Он уже видел некоторые из них. Точно такие же были у его матери и хранятся в его доме во Франции. Вот они, его родственники: ненавистный всеми членами семьи прадед, его жена и маленький дед Николая. Много лиц, незнакомых людей. Николай, пролиставши весь альбом, с силой захлопнул его, собираясь поставить назад. Только вот на последних страницах он заметил что-то мельком. Открыв снова альбом, взор упал на очень старое фото, уже ветхое. Он аккуратно достал его. На нем был изображены двое неизвестных мужчин, по виду очень статных, одетых в черные пальто, из-под которых выглядывали костюмы.

Находились незнакомцы в комнате или, точнее, в шикарном кабинете, украшенном картинами и великолепной мебелью. Все было сделано из дерева. Один из мужчин имел ярко выраженные черты семьи его матери.

«– Наверное, прапрадед», – подумал Николай. Он перевернул фотографию и прочел уже выцветшую надпись:

«Тайну раскроешь там, где полночь настает,

Где тени танцуют, а свет пролетает мимо,

Найди того, который дважды двенадцать бьет,

И ключ ты отыщешь за черной ширмой».

– Ключ? – проговорил вслух мужчина. – Кабинет дяди, ключ должно быть от него. Так он его спрятал специально? Нет, ну этот человек явно был параноиком.

Николай сел за стол, поставив свечу.

«– Тайну раскроешь там, где полночь настает, где тени танцуют, а свет пролетает мимо…где настает полночь? Где в этом доме может наставать полночь? Везде?», – Николай отмахнулся от этой мысли.

– Это должно быть темное место, куда не проникает свет.

«– Который дважды двенадцать бьет. Ну это точно часы, только вот какие? В это доме полно часов. «Черная ширма»? – тут Николай понял, что его снова клонит в сон. Гравильер забрал фото с собой и потушил свечи, после чего двинулся в сторону своей спальни. Он твердо решил разобраться с загадкой утром.

Глава 6

Утром Николай спустился на завтрак в столовую. Там уже ждал его Роман Денисович и накрытый стол, состоявший из несколько блюд.

– Доброе утро, Николай Александрович, – быстро проговорил дворецкий. Олег Михайлович еще не знает, что именно вы предпочитаете на завтрак, поэтому сделал для вас несколько блюд.

– Спасибо, – проговорил мужчина, зевнув.

– Плохо спали на новом месте? – поинтересовался дворецкий.

– Да, беспокойно, – проговорил Николай. – Кстати, хотел вас спросить, Роман Денисович.

– Я вас слушаю.

– Не прогуливался ли кто-то из прислуги по коридорам прошлой ночью? – пытался сделать беззаботный вид Николай.

– Вряд ли, Николай Александрович. Нас здесь всего трое и мы немолоды. В нашем возрасте люди рано ложатся спать. К тому же, – запнулся дворецкий.

– К тому же что? – вопросительно проговорил Николай. Ответа не последовало. Дворецкий собирался было уйти, но Николай встал со своего места и рывком преградил пожилому мужчине путь.

– Это только байки, сударь, поверье Лунной рощи. – нехотя ответил дворецкий.

– Я слушаю, – настоял Николай, – к тому же что?

– К тому же в стенах дома людям ночью не место.

Николай отшатнулся. Не от страха, а от усталости. Он не мог спать последние дни во Франции в доме, не мог выспаться и тут. На него давили кошмары, видения, бред дворецкого и даже загадочность всей его семьи. Молодой человек сел обратно, ковыряя свой завтрак и стал размышлять бог весть о чем. Взгляд его был пустым и тяжелым.

– Это все, о чем вы хотели меня спросить? – разрезал тишину голос из-за спины.

– Вообще-то, нет. Есть ли в особняке темная комната, в которую не попадает свет? – задал вопрос Николай, подперев рукой голову. Он вряд ли рассчитывал услышать однозначный ответ, окрестив это утро утром разочарований.

– Вы, наверное, имеете ввиду гостиную на третьем этаже? В ней нет окон, там всегда темно. – ответил дворецкий.

– Гостиная без окон? – повторил Николай.

– Если желаете, сударь, я отведу вас туда после завтрака.

