Николай проснулся в двенадцать утра. Он проспал 11 часов и наконец мог сказать, что выспался. Молодой мужчина принял горячий душ, который окончательно вернул его в седло.
В хорошем настроении, будто оживший, Николай спустился к завтраку, этой ночью его не мучали кошмары и молодой человек решил, что пока полон сил, нужно приложить все усилия, чтобы хоть немного разобраться, что происходит в этом чертовом доме, и за пару дней решить, что делать с ним и его домочадцами.
Гравильер младший не признавался себе, но на самом деле все найденные дела членов его семьи, погибших при загадочных обстоятельствах, вгоняли его в полнейший ужас. Он не верил в приведения, проклятия, богов и ведьм, но, как и любой писатель, больше, чем во что-либо, он верил в людей, поэтому боялся, что если его дядя был убит недавно, то и жизнь самого Николая под угрозой. Кто-то явно имел доступ в дом, или же это сделали служащие? Но тогда милиция бы задержала преступника, который находился у нее под носом. Нужно понять, по какой причине все Гравильеры погибали, а после этого разбираться с дальнейшей участью дома.
В этот момент мужчина жалел, что после смерти матери не взял фамилию отца, как и хотел. Ее рассказы об их семейной истории пугали маленького мальчика: борьба за власть, наследство, кровавые легенды, связанные с Лунной рощей – все это в какой-то степени вгоняло Колю в ужас. Он не хотел, чтобы однажды неприятности рода настигли и его.
Хоть Николай и не знал отца, но по рассказам матери тот был хорошим человеком, с которым случились плохие вещи. Корнеил не женился на Анне Александровне, они расстались еще во время ее беременности, поэтому ее сын получил фамилию и отчество деда. А спустя год с момента рождения Николеньки, его отец погиб от рук бандитов во время путешествия в Мексику.
После завтрака Николай твердо решил приложить все усилия, чтобы как можно скорее найти мотивы для убийства его родственников. Первым делом молодой человек отправился к двум бывшим работникам Лунной рощи, которые остались в живых. Он зашел в гараж дяди, увиденное его обрадовало: перед Николаем стоял черный Lincoln Continental 1978 года. Сам Николай не мог позволить себе такую машину, да и в целом любую.
Он направлялся по адресу, найденному в записях стола дяди. Деревня была небольшой, ее всю можно было обойти за пару часов, но на улице стоял мороз, Николай, родившийся и выросший на юге Франции не привык к холодам.
Через пять минут машина уже заехала на улицу Виноградной Лозы. Это был еще один мрачный уголок Багора. Все дома стояли будто заброшенные, на улицах не было видно детей или взрослых. Это место будто вовсе не существовало.
Молодой человек вышел из машины и постучал в темно-зеленые ворота, на которых красовался номер «24». Примерно через три минуты ему открыла пожилая женщина. На вид в ней не было ничего приятного: худая, иссохшая старушка маленького роста (примерно 160 см), на вид ей было лет 80 лет. Сразу бросался в глаза ее беззубый полуоткрытый рот, враждебный взгляд темно-серых глаз. Черное платье придавало ее образу мрачности. Николай спросил:
– Доброе утро, я бы хотел поговорить с Ниной Павловной и Петром Афанасьевичем Савельевыми.
– Мой муж умер год назад, что вам угодно? – по-старчески настороженно проворчала женщина.
– Я хотел спросить вас о том времени, когда вы работали в Лунной роще, меня зовут Николай Гравильер, я новый владелец усадьбы.
Глаза Нины Павловны на мгновение сузились, женщина огляделась по сторонам и тут же сказала:
– Пройдем в дом, тут не место подобным разговорам.
Через две минуты они сидели на кухне:
– Что именно вы хотите узнать о нашей работе в том проклятом месте? – женщина явно не была настроена на разговор по душам.
– Можно начать с того, почему вы называете его «проклятым».
– Ты еще слишком молод для того, чтобы быть хозяином этого дома, – протянула Нина Павловна с усмешкой. Что-то в ее взгляде отталкивало молодого человека.
