На полке буфета, хлопая длинными ресницами, сияли два глаза. Присмотревшись, можно было разглядеть призрачное голубоватое существо.
– Твой-то посимпатичнее будет, – благодушно изрек Колян, затем, немного подумав, слегка удивился и с недоумением добавил: – Хотя если это твой чертик, то почему я его вижу? Коллективных горячек не бывает. Брысь отсюда! – махнул он рукой, пытаясь избавиться от непонятного явления.
– Прошу прощения, уважаемые, но я не горячка. Я – Сквозник.
– Какой такой сквозняк? – страдальчески поморщился Колян.
– Не сквозняк, а Сквозник. Я, видите ли, путешествую сквозь миры. – И он плавно спланировал на стоящий возле стола пустой стул.
– Ясно, – кивнул Колян.
Это нелогичное на первый взгляд объяснение, как ни странно, его успокоило. Мистикой и полтергейстом были завалены все киоски, а после принятия «на грудь» почти двух литров, наступает приятное, умиротворенное состояние, которое не могло поколебать никакое, даже сверхъестественное явление.
– Сквозник так Сквозник. Тоже мне, проблема. Анатоль, у нас гость: полтергейст, а по-нашему, по-простому, – барабашка. Будет третьим. Прояви вежливость, закрой рот.
Толян щелкнул челюстью и сконфуженно посмотрел на друга: барабашка и барабашка, эка невидаль; в соседнем доме, говорят, с прошлой осени домовой проживает.
А призрак, устроившись поудобнее, превратился в бледно-синее создание среднего роста с тонкими руками и непропорционально большой головой.
Оба хомо сапиенса с любопытством уставились на него.
– Ну и каким ветром тебя к нам занесло?
– Небольшой променад. Гуляю, так сказать, по разным мирам.
– Мир у нас один, – ни с того ни с сего возмутился Толян. – И мы не позволим каждой сво…
– Согласен, согласен, – энергично закивал головой пришелец. – У вас – ваш мир. У меня их несколько.
– Так не бывает, – продолжал упорствовать Толян и для большей убедительности взялся за горлышко поллитровки.
Колян, удивленно посмотрев на друга, ловко перехватил бутылку и поставил ее обратно на стол, показав ему кулак.
– Не хами. Дай индивидууму высказаться.
– Я понимаю ваше недоверие, – поднял глаза к потолку Сквозник. – И постараюсь объяснить попроще.
– Валяй, – милостиво разрешил присмиревший Толян, сморкнул в рукав и приготовился слушать.
– Вы про параллельный мир слышали?
– Враки, – поморщился Колян.
– Не скажите, очень густо населенное место, и хорошие знакомые лица рядом.
– И выпить можно? – встрепенулся Толян.
– Да нет. Форма не та, чтобы стакан держать.
– А тогда с кем встречаться? Одни сволочи кругом, Макарыч и тот… – снова понесло Толяна.
– Мне кажется, вы несколько преувеличиваете.
– А я сказал, сволочи! – Толян с размаху шандарахнул кулаком по столу.
Колян поймал в воздухе стакан, с любопытством разглядывая разбушевавшегося друга. Таким грозным он видел его впервые.
– Я думаю, что в вашем теперешнем состоянии вы несколько неадекватно… – попытался объясниться Сквозник.
– Чего?! – взвился Толян. – Ты хочешь сказать, что я алкоголик? Да я в любой момент завязать могу! А ты… ты сам…
– Брек, – развел руками Колян. – Вы лучше по табуретке возьмите, для прояснения вопроса. Хотя и так ясно, чем дуэль закончится. А впрочем, – он оживился, – у меня есть идея. Я читал в газетах, что вы там, в своих параллельных мирах, многого достигли. Слабо тебе что-нибудь этакое, невероятное, изобразить?
– Легко. – Сквозник наклонился и вытащил из-под стола бутылку коньяка.
– Фи, тоже мне, Игорь Кио, да у нас такие фокусы любой дурак умеет делать, были бы деньги. И потом, лично мне больше водка нравится. – Колян взял бутылку и принялся ее рассматривать. – Ишь ты, с прошлого века. Дорогая небось. Но, извини, не удивил.
Сквозник оценивающе огляделся по сторонам и, заметив в углу выключенный телевизор, сосредоточенно на него уставился. Экран засветился, пару раз мигнул, и появилось изображение.
