– Да ладно, какие дела, – пыталась отмахнуться та.

– Нет, нет, я всем нашим расскажу какая ты крутая! – не унимался Микола.

– Кончай бредить, молодой человек. Давай валить с леса.

Как только Микола согласился, что это неплохая идея, дверь позади него отворилась и за шею мальчика схватила сильная мохнатая рука. Микола вскрикнул, хватаясь за горло. Рука потащила его в дом. Франческа закричала, выронила секиру и схватила Миколу за руки. Она пыталась тянуть его на себя. Но другая рука была много сильней и вот Франческа не заметила, как вместе с мальчиком оказалась втянутой внутрь избы.

Теперь она видела не только руку, но и все тело. Это был двухметровый двуногий зверь с копытами, человеческими руками и козлиной головой. Франческа вспомнила все сказки про нечисть, глядя на его отвратительные завитые назад рога.

Зверь тащил Миколу к огромному чану на полу, из которого шел пар. Котел совсем недавно вытащили из печи, в которой поблескивали алые язычки пламени. Рогатый упорно подтягивал Миколу к чану, хотя тот умышленно упал на пол и всячески визжал, крутился и изгибался, чтобы увеличить сопротивление.

Франческа в панике кричала, бессознательно выдавая гремучие матьки, которые обычно слышишь из уст бульдозериста. Она схватила Миколу за ногу и не отпускала его, словно то был её будущий муж.

– Топор! – кричал Микола – неси топор!

Слово «топор» что-то переключило в мозгу Франчески. Она отпустила ногу мальчика и бойко выбежала на крыльцо, где оставила секиру.

Зверь скалил белые острые зубы, фыркая как лошадь. Он тянул Миколу от пола вверх и одновременно прижимал его к раскаленному боку чана. Несколько раз Миколая уперся в него открытыми ладонями, из-под которых зашипел эпидермис.

– А-аа.ааа..ааа – – с этим криком в избу вбежала Франческа.

Она бежала с занесенной над головой секирой. Её лицо было гримасой первобытного воина. Франческа со всей силы опустила секиру на плечо зверя. Сталь вошла в плечо, как в масло и вышла у него под мышкой.

Человеческая рука зверя упала на дощатый пол. Из открытой раны фонтаном брызнула кровь, заливая девочку с ног до головы. От шока Франческа выронила секиру и схватилась за свой рот. Зверь зарычал, отпустил мальчика и освободившей рукой с размаху влепил девочке по челюсти. Ноги Франчески потеряли сцепление с полом. Она вылетела в открытую дверь и приземлилась рядом с обездвиженной старухой.

Рогатый рассвирепел. Он забыл о мальчике и, фыркая, истекая кровью, двинулся к двери, чтобы добить маленькую негодяйку. Мохнатый сделал только три шага, а потом его голова слетела с плеч и заскакала по ступенькам.

Франческа откинулась на спину и сквозь пелену тумана смогла рассмотреть мальчика, который стоял на трупе обезглавленного зверя с секирой на плече. Франческа приподнялась на локтях, тряся головой как оглушенный сенбернар. Она увидел у себя на подоле отвратительную козлиную башку и с брезгливостью отпнула её подальше.

– Он мертв? – спросила Франческа на всякий случая, отряхивая свое платье от крови и пыли.

– Думаю, да, – отозвался Микола расцветая в улыбке. – Черт бы тебя побрал, Франческа, ты спасла мне жизнь.

– Да ладно. Ты уверен, что он мертв?

– А каким еще ему быть без башки?

– Ну не знаю. Я…– Франческа тут замолкла, ощутив, что кто-то вцепился в её лодыжку.

– Топор, – тут же потребовала она.

Микола швырнул девочке секиру. Франческа поймала её за отполированную рукоять и с силой опустила лезвие вниз, в то место, где голова коловротской старухи переходила в шею. Её снова обдало фонтаном крови.

– Ну вот, теперь точно все мертвы, – сказала Франческа удовлетворительно.

Прежде, чем искать дорогу домой, Микола и Франческа забросили отрубленные головы в огромный чан, из которого вился белый пар. Этот котел они с трудом передвинули в печь, а потом еще долго сидели в обнимку, подбрасывая в огонь поленьев и глядя на языки пламени.

