— А тебе он помогал? — Олен поднялся, помассировал ноющий после сна затылок.

— Ну, роданы мне доверяли, — на лице Гундихара возникла проказливая улыбка, — помню, как-то раз…

Сверху, с палубы, донеслись крики. «Дракон» вздрогнул, точно ударенная хлыстом лошадь. Долетел топот, возмущенные голоса, скрип и хлопанье опускающихся парусов.

— Что там такое, клянусь Селитой? — корабль вильнул, и Олена боком шарахнуло о стену. Гнома бросило на пол, он лбом ударился о койку с такой силой, что та хрустнула. Тесак с лязгом улетел в угол. — Эй, ты жив?

— Жив… — просипел Гундихар, щупая лоб, где вздулся здоровенный синяк. — Голова у меня крепкая. Но что творят эти убогие отпрыски синюшных каракатиц, я хотел бы знать… А ну пойдем.

Шатаясь, он поднялся и нагнулся за тесаком. Олен схватил меч, торопливо натянул сапоги. Вдвоем пробежали к лестнице, забрались наверх, оскальзываясь на мокрых перекладинах.

Никаких признаков нападения или катастрофы видно не было. Развернутый левым бортом по течению «Дракон» мирно покачивался на волнах. Паруса на обеих мачтах были спущены. Около носа кучковались матросы, из их толпы доносился зычный голос Харена и тонкий — Бенеша. У борта вытягивали шеи выскочившие на палубу пассажиры из других кают.

— Укуси меня сколопендра, ничего не понимаю, — пробормотал Гундихар.

— Я, кстати, тоже, — сказал вышедший из надстройки капитан Шлурс, невозмутимый, как всегда. — Пойдем, разберемся.

Вслед за капитаном миновали заднюю мачту, обогнули створки большого люка в грузовой трюм, где испуганно ржали лошади. При приближении Шлурса болтовня и смех в толпе смолкли.

— Боцман, доложить обстановку, — приказал капитан.

— Да, мессен, — Харен вышел вперед, огладил усы. — Это звучит невероятно, но впереди лед.

Гундихар издал громогласное «Ого!», Олен крепче стиснул рукоять меча, ощутил, как от нее по коже поползли холодные мурашки.

— Что ты несешь, боцман? Ты пьян?

— Ни в коем случае. А сели не верите, то поглядите сами, мессен.

Матросы отхлынули в стороны, освобождая дорогу к борту. Стала видна мрачная Саттия, растерянно моргающий Бенеш. Шлурс сделал шаг вперед, Олен и гном — тоже. Открылась гладь реки, серая вода и… начинающаяся полусотней шагов выше по течению полоса льда.

Она перегораживала Дейн от берега до берега и выглядела так, словно в этом месте морозы трещали не меньше месяца. Виднелся уходящий в глубину край толстой льдины, бурлящая около него вода.

— Я сплю? — спросил гном, ожесточенно дергая себя за бороду.

— Судя по всему, нет, — самообладанию капитана можно было только позавидовать. — Так, в этом деле не разобраться без магии. Где Нрек-Вас?

— Я здесь, — проговорил шепчущий голос прямо за спиной Олена, так что тот невольно вздрогнул. Гоблин вышел вперед, некоторое время смотрел на лед, а затем раздельно проговорил. — Айма теос![11] Это странно, но я не чувствую магии. Словно кусок зимы перенесли в лето. Но это вода — чуждая для меня стихия. Может быть, он скажет что-нибудь? — и алые глаза обратились на Бенеша.

Тот мгновенно покраснел, сплел пальцы и захрустел ими.

— Мессен, вы тоже колдун? — впервые в голосе капитана прозвучало хоть какое-то чувство — удивление.

— Э, ну… как бы да… — ученик мучительно разрывался между правдивостью и желанием выглядеть могучим магом, — немного знаю… А тут я просто ощутил, как впереди есть… опасность…

— Поясню, — вступил боцман. — Молодой человек бросился к рулевому и начал кричать, чтобы тот развернул корабль. Тот, естественно, отказался. Тогда девушка вынула меч, пообещала выпустить матросу кишки… Промедли мы хоть чуть-чуть, врезались бы в льдину и затонули.

Бенеш покраснел еще сильнее, став цвета спелой вишни. Саттия мило улыбнулась.

— Понятно, — кивнул Шлурс. — Мессен, благодарю вас. Вы спасли мой корабль и множество жизней. Это хорошо. Но будет много лучше, если вы уберете лед с дороги. Ждать, пока он растает сам, мы не можем. Нрек-Вас, или это сделаешь ты?

— Нет, — гоблин покачал головой, шевельнулись его длинные уши. — Вряд ли чем смогу помочь.

