Двумя пролетами выше обнаружили такой же коридор, как и внизу — изогнутый, идущий вокруг башни, с дверями в наружной стене. Затем миновали еще один, и только потом наткнулись хоть на какие-то следы того, что здание обитаемо. Гундихар едва не поскользнулся на косточке от сливы, в воздухе появился резкий запах благовоний.

— Похоже, что там выход на крышу, — заметил Богалак, разглядывая дверь, которой заканчивалась лестница — самую обычную, с большим замком. — А хозяин где-то неподалеку…

— Людей в услужении у него нет, — кивнул Олен. — А то бы мы давно на кого-нибудь наткнулись.

Рыжий, выйдя в коридор, долго принюхивался, вертел головой и махал хвостом. Тут не было дверей, зато на стенах висели ковры — плоские, лишенные рисунка, сотканные из какой-то очень плотной ткани. Они же устилали пол, и поэтому шаги звучали приглушенно.

Кот двинулся направо. Роданы направились за ним. И через пару десятков локтей наткнулись на дверь, на этот раз во внутренней стене.

— Похоже, пришли? — прошептал Олен, глядя на выбивающуюся в коридор полоску света.

— Пора стучаться, — гном улыбнулся, показав в оскале четыре десятка крупных зубов и, прежде чем кто-то успел его остановить, всем телом саданул в дверь. Послышался треск, полетели щепки, с косяка посыпалась труха.

— Идиот! — рыкнул Богалак и бросился вслед за Гундихаром, просто-напросто выбившим дверь.

Рыжей молнией скользнул над полом оцилан. Олен метнулся следом, оказался в большой комнате, тесно заставленной мебелью. Разглядел горящий камин, кровать под балдахином из синей ткани. Увидел высокого и бородатого старика, замершего около стола.

Тот вскинул руку, открыл рот, но сделать или сказать ничего не успел. Сотник оказался рядом, приставил блестящее лезвие к дряблой шее.

— Одно движение или звук и ты труп! — проговорил он внушительно.

Глаза старика дернулись туда-сюда, удивленный взгляд обратился на Рыжего. Губы дрогнули, но из них не вырвалось ни единого звука.

— А она оказалась крепче, чем я думал, — прохрипел Гундихар, поднимаясь с пола. — Но моя башка, ха-ха, еще крепче!

В комнату вошла Саттия, державшая в руках лук с наложенной на тетиву стрелой, за ней — Бенеш, на чьем флотере остались следы пыли.

— Я думаю, что ты узнал нас, — проговорил Олен, глядя хозяину башни в глаза, — и понял, зачем мы пришли. Сейчас тебя свяжут, и мы поговорим.

Гном, бормоча себе под нос, подошел к магу, быстро и сноровисто завел руки ему за спину и спутал запястья. Старик недоуменно заморгал, во взгляде на смену удивлению пришел гнев.

— Кто вы такие!? Что вам надо!? — завопил он тонким, бабьим голосом. — Как посмели вы потревожить меня? Я обращу вас в пиявок, сделаю пылью под моими ногами! Я…

— Только дернись, и стрела воткнется тебе в брюхо, — ласково пообещала Саттия. — И тогда ты будешь умирать долго, очень долго.

— Как все запущено. Ты и в самом деле не понимаешь, кто мы такие? — проговорил Олен, а Гундихар выразительно покрутил пальцем у виска.

— Да он с ума сошел в своей башне, — заметил Богалак. — И ради чего он только связался с вами?

— Ради него, — Олен поднял трясущуюся руку, с трудом удержался от того, чтобы сорваться с места, броситься вперед.

Комната также напоминала склад. Полки у стен прогибались под тяжестью толстых фолиантов, кучами лежали необработанные камни, ржавые железяки и куски дерева. Шкаф в углу напоминал крепость. Стол занимали обломки костей, звериных, птичьих и человеческих. Среди них был и ледяной меч.

Словно услышав последнюю фразу, он засветился, по лезвию побежали голубые сполохи.

— И все же он живой! — хозяин башни уставился на клинок так, словно увидел его впервые. — Но почему я не смог пробудить его к жизни? Ведь тогда, три дня назад, я почувствовал его… Или это ты во всем виноват?

И пылающий ненавистью взор обратился на Олена. Гном, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, принялся осматривать полки.