Спустя два дня им удалось выйти из леса. Они обменялись адресами и телефонами и обещали не забывать друг друга до самой старости.

Еще через два дня Франческа написала подруге следующее письмо:

«Чмоки-чмоки тебя моя баракудная подруга! Как твой сахар в крови? Ты чем увлажняешь кожу пред сном? Я вот делаю огуречную маску. Кстати за совет по прыщам спасибо. В аптеке мне дали целых три разных средства. Да! Спасибо тебе за подарок. Получила, расписалась. Ты извини меня, Маш, ну на дубах я пока не успела испробовать. Не знаю, где тут эти дубы взять, но от твоего подарка я в восторге. Ты знаешь, очень хорошо режет. Таким только головы с плеч рубить ( шутка( здесь стоит смайлик)) . Насчет в гости пока ничего не скажу, но папа обещал, что если троек не будет, то он мне купит билет до тебя и обратно. Так что жди поджидай. Твоя хорошая подруга Франческа. Чмоки-чмоки!!!!.

Р.S. Ах да, и еще одно. Встретила одного мальчика, он клевый, мне кажется, мы поженимся. Не прямо скоро, но когда-нибудь. Ну, я лучше потом про него тебе напишу. Чмоки-чмоки.

Конец.

Франческе Микугаве, внучке японского эмигранта, поселившегося в Челябинской области, было всего девять лет, но она уже умела брать сложные интегралы и принимала активное участие в дебатах «Ньютон против Лейбница». Брать сложные интегралы Франческа научилась потому, что во дворе и в школе у неё не было подруг. И вот вместо того, чтобы играть в куклы и прятки Франческа стаскивала из папиной библиотеки книжки по теоретической физике, немецкой идеологии и еще кучу разных других книжек, от которых у остальных девочек лопнули бы мозги.

Дети не хотели играть с Франческой потому, что у неё под платьишком выпирал круглый живот. Об этом уродстве ходили разные слушки и, чтобы как-то отстоять свою честь и достоинство, Франческе приходилось колотить тех детей, которые насмехались над ней в открытую. Девочка долго думала по поводу своего живота и скоро пришла к выводу, что просто родилась такой уродиной и жить ей теперь так одной до самой старости. В самом деле, никого уродства у Франчески не было. Просто гормоны роста в её организме играли в веселую чехарду, которая кончается тогда, когда у девочек начинается взрослая жизнь.

Франческа ничего такого не знала. Она жила в небольшом микрорайоне с красными пятиэтажками, окруженном со всех сторон дремучим лесом, и потому была крайне чувствительна к общественному мнению. А общественное мнение кусало её со всех сторон. Правда, если идти через лес пять километров по узкой тропе, а потом махнуть через железнодорожный мост, то можно дойти до другого микрорайона. И возможно там, думала с надеждой Франческа, про неё никто не знает и когда-нибудь ей удастся начать новую жизнь.

Кстати, в том микрорайоне жил 12-летний белобрысый мальчик Микола, которого Франческа около недели назад спасла от рук коловротской старухи с помощью секиры. Это старинное оружие она получила в подарок от Маши Смитт – семилетней девочки из далекого города, который располагался на другом континенте. Тот далекий город назывался Баракуда-сити.

Для Франчески он казался почти сладким вымыслом. И она бы поверила, что это вымысел, если б не письма Маши. Франческа и Маша переписывались потому, что были очень похожи друг на друга. Главная их похожесть заключалась в круглом животе. Кроме того, обе девочки попадали в разные неприятности с кровавым исходом. Ну, о Маше вы можете почитать другие рассказы писателя, которого зовут Ник Трейси. Тут же будет история про Франческу.

Стоял по-прежнему поздний август, около полуночи. Это было любимое время Франчески, когда она могла наврать родителям, что отправляется спать, а сама включала компьютер и начинала строчить письма Маше.

Происходило это примерно так. Франческа во фланелевой пижаме с божьими коровками лежала на расправленной кроватке с раскрытым розовым ноутом. Маленькие пальцы строчили по клавишам, а ноги от удовольствия болтались в воздухе. Вот, что она уже успела написать: