– Привет, Тео!

– Э, привет! – Интересно, я когда-нибудь привыкну к тому, что все знают моё имя, хотя я ни с кем не знаком.

– Меня зовут Санви. Здравствуйте, мистер и миссис Тан!

Родители кивнули и нервозно улыбнулись.

– Я очень рада с вами познакомиться. Будьте добры, пройдите со мной в комнату ожидания для родителей. А ты, Тео, присоединяйся к остальным ребятам. Скоро для вас начнётся инструктаж.

Меня охватило желание обхватить маму за талию и уткнуться ей в живот, как когда я был маленький.

– Удачи тебе на экзамене, Жовэнь, – сказал баба. Они с мамой крепко обняли меня, а потом пошли за Санви в смежную комнату, оставив меня наедине с Кай. Ну и с шестью сотнями других претендентов.

А вдобавок ко всему, чтобы жизнь мёдом не казалась, многие из ребят непринуждённо болтали между собой на мандаринском, на кантонском[36], на хинди и, как мне показалось, на тамильском[37]. Ну и дела!

А ещё у некоторых из китайских ребят оказались отпадные компаньоны. Я увидел небольшого небесного дракона, курносую мартышку и даже золотую змею. Ни в какое сравнение не идёт с благодушной золотой рыбкой, которую мне предстояло унаследовать, если бы не Кай. Такие компаньоны стоят больших денег. Неужели они им по карману? Или дело не в том, что хорошие компаньоны дороги, может, они слишком дороги для таких, как я и мои родители. Не буду врать – я им завидовал. Всем и каждому.

Индийские дети выглядели не менее состоятельными, но компаньонов у них не было. Помнится, нам объясняли в школе, что те, кто овладевает индийской магией, способны, помимо всего прочего, на время призывать сотни и тысячи различных духов и сущностей. Мне сделалось совсем завидно. Только представьте: не быть привязанным к постоянному компаньону, а выбирать самому, кого и когда призывать!

На подиум поднялась Санви и ещё одна женщина. Я аж вздрогнул, узнав в стоявшей рядом с Санви женщине Сюлин. Она покашляла, гул голосов стих, и она широко улыбнулась. Зелёное свечение заструилось из её медальона и обвило шею, и когда она заговорила, её голос наполнил всё помещение.

– Привет, ребята! Меня зовут Сюлин, и я руководитель китайской группы. Это Санви, руководитель индийской группы. Добро пожаловать в «Знай свои корни»! Прежде чем мы начнём, я попрошу тех из вас, кто пришёл с компаньонами, отослать их. На экзамен компаньоны не допускаются.

Что?! Только не это! Мне не справиться без Кай. Прошлой ночью, во время отчаянных попыток что-то выучить, я понял, как ничтожно мало знаю обо всём, что связано с Китаем. Страх растекался из живота по всему телу, меня бросило в холодный пот. Как ни бесила меня Кай, она была мне нужна. У меня так сильно колотилось сердце, что руки начали взаправду подрагивать.

Вокруг меня дети глухо шептали заклинания, и под фыркающие всполохи исчезали отпускаемые компаньоны. Я просеменил к краю группы, проскользнул в ближайший туалет, закрылся в кабинке и вынул Кай из кармана.

Невероятно.

Она безмятежно спала, вот честно. Я даже слышал лёгкое посапывание, в такт которому её толстенькое рыбье туловище колыхалось у меня на ладони, как комок желе. Я ткнул её пальцем в брюхо.

– Ой! – она встрепенулась и сердито уставилась на меня. – Что?

– У нас неприятности, – прошептал я. – Мне не разрешается взять тебя на экзамен. Но ты должна помочь мне его сдать.

– Заковыристая задачка. Видишь ли, обман очень плохо влияет на карму. Ты ведь знаешь, что у шэнов есть несколько уровней просветления, да? Нет? Ох, батюшки-светы. На это потребуется время. Но если в двух словах, существует иерархия духов, в которой я, очевидно, нахожусь на самом верху. Однако совершая дурные поступки, например помогая слабоумному человеческому ребёнку сжульничать на экзамене, мы чуть-чуть падаем в иерархии, а чем ниже мы опускаемся, тем вернее приближаемся к превращению в демона. Что очень плохо, между прочим. Карма портится и всё такое.

