ловушки. Стена из людей надёжнее. Как в доме, так и снаружи было ещё полно заложников-магглов.
По дому бегали големы, включая сделанных Абидеми деревянных человечков. Где-то вдали странно светились Тотемные Столбы Абидеми — тот обещал, что они затруднят использование Светлой Магии.
Предвидя потери в слугах, я заранее убрал всех Пожирателей из дома и заполнил его наиболее боеспособными оборотнями. Но Альбус по-прежнему удивлял. Нет на него организации по запрету химоружия!