— Все ясно, да, — заметил Бенеш, — он… это, ну… засек тебя, когда вы сражались с этими… в синих шапочках… А поскольку помешан на всякого рода магических вещах, — он повел рукой, — то решил получить и эту…

— Что ты понимаешь? Помешан! — вскинулся маг, изо рта его полетела слюна. — Ты-то сам кто такой? Тоже колдун, ты… — он вытаращился на Бенеша, — как же я сразу не догадался!

— Ладно, меч нашли, — Олен подошел к столу, взял клинок и лежащие рядом ножны. — Где кольцо?

— Отвечай, старая колоша! — и покончивший с осмотром полок Гундихар ткнул хозяина башни «годморгоном» в живот.

— Какое кольцо? — прохрипел тот. — Чего вы от меня хотите? Вон их, целый ящик в шкафу!

Сотник потянул за ручку, ящик со скрежетом выдвинулся, обнажив нутро, забитое перстнями — золотыми и серебряными, каменными и деревянными, костяными и вовсе непонятно из чего сделанными.

— Олен, как оно выглядит? — спросил Бенеш. — А то они почти все, это… магически заряжены… придется искать по внешним признакам…

— Из красноватого металла. Очень тяжелое и толстое.

— Ах, это? — будничным голосом сказал маг. — То, что мне принесли жадные стражники? Я продал его ювелиру.

— Что?! — Олен не поверил ушам. — Ювелиру?

— Ну да, а зачем оно мне? Ни крупицы магии. И вы ради этого колечка потревожили меня? — в голосе старика вновь появились визгливые нотки.

— Что за ювелир, где его лавка? — не дал сбить себя с толку Олен.

— На улице Старого рва, за домом судьи.

— Странное дело, временами он дурнее Безумного Плясуна, а порой рассуждает даже очень здраво, — поразилась Саттия.

— Ничего удивительного, — хмыкнул Олен. — Будь он полным идиотом, давно бы зачаровал себя до смерти. Что будем с ним делать?

— Убьем! — Гундихар махнул «годморгоном», звякнула цепочка.

— Убить, — кивнул Махрид Богалак.

— Убить, — поддержала их Саттия, Бенеш открыл рот, собираясь что-то сказать, но лишь беспомощно развел руками.

— Оставим в живых, — сказал Олен.

— Но почему?! — удивилась девушка. — Он наш враг! Он украл меч! Из-за него мы чуть не сгинули в вонючем подземелье!

— А вдруг он сейчас соврал или напутал? — Олен глянул на хозяина башни, стоящего с таким отрешенным видом, словно речь шла не о нем. — И что тогда? Будем обходить Терсалим, осматривая все ювелирные лавки? Поэтому сейчас хорошенько дадим ему по башке, дабы лишить сознания, и спокойно уйдем. А при необходимости вернемся.

— Разумно, — признал Богалак. Саттия поморщилась, но спорить не стала.

— Тогда настал мой звездный час, ха-ха! — Гундихар сделал шаг, коротко махнул цепом, и его стальная часть звучно хрястнула мага по затылку. Глаза старика закатились, и он упал на пол.

— Не убил? — с тревогой поинтересовался Бенеш.

— Обижаешь! Гундихар фа-Горин способен творить «годморгоном» настоящие чудеса! Ну что, пошли, или пороемся тут?

— Уходим, — Олен развернулся и зашагал к двери.

По лестнице спустились на первый этаж. Гундихар легко вскрыл замки на входной двери. Вышли наружу, под первые лучи рассвета. Стало видно, что Змеиный остров весь густо порос кустарником, и что а на северной его оконечности, в бухточке, стоит большая лодка с мачтой.

— Вот на чем он в город и обратно плавает, — Гундихар дернул себя за бороду. — Создает ветер и плывет. Красота!

Лодку нашли там, где оставляли, целой и невредимой. Оттолкнули ее от берега, весла погрузились в воду, и крошечное суденышко запетляло между островами. Олен греб, не особенно вслушиваясь в разговоры товарищей, и думал, что при первом взгляде на ледяной клинок испытал невероятный восторг, ощущение бешеного прилива сил. В тот момент он был готов схватиться за рифленую рукоятку и рубить все, что окажется рядом — людей, орков, столбы с жаркой равнины из снов…

До берега добрались благополучно. Тот же человек, что провожал, встретил их, забрал лодку и повел ее на юг, к порту. А зевающие участники визита к магу зашагали прочь от Теграта.

— Надо выспаться, — сказал Богалак, когда миновали стену. — А потом мы нанесем визит тому ювелиру.