– …аш корреспондент сообщает, что разумное существо исчезло, – бодрым тоном сообщал диктор. Возле него в нижнем углу демонстрировался портрет гуманоида. – Это вызвало большую озабоченность в конгрессе США. И хотя у нас нет оснований считать, что мы имеем дело со злобным, агрессивным разумом, остается неизвестным, с какими намерениями прибыл инопланетянин.
Вытаращив глаза, оба жителя Земли с изумлением взирали на экран, затем, очнувшись, разом повернули к Сквознику.
– Что вы, что вы, это не я, – забеспокоился он, глядя на их угрюмые физиономии. – Честное слово. Да вы сами посудите, какой приличный инопланетянин в такую глухую дыру полезет.
Колян молча налил водки и протянул гостю.
Тот так же молча взял стакан, посмотрел на одного, на другого, понюхал, поморщился, крепко зажмурился и залпом влил жидкость себе в рот. Несколько секунд он сидел не дыша, затем широко раскрыл глаза и перевел дух.
– Свой, – проговорил Колян, наливая по новой уже на троих. – Не боись, не выдадим. А если б даже и пришелец: фигу с маслом этим америкосам. А теперь предлагаю – за наше знакомство!
– Мне кажется, мы уже познакомились, – попытался протестовать Сквозник.
– Это не считается, – серьезным тоном пояснил Колян. – Мы тебя уважаем, а ты нас?
– Уважаю, – с некоторой запинкой ответил Сквозник, нерешительно взял стакан и, побледнев, схватился за живот. – Ребята. Я вас, того, ненадолго покину. Я сейчас, мигом, – прошептал он прерывающимся голосом и исчез.
– Слабоват путешественничек оказался, – скептически заметил Колян, поглядев ему вслед.
– И мне кажется, очень подозрительная личность, – наклонившись к самому уху друга, чтобы не услыхал пришелец, горячо зашептал Толян. – Нутром чую, он и есть тот самый разум. Маскируется, паразит. Может, его стоит задержать. Давай скрутим, сдадим куда следует. Глядишь, нам Нобелевскую премию дадут.
– Думай, что говоришь. – Колян покрутил пальцем у виска. – У тебя есть средство от полтергейстов? А тут типичная магия. Инопланетянин, он тоже человек и чудес творить не может, а телевизор, между прочим, полгода стоит неисправный – его ни одна мастерская брать в ремонт не хотела, предлагали сразу выкинуть. Да и не похож он на того, из «Новостей». И смотри, о том, что здесь видел, никому не говори. В лучшем случае тебя обсмеют, а то и в психушку запрут. Поэтому не мудри, а давай-ка по коньячку.
Они выпили, и Толян уронил лицо на стол.
Оставшись один, Колян уселся возле мерцающего экрана и пощелкал переключателем каналов. По всем программам говорили только об одном: о таинственном исчезновении пришельца и о страшной опасности, нависшей над Землей.
– Какая ерунда. Сто лет не смотрел, и смотреть нечего, – пробормотал он, широко зевнул и, выключив телевизор, отправился спать.
Утром Колян едва разлепил веки. Голова болела немилосердно. Хотелось немедленно сдохнуть, однако мысль о том, что после вчерашнего, возможно, осталась хоть пара капель, заставила подняться и протащиться на кухню.
В дверь заскреблись, и от этого звука заскрежетало в мозгах. На пороге появился Толян с портвейном в руках.
– Я в магазин бегал, за «лекарством».
– Слышь, мы вчера с тобой не того? Не очень?
– Малость перебрали.
– А ты ничего такого не помнишь? Чертик не приходил? Такой голубенький.
– В смысле, голубой?
– В смысле барабашка.
– Нет, не помню.
– Да, допились. Пора заканчивать с алкоголем, – вздохнул Колян, но тут же, спохватившись, подошел к телевизору и попытался его включить. Тщетно. – Все-таки привиделось, – с облегчением произнес он.
– Гляди! – торжествующий Толян заглянул за телевизор и вытащил полупустую бутылку коньяка.
– Барабашка, – сжал виски Колян. – Плохо дело.
– Точно, вспомнил, заходил. Да ничего, он мужик, видно, неплохой, – бодро потряс бутылкой напарник. – По чуть-чуть.
– Пить по утрам вредно, – раздался уже знакомый голос, и из угла вышел пришелец. – При каждом приеме этой жидкости отмирает несколько тысяч клеток головного мозга.