От помещения, где он сейчас находился, веяло ужасом. Николай не мог объяснить, почему, это было инстинктивное чувство. Сам дом был темным и мрачным. Мебели почти не было: один небольшой стол, два стула, большая русская печь, один скудный и, судя по всему, грязный шкаф для посуды.
На первом этаже Гравильер младший увидел только прихожую, из которой его привели сразу на кухню. Окна здесь были заклеены фольгой, свет почти не проникал, а пасмурная погода делала комнату совсем темной и холодной, в деревянных полах были видны дыры. Пахло сыростью и старой мебелью. Неестественная тишина создавала еще более нагнетающую обстановку.
Женщина злобно улыбнулась Николаю:
– Этот дом сожрет тебя точно также, как и твоих прародителей, – в то же мгновение внимание Николая привлек скрип со второго этажа. Мужчина помнил, что просмотрел всю информацию о жизни Савельевых: они были одинокой бездетной парой, у них не было родственников, поэтому этот едва различимый скрип насторожил Николая:
– Все мои родственники по матери погибли в Лунной роще при странных обстоятельствах. Вы проработали в «Роще» много лет, что там происходило? Кто мог делать это? У Гравильеров были враги? – задавал множество вопросов Николай.
– О, мальчик, – снова протянула старуха, – никаких врагов у твоей семьи не было, все они поплатились за свою алчность, все они умирали долго, мучительно, дом убил их, и тебя убьет, если не уберешься отсюда, – ухмылка женщины стала будто еще более зловещей, она явно знала больше, чем говорила.
Вдруг скрип шагов наверху стал более громким. Теперь точно можно было определить, что это шаг человека. Николай сглотнул и решил проявить такт: не задавать лишних вопросов. На самом деле он был напуган атмосферой в доме. Нина Павловна сказала, что ее муж мертв, значит это точно не он ходит на втором этаже.
– Мы с мужем ушли из того проклятого места около 18 лет назад, когда умер твой дед. Он сходил с ума в последний год жизни: почти не спал, стал бояться смерти, как умалишенный, ослеп и не разговаривал даже со своей семьей. Говорил, что видит призраков дома, слышит их голоса. А за несколько месяцев до своей смерти бросился на меня с ножом за то, что я недостаточно быстро принесла ему ужин. Александр Константинович не выходил из своего кабинета, установил там непробиваемую дверь… – скрип половиц на втором этаже стал еще громче.
Николай не сдержался и поднял глаза к потолку.
– Вашего дядю постигла подобная участь. Он тоже сходил с ума, а ты следующий. Уезжай из Багора и никогда не возвращайся.
В эту же секунду что-то упало на втором этаже дома и человек, ходивший там, резко побежал. Николай был в ужасе, он вскочил с места и бросился на улицу. Подбегая к сеням, молодой человек слышал, как звук быстрых и тяжелых шагов переместился на лестницу, которая соединяла этажи. Мужчина за считанные секунды вылетел на улицу. Еще через мгновение черный Lincoln скрипел колесами. В сошедшем с неба тумане были видны только очертания красных огоньков задних фар автомобиля.
Глава 9
Николай сидел в просторной гостиной, окружённой древней, на его точный взгляд, мебелью, которая, казалось, хранила в себе дух ушедших веков. За окном стояла пасмурная погода, поглощающая все убранство дома во мрак. Массивные темно-синие шторы были раздвинуты и в окна все же проникали лучи дневного света. Полированная поверхность столов и кресел отражала блеск от огромной хрустальной люстры, висевшей над головой. В углу комнаты стоял старинный камин с вырезанными на белом мраморе узорами, рядом с которым находилось огромное кожаное кресло с деревянными подлокотниками – любимое место его деда, как когда-то рассказывала мать.
На стенах висели портреты предков – суровые лица мужчин в мундирах и строгие взгляды женщин в длинных платьях. Но Николай, несмотря на всё это, не мог оторвать глаз от одного конкретного портрета. На нём был изображён его дядя, который, несмотря на возраст, выглядел не энергично и без свойственного ему в молодости хитрого огонька в глазах. Картина, как догадывался Николай, была сделана не за долго до трагедии, случившейся с дядей.
