Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Практиканты хмыкнули.

— Видимо, эта бредовая идея сначала овладела ее дружком, потом передалась ей. Чрезвычайно интересный случай передачи идей. Но и не такой уж редкий, как может показаться на первый взгляд. В последнее время мы все чаще встречаемся с подобными фактами. Своего рода реакция отторжения на возросший технократизм нашего общества. И, по-видимому, попытка защитить себя от дегуманизации отношений в современном мире. Если бы эту незаурядную энергию пациентки, с которой она отстаивает свой опасный бред, удалось направить на ее собственное излечение, она давно бы была на свободе.

Силберман замолк. Ему вспомнилась Сара, какой он впервые увидел ее на допросе в полицейском участке. Она связалась с каким-то то буйным параноиком, с которым они бежали, но его в конке концов убили. Сара на несколько лет исчезла из поля зрения Силбермана и, по иронии судьбы, снова была направлена под его опеку после неудачной попытки устроить взрыв в местном отделении корпорации, производящей компьютеры. С тех пор она оставалась самой упрямой, неуступчивой из его пациентов, хотя за это время состояние ее должно было улучшиться. Его немного беспокоило, что так и не удалось подобрать подходящего для нее лечения. Стараясь отогнать от себя неприятные мысли, доктор отрывисто бросил:

— Пошли дальше.

Практиканты переглянулись и двинулись к следующей камере.

Силберман задержался, чтобы дать указание старшему санитару.

Дуглас был ростом шесть и четыре десятых фута, весом 250 фунтов и отличался приветливостью гремучей змеи. Силберман старался говорить тихо, чтобы практиканты его не слышали.

— Я не люблю, когда пациенты устраивают беспорядок в палатах. Проследите, чтобы ей дали торазин.

Дуглас кивнул и знаком приказал двум дюжим санитарам следовать за ним. Силберман отправился догонять практикантов.

Дверь открылась, и Сара обернулась.

Дуглас вошел медленно, угрожающе небрежно постукивая деревянной дубинкой по двери. За ним шли еще двое. Один из них держал нечто похожее на укороченную палку погонщика скота. Сара по опыту знала, как больно бьет эта палка. В руках другого был поднос, на котором стояли стаканчики с красной жидкостью.

Торазин.

— Пора принимать лекарство, Коннор, — сказал Дуглас.

Сара метнула в него безумный взгляд. В ней боролись ярость и страх.

— Сам принимай, — отрезала она.

Дуглас ухмыльнулся как можно небрежнее. Его палка не переставала отстукивать по двери: тук, тук, тук…

— Ты должна вести себя хорошо — сегодня к тебе придут…

— Я не стану принимать его. Снова эти… ужасы.

— Никаких ужасов.

Он с размаху ударил ее дубинкой в живот. Она согнулась пополам и упала на колени.

Дуглас с силой пнул ногой по койке, прислоненной к двери, и она с грохотом обрушилась в нескольких дюймах от головы Сары. Сара метнулась в сторону, и, превозмогая боль, прохрипела:

— Попробуй еще раз, скотина, и я убью тебя.

Дуглас нахмурился, взял у второго санитара плетку и подошел к скорчившейся на полу Саре.

Она знала, что будет дальше.

— Отойди от меня, свинья! А-а-а!..

Удар пришелся по спине, когда она пыталась подняться. Она опять упала. Плетка взметнулась над ней, затрещали электрические разряды, она сжалась от боли. Дуглас схватил ее за волосы и рывком поставил на ноги. Поднес к ее губам стакан с торазином.

— Последний раз прошу, дорогуша, — просюсюкал он.

Сара попыталась из последних сил освободиться, но с Дугласом ей было не сладить. К тому же она не могла допустить, чтобы ее покалечили. Чтобы выбраться из этого ада, ей понадобится много сил. Зажмурившись, она с трудом проглотила обманное зелье.

Снова эти сны наяву. Она тут же почувствовала приближение сонного облака. Теперь они могут делать с ней все, что захотят, например, навсегда заточить в этих стенах, изолировав от мира.

И тогда что-нибудь может случиться с ее сыном.

СНИМОК ИЗ «ПОЛЯРОИДА»

РЕЗЕДА, КАЛИФОРНИЯ, 12:04 ДНЯ

Джон воровато согнулся у автомата, выдающего наличность в глубине банковского зала. Тим, нервничая, стоял на стреме. Джон протолкнул украденную карточку в прорезь машины.

