– Да, можете – отвлеченно сказал Николай, он будто был заворожен картиной на стене, которую разглядывал:
Огромное, темное, но при этом яркое полотно, поглощающее зрителя. В молодом человеке она вызывала тревогу, которую он не мог объяснить, что-то цепляло его на инстинктивном уровне.
В центре полотна художник расположил массивный старинный сундук, крышка которого приоткрыта. Внутри – россыпь драгоценностей: золотые и серебряные цепи, диадемы, браслеты и многие другие, украшенные сапфирами, рубинами и изумрудами. Камни сверкают в тусклом свете, излучаемым неизвестным источником (возможно, свечой) придавая им зловещий, почти потусторонний блеск.
Из-под сундука на пол медленно стекает густая алая кровь, образуя лужу. На заднем плане видны следы борьбы: перевёрнутый стул, книги, попадавшие с полки, клочки рваной ткани. Рядом с упавшим стулом лежит золотой подсвечник в крови. Тени от предметов, удлиняясь и искажаясь, придают картине ощущение движения и беспокойства.
В дальнем углу комнаты виднеется тёмная фигура, полускрытая во мраке. Только её красные глаза выдают присутствие незримого наблюдателя, сейчас он смотрел прямо на Николая.
Стены комнаты украшены старинными гобеленами, на которых едва различимы сцены из жизни предыдущих владельцев драгоценностей – убийства, предательства, насилие, суицид.
– Ваш дядя любил эту картину, но кто художник – неизвестно. Говорят, что она попала в Лунную рощу еще до Революции семнадцатого года. Андрей Александрович мог часами смотреть на нее, когда был моложе, теперь же полотно пугало его, мне было приказано завесить его – проговорил вернувшийся в комнату дворецкий, будто обращался не к Николаю, а к самомой картине.
– Роскошь и ужас… власть и кровь… вечный сюжет в мировом искусстве, – Николай тоже будто говорил с картиной. – Почему полотно не завешено сейчас? – он перевел взгляд на дворецкого.
– Пять минут назад на нем была простынь, до того, как я открыл вам дверь. Вы же ее сняли, Николай Александрович?
– Да… Наверное я отвлекся и не заметил… – почти шёпотом, не отрываясь от картины, сказал Николай, после чего резко обернулся. – Покажите мне мою комнату.
– Конечно, сударь, пройдемте, я подготовил для вас покои в гостевом крыле…
– Я бы поселился в комнате хозяина дома, – резко отрезал молодой человек.
– Хозяина? Но, Николай Александрович, ваш дядя…
– Мне известно, где умер мой дядя. Я все равно размещусь там.
– Тогда нам в западное крыло, сударь.
Николай спустился только к ужину, в столовой его уже ждали дворецкий, неизвестная полная женщина, на вид лет пятидесяти и еще один высокий мужчина в костюме повара:
– Николай Александрович, хочу познакомить вас с работниками и жильцами этого дома. Елена Викторовна – горничная, и Олег Михайлович – повар.
– Это все, кто живет и работает в Лунной роще? – равнодушно спросил Николай, обводя прислугу взглядом.
– Да, нас всего трое – спокойно отозвался дворецкий.
– Хорошо. Время ужинать. После трапезы я хочу, чтобы все зашли в мой кабинет, если вы, Роман Денисович, покажете мне, где теперь располагается мое рабочее место.
Дворецкий молчал почти минуту:
– Сударь, кабинет хозяина дома заперт, после смерти вашего дяди мы так и не смогли попасть туда, возможно, Андрей Александрович указал в завещании, где оставил ключ – неуверенно проговорил мужчина.
– Нет, по дороге сюда я ознакомился с завещанием дяди, про ключ там не было ни слова. Подумайте, где может находиться ключ.
– Ваш дядя всегда запирал кабинет, когда выходил из него, что случалось редко, входить туда нам всем было запрещено. Такое же правило действовало при его отце. Ни разу за все сорок лет службы семье Гравильер я не видел этого ключа.
