Самому Торквемаде не повезло: его то ли внезапно убили, то ли самый первый перенос оказался неудачным. Изабелле везло больше: четыре удачных перерождения подряд.
Последнее, четвёртое, было в тело тринадцатилетней Изабеллы. По расчётам лучшим на совместимость оказался Рудольфус Лестрейндж — у остальных шанс интеграции с сосудом был не больше 17%.
С одной стороны, у Изабеллы был безумный риск — пять из шести, что умрёшь. С другой стороны, надо было связаться с вероятным сторонником Тёмного Лорда, а Волан-де-Морт, по слухам, безумен.
Но какое дело Тёмному Лорду до жены его слуги? Тем более вскоре окклюменция восстановится до прежнего уровня. Да и если Тёмный Лорд вдруг узнает… Что с того? Я же никого убивать из его слуг не собралась, даже род душить не планируется. Первый ребёнок будет абсолютно обычным и достанется Лестрейнджам, из которого те вырастят наследника.
А потом… Понимаете, род Торквемада хиреет… Давайте одну из девочек отдадим роду Торквемада… А у вас другие дети будут. Это в принципе хоть слегка необычно, как в маггловском мире взятие мужем фамилии жены, но вполне укладывается в рамки нормы среди закидонов чистокровных. А когда Изабелла одряхлеет или окажется в безвыходной ситуации — самоубийство и перерождение в теле своей уже подросшей дочери.
По результатам её легилименции и весьма специфического последующего разговора, её план был признан вполне приемлемым и не угрожающим ни мне, ни моим слугам. Лестрейнджи получат много детей и потеряют только одного — да и то не совсем потеряют. И знать им об этом не обязательно. Оставался риск, что меня водят за нос, но я буду держать руку на пульсе. Было принято решение не мешать.
В благодарность Изабелла пообещала назвать старшего сына моим именем. Я не против.
На мой взгляд, Изабелла должна была вести себя иначе, но стресс от смерти, от переселения, падение окклюменции с уровня Снейпа на уровень Рудольфуса, да ещё и переезд к Тёмному Лорду… Это не говоря про то, что её два из четырёх переселений были непростыми — попала взрослым сознанием в ребёнка-младенца и к совершеннолетию её это уже конкретно достало, так что её нынешние закидоны — проблемы её и её мужа.
Переселение в собственных детей меня не слишком заинтересовало — это не решало проблему собственной внезапной насильственной смерти. Тем более меня могут обнаружить в новом теле и убить два раза, пока я беспомощен. Но сама концепция, что выстраивалась — соединение родной крови и добровольной жертвы в одном процессе мне приглянулась.
Проблема способа Изабеллы заключалась в том, что ты переселяешься только через акт собственного самоубийства (жертва) и только в одного ребёнка, а потом надо делать ещё один функциональный сосуд.
Но даже если я решу эти проблемы, есть огромный минус, причём не говоря о потере детей и возможном сопротивлении самих детей и матери: кто-то другой может сделать это же, украв мою технологию. Я хочу быть единственным бессмертным, а не создателем расы бессмертных. Одного бессмертного Тёмного Мага мир выдержит, а вот миллиарды таких, как я, — нет.
Что есть у меня, что уникально? Воскрешающий Камень и наследство Тома Реддла — пять «крестражей».
Плодом моих, благодаря хроновороту, продолжительных усилий, а также работы с Мозгами из Отдела Тайн и их последующей ликвидации (новых наделают, технология известна, оборудование уже вытащили из архива, теперь это законодательно можно. Даже убивать не обязательно — достаточно очень свежего трупа мага) стала система, от которой Герпий Злостный бы в гробу перевернулся. И Альбус тоже, как только там окажется.
Вкратце система звучала так: маяк, который не крестраж, версия два, дополненная и улучшенная.
Я осуществляю правильное жертвоприношение оставленного мне Томом Реддлом в наследство крестража. В результате оболочка крестража разрушается, а вся содержимая в нём сущность переселяется в новый сосуд.
Это признано совершенно невозможным, но я не просто ломаю крестраж, я осуществляю ритуал с попутным человеческим жертвоприношением, фокусируя через уникальный Воскрешающий Камень (Камень вызывает души для разговора, а у меня… используется для фокусировки в «грязных» ритуалах) остатки не совсем обычного «крестража» и погружаю в особый сосуд — своего потомка.