— Скорее! — торопил его Тим.

Но Джон не спешил. Он умел сохранять спокойствие при любых обстоятельствах. Спешка приводила к ошибкам, на исправление которых потом уходило время. Он не хотел ошибаться. Спокойно набрал команду, маленький дисплей показал номер карты. Джон набрал его на терминале кассового аппарата и опустил требование на триста долларов. Машина, словно сомневаясь, замерла. Джон знал, что наверху машины установлена видеокамера, делавшая мгновенный снимок того, кто получает деньги. Но Джон предусмотрительно сбрызнул объектив подсушивающим дезодорантом. Когда он высохнет, порошок покроет поверхность объектива и изображения не получится.

Тим заметил, что на стоянке появилась машина, из нее вышла полная женщина с сумкой.

— Идут!

Джон схватил Тима за полу рубашки.

— Стой! Ни с места!

Тим забеспокоился, увидя, что женщина направляется в их сторону. Секунду спустя автомат зажужжал и выбросил пятнадцати— и двадцатидолларовые банкноты.

— Вот и все, — сказал Джон.

Бросив взгляд через плечо, Тим присвистнул:

— Вот это да! Где ты научился?

Джон протянул руку, протер объектив камеры и начал складывать деньги в сумку.

— У моей матери. Настоящей матери. Пошли, малыш…

Тим взглянул на приближавшуюся женщину. Она смотрела на них, но разделявшее их расстояние, похоже, было слишком большим, чтобы она смогла сообразить, чем они занимаются.

— Пошли!

Они рванули за угол, в переулок, где оставили мотоцикл. Спрятавшись за ним, Джон отсчитал долю Тима. Пять бумажек по двадцать долларов. У Тима отвисла челюсть. Невероятно. Джон каждый день выкидывал какой-нибудь фокус. Но такое…

Когда Джон открыл сумку, чтобы сложить деньги, Тим краем глаза увидел фотографию.

— Кто это?

Джон взглянул на потертый, замусоленный снимок молодой женщины за рулем джипа. Рядом с ней сидела немецкая овчарка. Лицо у женщины было нежное и печальное. Джон часто задумывался над тем, чему она улыбается. На снимке были видны мягкие округлые линии ее живота. Там был…

Он.

Странно и жутковато!

— Это моя мама.

— А она спокойная, да? — хмыкнул Тим.

Джон нахмурился. В нем боролись самые противоречивые чувства — он сам не знал, что происходило с ним, когда он смотрел на фотографию. Разве это объяснишь Тиму? Приятель он хороший, но соображает туговато. Он сказал:

— Вообще-то нет. Она здорово не в себе. Задумала подорвать компьютерный завод и попала в Пескадеро, в клинику.

Все это показалось Тиму детской сказочкой, а там кто его знает…

— Заливаешь?

— Да нет, ей крышка. Поехали.

Джон пытался имитировать цинично-равнодушный тон взрослого мужчины, и, судя по тому, что Тим утратил интерес к истории его матери, ему это удалось. Он хлопнул Тима по плечу, и они вскочили на мотоцикл. Джон включил зажигание, и машина рванула вперед.

Но мысленно Джон видел перед собой лицо матери, ее глаза следили за ним строго, осуждающе. Так было всегда.

«Черт бы ее побрал», — подумал Джон.

«Если тебе на самом деле все равно, почему ты хранишь этот снимок, подаренный ею?», — вопрошал противный внутренний голос.

— «Катись ты к черту!» — отмахнулся от него Джон, разогнал мотоцикл и на полной скорости вылетел на проспект.

ПОИСКИ

РЕЗЕДА, КАЛИФОРНИЯ, 12:08 ДНЯ

На дисплее в полицейской машине был файл отделения малолетних преступников. Субъект: Джон Коннор. Под сведениями о его арестах шла биографическая статистика. Мать: Сара Коннор. Официальные опекуны: Тодд и Дженелл Войт. Их адрес: 19828 Сент-Алмонд, Резеда, Калифорния. Полицейская машина остановилась.

Офицер Остин тщательно изучал местность. Причем не только глазами. Все его тело оценивало обстановку множеством самых разнообразных способов — незаметных для внешнего наблюдателя, но, тем не менее, важных. Данные этих наблюдений будут долго храниться в его памяти для возможного в будущем стратегического использования.

13
{"b":"9163","o":1}