— Это… да, я бы попробовал… — сказал Бенеш, — но только мне понадобится дотронуться до льдины…

— Харен, ты слышал? — капитан даже не повернул головы. — Спускайте лодку!

За надстройкой, на самой корме, на козлах стояла прикрытая рогожей лодка. Она выглядела недостаточно большой, чтобы послужить для спасения экипажа, и Олен все гадал, зачем лодка вообще нужна.

— Да, мессен, — кивнул боцман. — А ну зашевелились, вонючие крысюки с оторванными яйцами! Быстро! Ревень, Штап, вы поплывете с ним, будете на веслах!

Понукаемые воплями матросы дружно ринулись к корме, оттуда донесся треск и грохот. Капитан увел туда же Бенеша, гоблин, бросив многозначительный взгляд на меч Олена, ушел следом.

— Ничего себе история! Это же надо? — Гундихар выглядел так, словно наелся крапивы вместо щавеля. — Кому расскажи — не поверят! — он понизил голос. — Это, кстати, не ваши враги учинили?

— Вряд ли, — сказал Олен, думая о том, что от ледяного клинка так или иначе придется избавляться. Тот, похоже, решил сменить носителя простым и решительным образом — уничтожив старого.

— Похоже, что не они, — подтвердила Саттия. — Корни и листья, как же и в самом деле это дико выглядит!

Солнце сияло, сероватый лед сверкал под его лучами. В глубине полупрозрачной толщи шевелились тени, будто там копошились неведомые существа. Волны плескали у края льдины.

От кормы долетел звучный плеск, полные воодушевления вопли. Забулькали весла, небольшая лодка обогнула корпус «Дракона» и направилась вверх по течению. Сидящий в ней Бенеш приветственно махнул друзьям. Гном в ответ громко заулюлюкал, прыгая, как сумасшедший.

— Это ведь его дело, да? — шепнула подошедшая к Олену Саттия, осторожно коснувшись ножен из коричневой кожи.

— Похоже на то, — так же негромко отозвался он. — Эта штука слишком могущественна и непредсказуема, чтобы рядом с ней чувствовать себя спокойно. Но отделаться от меча просто так тоже не выйдет… Нужно что-то придумать…

— Опять воркуете, голубки? — ухмыльнулся Гундихар. — Может быть, я вам мешаю, ха-ха?

— Нет, не мешаешь, — Саттия взглядом обратила гнома в таракана, наступила и как следует потопталась.

Лодка с Бенешем подошла к краю льдины. Ученик мага с помощью матросов-гребцов перелез через борт и принялся расхаживать туда-сюда по ледяному полю. Опустился на корточки, снял с пояса короткий нож и начал вырезать на блестящей поверхности знаки Истинного Алфавита.

Неожиданно под ногами у него что-то засветилось. Вспышка оказалась настолько яркой, что затмила солнце. Оранжевое пламя окутало фигуру Бенеша. Он нелепо взмахнул руками, попытался встать, но поскользнулся и шлепнулся на задницу. Льдина на глазах начала темнеть, покрываться трещинками, с нее побежала вода.

— Вытаскивайте его! — заорал боцман так, что испуганное эхо заметалось меж берегов.

Один из матросов прыгнул на лед, схватил ученика мага за шиворот и потащил к лодке. Успел передать его в руки товарищу, и тут льдина раскололась. Матрос без плеска ушел под воду, но тут же вынырнул. Одним движением подтянулся, перелез через борт и уселся на место, как ни в чем не бывало.

— Вот и все, — заметила Саттия. — Обычная магия справилась в этот раз. Кто знает, что будет в следующий?

— Это вы о чем, елки зеленые? — встревожился Гундихар.

— О своем, — уклончиво ответил Олен.

Весла вновь пошли в дело, лодка поплыла к кораблю. На борт подняли очумело моргающего Бенеша, двух матросов — сухого и мокрого, а в последнюю очередь — само маленькое суденышко. Купцы ринулись поздравлять ученика мага, капитан принялся отдавать команды. Гоблин махнул руками, ветер наполнил поднятые паруса, «Дракон» развернулся и продолжил путь.

До самого вечера, несмотря на солнечную погоду, Олен просидел в каюте. Лежал на койке, глядя в дощатый потолок и вслушиваясь в плеск волн за бортом. Мысли ходили по кругу, одни вопросы сменялись другими: что делать с клинком? Просто выкинуть за борт? Но кто поручится, что его не вынесет на берег, и что кто-то другой не подберет страшное оружие? Чего добивается меч, перенося носителя на знойную равнину? Что произойдет, если пустить его там в ход?