Пока Кай болботала про карму и о том, как она влияет на инь и ян, меня посетило воспоминание. Несколько месяцев назад я стянул в ресторане тарелку говядины с чёрным перцем и собирался поделиться добычей с Джейми, но, прокравшись к его комнате, услышал, как кто-то плачет. Я заглянул в щёлку приоткрытой двери и увидел, что Джейми гладит Кай по голове, а та ревёт в подушку. Я узнал Кай только по двум рыжим хвостам, торчавшим из какой-то трубки. Половина её оставалась в облике стетоскопа, и я еле сдержал смех при виде этой безумной помеси стетоскопа и лисицы, рыдавшей, как заправская героиня мыльной оперы.

– У меня это никогда не получится, – сказала она. – Я не могу освоить эту нелепую форму. Превращение в неодушевлённый предмет забирает больше ци, чем превращение в живое существо. Мне не хватит на это сил.

– Хватит, – возразил Джейми. – Помнишь, как на прошлой неделе одолела скальпель? Если он тебе удался, то это тоже удастся.

– У скальпеля было тупое лезвие. Лучше изгони меня и заведи себе другого компаньона. Со мной покончено. – И она снова плюхнулась на кровать и продолжила рыдать.

– Перестань так убиваться. Смотри, у меня для тебя кое-что есть, – и Джейми достал коробку огромных ароматических палочек, каждая толщиной с его большой палец, а длиной с его предплечье.

С подушки поднялся блестящий диск головки стетоскопа и вытаращился:

– Это же…

– «Золотой лотос», да. Потратил на них кучу денег, но ты того стоишь.

И тут Кай обернулась. Я почти видел золотистое свечение, излившееся от её головы – о’кей, от головки стетоскопа – к её двум хвостам, и там, где свет касался её, рыжая шерсть чернела и превращалась в трубку звукопровода. Я не успел и глазом моргнуть, как два хвоста стали насадками-оливами, хотя с самых кончиков по-прежнему торчали кисточки.

Джейми осторожно поднял Кай и вставил наушники в уши (фу!), а потом приложил головку к груди.

– Хм. Помимо своего сердцебиения я слышу твоё, но с этим уже ничего не поделаешь. Ты молодец, Кай!

Кай была так счастлива, что головка стетоскопа обернулась лисьей мордочкой, которая вертелась и шлёпала повсюду, пока Джейми зажигал ароматические палочки, наполняя дымом всю комнату.

В ушах у меня стоял их смех, а во рту почти ощущался вкус перчёной говядины, которой я тогда набивал рот, пытаясь отделаться от ревнивой зависти к связи между Кай и моим братом.

– Если поможешь мне сдать экзамен, я обещаю зажечь тебе те здоровенные ароматические палочки, – сказал я Кай в настоящем.

Кай оживилась, и без того выкаченные рыбьи глаза округлились.

– Спорим, ты уже чувствуешь их аромат? Ммм… какой густой!

– Джейми мне их покупал. Он экономил, чтобы купить самые большие.

– Знаю.

Мы оба на миг умолкли, наша грусть плыла вокруг нас. Затем Кай едва приметно кивнула.

– Спасибо, – сказал я. – Ну а теперь придумай, как тебе оказаться со мной на экзамене. Скорее.

– А что сделали остальные дети? Кто-нибудь пытался спорить?

– Они все отослали своих компаньонов.

– Стадо! – фыркнула Кай. – Были там другие лисы?

– Нет, конечно. Кому придёт в голову взять в спутники лису-оборотня?

– Однако я единственное существо, способное помочь тебе сдать этот дурацкий экзамен. Все хотят в компаньоны драконов или фениксов, а ведь никто из них не может оборачиваться. Хотя есть и те, кто способен перекидываться, однако они пользуются дурной славой, как, например дух-скелет, Байгуцзин[38]. Ты понимаешь, что это значит?

– Что… что ты ближе к демонам, чем к духам? – сказал я.

Кай зашипела. Точнее, попыталась. На деле вышел слабый писк.

– Это значит, что служба безопасности «Риплинга» не станет искать оборотня! Они будут высматривать самых обычных компаньонов – этих глупых золотых обезьян и надоедливых драконов, но не кого-то вроде меня, наделённого сильными, однако изощрёнными дарами. Узри! Один из необычных обликов, что мне подвластны… – Слова были пафосными, но писклявый рыбий голосок немного портил впечатление.