Неполноценное содержимое «крестража» Тома для меня бесполезно, но, следуя логике, — я его наследник. Оказавшись в моём потомке, ошмёток сущности Тома Реддла получит недостающий функционал. Система «Жертва мага — жертва Тома — Жертва оболочки крестража — родная кровь», получив управляющий пинок от самого лучшего Тёмного Мага мира посредством легендарного Воскрешающего Камня заработает. К волшебству я уже привык, но здесь будет чудо.
Нет, крестраж не реинкарнируется. Он даже не станет полноценным крестражем — у него не будет запредельной прочности, он не сможет сам подчинять людей, не будет обладать самосознанием. Просто бывший «крестраж» Тома в теле моего потомка сможет служить маяком для моего возвращения, в этом направлении копируя свойства оригинального крестража.
Родная кровь… Подошли бы родная мать, отец, братья и сёстры, да дети. Из того, что есть, остаётся только Дельфи.
При этом никаких негативных последствий для носителя нет! Её убивать не надо! А насчёт хранения… память Реддла подсказывала вероятные труднодоступные места для хранения, после поцелуя дементора, чтобы не убежала… Но как показывает опыт — всё это ерунда. Пусть сосуды живут своей жизнью, так они будут в большей безопасности.
Новые «почти крестражи» скоро будут готовы к использованию. А если сломаются?
Более того, отныне ресурс является восполнимым. При смерти временного носителя «моей сущности» находящаяся в нём сущность идёт к основе. А поскольку само первоначальное вместилище уничтожено, наибольшим сродством обладаю… я. После воссоединения со мной сущность хранится как бесполезный груз во мне, но может быть в любой момент соответствующим ритуалом вживлена в нового моего потомка. Увы, пока подходят только дети — во внуках и правнуках слишком мало родной крови.
Таким образом, чтобы убить меня, надо убить моих детей-сосуды, и, пока я не успел вложить сущность в других своих детей, убить меня. Жаль, пока число маяков будет ограничено пятью — больше Том мне наследства не оставил. Но с другой стороны — они же постоянные! В смысле, сосуды непостоянные, но сама система — вечная!
Сам ритуал архисложен и очень демаскирующ — но лишь на первом этапе, когда уничтожается «крестраж» из наследства Тома. А вот в самом носителе дополнительная сущность практически необнаружима и не может быть никак изъята. Даже поцелуй дементора просто заберёт душу носителя, но не дополнительный довесок. Даже если носитель создаст свой крестраж, он лишь повредит свою душу, но не довесок.
Концепция была практически совершенна, осталось дело за малым — проверить, работает ли.
Я стоял рядом с источником Слизерина вместе с материалами. И магом, который сегодня умрёт. Из крестражей я выбрал оригинальный дневник Реддла. Во-первых, в нём больше всего «сущности» и с ним работать проще, а начинать надо с простого. Во-вторых, он наименее ценен как предмет-основа и даже его напрасная потеря не критична.
Ребёнок у меня только один — Дельфи.
Малышка спала. Не волнуйся — всё должно быть хорошо. Некоторые отцы убивают детей или бросают, не платят алименты, а я… думаю, как сделать нас ближе. Если получится — я буду тебя беречь. Кроме того, я прикинул варианты… В тебе будет половина сущности Тома Реддла, пусть та и останется в неразумном вегетативном состоянии. Возможно возникновение особой связи между нами, за которую бы твоя мать продала душу. А я ещё и во время ритуала в Освенциме использовал твою кровь! Связь может получиться двухсторонней! Одна душа, одно тело, общая кровь… Уверен, нам даже одна и та же волшебная палочка подойдёт! Если получится — а в успехе я уверен, ты сможешь быть со мной хоть на постоянной мысленной связи, если один не будет закрываться окклюменцией. А если будет нужна подсказка на экзамене или сверстники будут обижать — просто мысленно спроси, попроси или уступи тело временно порулить. Объёмы магии и навык, конечно же, будут твои, но с моим опытом и знаниями в твоём теле я размажу любого из тех, кто тебе не нравится. Правда, как объяснить нашу связь… Очень скоро она начнёт интересоваться вопросом: почему только я слышу голос своего отца? Варианты ответа? Я тебя очень люблю? Понимаешь, дочка, я Бог и слышу твои молитвы? Если совсем ничего не придумаю, придётся что-нибудь из этого сказать.