После ужина дворецкий показал Николаю дом. Они так и не дошли до северного крыла, так как за окном стояла поздняя ночь, но молодой человек пообещал закончить знакомство с Лунной рощей завтра утром. Много часов он провел у двери в кабинет дяди. Она была массивной и выломать ее не представлялось возможным, к тому же в доме где-то был спрятан ключ. Николай оправдывал свое терпение мыслью, что не просто так ее запирали.
Гравильер младший почти валился с ног, когда наконец-то добрался до своей комнаты. Все, что он смог сделать – переодеться и упасть без сил в постель.
Глава 5
Ночью Николаю спалось тревожно. Он не переносил сон вне дома. А провести несколько дней в комнате дядюшки, с которым он никогда не знался, представлялось мужчину тяжкой участью.
Стояла смертельная тишина, как вдруг молодого человека вернул в сознание скрип кровати, на которой он лежал. Николай почувствовал, как кто-то сел на край. Подумав, что это один из работников, он уже был готов указать не званному гостю на дверь. Гравильеру очень не понравилось, что его выбили из сна, как вдруг, сев на кровать, Николай увидел, что она пуста. Он огляделся. Было темно. Единственный свет в комнате – блеклый луч луны, проникавший через не закрытое массивной шторой окно. Николай встал с кровати, зажег светильник, стоявший на прикроватном столике, и огляделся еще раз. Дверь, разделяющая его спальню и огромный коридор скрипнула и начала медленно открываться, светильник замигал и потух.
– Что еще за чертовщина? – выругался шепотом Николай. – Неужто дворецкий решил прогуляться? – он встал на ноги и осторожно вышел в коридор, готовясь поймать прислугу и отругать за ночной визит в его спальню. Тень мелькнула в конце коридора, ведущего в северную часть особняка, и юноша последовал за ней. Идя по темным коридорам Лунной рощи, Николай ощущал себя не очень комфортно. Его не покидало чувство присутствия кого-то или чего-то. В призраков он не верил, так как никогда их не встречал. Николай вообще был достаточно категоричных светских взглядов, он четко был убежден в существовании того, что существовало, того, что можно было увидеть, потрогать, ощутить, чего-то материального. А то, что пред его взором никогда не являлось, по логике, не существовало. Тем не менее, в доме ему было не по себе. Но он отмахнулся от этих мыслей, ведь беспокойные сны, кошмары и чувство слежки у него начались до прибытия в Лунную Рощу.
Следуя за тенью, надеясь догнать ее, молодой человек достиг тупика. Он уперся в стену, в которой не было никаких дверей и поворотов. Он точно видел, что тень следовала сюда, но куда она делась? Прошла сквозь стену? Тут же его внимание привлек медленный скрип. Это открывалась тяжелая дверь, находящаяся справа от стоящего мужчины. Николай с сомнением оглянулся по сторонам и зашел в комнату. Первым делом он увидел на столе, находившемся недалеко у входа, ярко-белые очертания свечей. Подойдя, зажег парочку, после чего принялся осматривать комнату.
Это была библиотека. Огромная комната с возводившимися до самого потолка шкафами, уставленными книгами. Их было настолько много, что понадобились бы месяцы, чтобы изучить все.
Николай рассматривал корешки книг, пытаясь прочесть некоторые названия, заглядывался на те, которые были в красивейших и старых обложках.
«– Должно быть, они редкие и дорогие», – подумал мужчина. Пока он двигался вперед, увлеченно погружаясь в буквы на полках все больше, боковым зрением снова заметил движение. Не на шутку разозлившись, он двинулся к концу комнаты, где шкафы стояли вплотную друг к другу. Прохода между ними не было.
– Попался! – ликовал Николай.
Выскочив со свечей в руке к последнему выступу с книгами, он ужаснулся, не застав там никого. Библиотека была пуста. Кроме него тут никого не было. Гравильер огляделся еще раз, уверяя и утешая себя, что причудиться ему не могло. Как вдруг с полки упала книга. Николай подпрыгнул от неожиданности и, пытаясь успокоить свое участившее удары сердца, подошел к книге. Она открылась на середине, и он увидел знакомые фотографии. Подняв ее с пола, Гравильер начал листать страницы, до него дошло, что это был семейный альбом.