Спустя полчаса мужчины уже были в пути на третий этаж. Дворецкий вел Николая по части дома, в которой новый хозяин особняка еще не бывал. Они зашли в комнату, мебель была завешана белой тканью, как и в остальных. Помещение действительно не имело ни единого окна, там было очень темно, поэтому дворецкому пришлось зажечь лампы. Николай вошел первым и начал осматриваться вокруг.

– Николай Александрович, вы оставайтесь тут, а у меня еще много работы, – произнес дворецкий и удалился, оставив открытой дверь. Николай начал убирать белую ткань, осматривая мебель и изучая комнату.

На вид это была самая обычная гостиная, ничем не примечательная. Роскошная, но уже старая мебель, пыльные ковры и полы, как будто лет 80 их не мыли и душный спертый воздух, запах которого напоминал подвал.

– Вот и часы, – проговорил Николай, смахнув с напольной конструкции ткань. Они подходили под интерьер: были такими же старыми, в высоту почти два метра, корпус выполнен из дерева, скорее всего из редкой породы, дуб или орех, украшены резьбой. Маятник из латуни виднелся через стеклянную дверцу, был украшен гравировкой. Часы не работали, стрелка на циферблате не шла. Николай осмотрел часы, он был уверен, что именно о них говорилось в стишке. Он снова стал напротив циферблата.

– Тот, кто дважды бьет двенадцать, – повторил он, – двенадцать, – и с этими словами молодой человек перевел стрелку ровно на 12 часов. Она легко поддалась, но ничего не произошло. Николай снова обошел конструкцию вокруг. Он попытался поискать на них тайник, но часы были пусты. Приглядевшись, он увидел на циферблате дополнительный индикатор. Он был оформлен в стиле часового, но показывал месяцы. Циферблаты на напольных часах зачастую были наделены дополнительными элементами. В доме Николая во Франции на подобных часах был индикатор фаз луны. Мужчина поднес руку к маленькой панельке и перевел стрелку на декабрь, на двенадцатый месяц. Как только это произошло что-то громко щелкнуло. Николай обошел часы еще раз и увидел, как на задней стороне открылась маленькая дверца, размером с детскую руку. Просунул туда пальцы и через мгновение в них красовался небольшой ребристый ключ.

Глава 7

Николай медленно подходил к массивной загадочной двери, располагавшегося в глубине особняка, которая вела в кабинет его покойного дяди. Особняк был старым, с вековой историей, и каждая комната в нем хранила свои тайны. Николай успел отметить, что именно кабинет был одной из самых загадочных комнат в доме. Он знал, что найдет там что-то важное, иначе зачем дяде запирать дверь, не пуская туда даже прислугу, так еще и прятать ключ.

Дверь кабинета, изготовленная из темного дуба, была украшена искусной резьбой и тяжелыми бронзовыми ручками. Когда молодой человек коснулся одной из них, она оказалась холодной на ощупь, что вызвало у него легкий озноб. Он вздохнул и решительно повернул ключ, вставив его в замочную скважину. Через мгновение дверь с легким скрипом открылась.

Внутри царил полумрак. Шторы на окнах были плотно задернуты, и лишь несколько лучей солнечного света пробивались сквозь них, создавая тени на стенах, которые будто охраняли это место от чужих глаз. Мебель в кабинете была старинной, из темного дерева, на полках лежал толстый слой пыли, собранной как минимум за несколько лет, которые Андрей Александрович здесь провел. В конце комнаты стоял массивный письменный стол, уставленный старыми книгами, бумагами и какими-то загадочными предметами, среди которых выделялись древние пергаменты и странные амулеты. Взглянув на них, у Николая и мысли не возникло, что его дядя занимался оккультизмом. Он был четко убежден, что эта комната принадлежала параноидальному человеку, который очень не хотел, чтобы кто-нибудь сюда проник из чужаков.

Молодой человек сделал несколько неуверенных шагов, внимательно осматривая каждый уголок комнаты. Его взгляд остановился на портрете, висящем на стене за столом. На нем был изображен Андрей Александрович, но лицо казалось слишком живым, с оттенками беззаботности и счастья в улыбке, что, по описанию прислуги не было свойственно прошлому хозяину дома. «Скорее всего здесь он еще молод» – мелькнуло в голове у Николая. Взгляд с портрета, казалось, следил за каждым движением племянника, вызывая легкое беспокойство.