Так что лично — оба на высоте.

Что же главное в прерывистом союзе двух великих художников?

Подхват языка?

"В причудливом сценическом действе соединяются (у Мейерхольда) цирк и буффонада. Живые лица и маски. Кульбиты и эквилибристика. Хождение по проволоке, натянутой над полом и, наклонно, над залом".

Переложите эту характеристику, данную Львом Рошалем образному языку Мейерхольда, — с театральной сцены на киноэкран. Что получится? Получится монтаж аттракционов. Получится густота пластики, агитационно, ударно и эмоционально воздействующая на психику. "Скрепление разнородных материалов в некое единое целое". Монтаж, который "высекает смысл на стыках звеньев разнородных". Фантасмагория контрапунктов и обертонов. Идеи, собранные игровым экраном в кулак и вколачиваемые в головы миллионам зрителей". Чтоб сидящий вскочил!

"Кроить по черепам!"

Неудивительно, что оба гения чувствовали, что ходят по натянутой наклонной проволоке. Взаимотягу они ощутили независимо от идей и систем — как ощутили бы аксолотль и амбистома в биологическом преемстве.

Эта биологическая метафора из позднего Эйзенштейна помогает понять мистический смысл их ранней встречи. Когда 25 февраля 1917 года (какова дата!) была сыграна премьера поставленного Мейерхольдом лермонтовского "Маскарада", и слава режиссёра загремела в столице, — от этого события впал в шок молоденький прапорщик инженерных войск (на фоне эпохи — воин) — понял, что с этого момента он, Сергей Эйзенштейн, бросает военную инженерию и отдаётся искусству.

Здесь настоящая завязка.

Что ж такое в "Маскараде" так фатально обнаружилось? Чем их так пронзил сюжет о том, как на балу отравил свою жену из ревности мнимый рогоносец давно прошедших времён? Что именно сказали наступавшие времена двум гениям лицедейства на своей умопомрачительной фене?

Лев Рошаль не просто реконструирует событие, он предлагает толкование, вскрывает содержательный пласт этого безумия, и это, я думаю, самое ценное.

По старой-то (нормальной) логике, что нужно было выяснить? Изменила или не изменила. Рогоносец или не рогоносец. Кто лжёт, кто правду говорит. Кто прав, кого оправдать. Кто виноват, кому бросить в лицо приговор, облитый горечью и злостью. (На фене: "в морду дать").

И ничего такого! Карнавал, где всё слито и спутано, явное и тайное, реальное и фантастическое. Вихрь масок. Все повязаны, все попутаны, все по кругу клевещут, фискалят, доносят. Истина отодвигается в сторону, повисает грустным голубым видением. Она насмешлива, а люди охвачены безумием, из безумия им не вырваться. Ибо игра навязана всем, и защитить свою честь отдельный человек может только тем страшным способом, который ему навязан. Не убьёт, так будет убит. Никто не вырвется из этого ада и тогда, когда ад назовут раем. Никого не минет общий жребий.

Принимая этот диагноз из рук Льва Рошаля, я спрашиваю: а можно ли спастись, "вжавшись" в поток? То есть: колебаться вместе с линией, каплею литься с массами?

Отвечаю: можно. Но тогда надо быть — "как все". Искренне или неискренне — неважно.

Так мечены же те двое, о которых мы говорим! Им, видите ли, понять это безумие нужно. Осознать, осмыслить, возглавить. Ещё и смоделировать свою игру по общим правилам. Ещё и разогнать партер. Умней всех стать. Умней эпохи.

Горе ума — когда ум не может аннулироваться, исчезнуть, свести себя до аксолотля и амбистомы. Когда он обречён объясняться на фене, и лишь обертона могут бликовать: от голубого в "Маскараде" до "позолоченной гнили" в "Ревизоре".

В "Ревизоре" изощрённый ум Мастера выстраивает сценографию так (и воспринимается она из зала именно так), что действие концентрируется на узком, сжатом, собранном в кулак, замкнутом "метраже", а остальное пространство сцены стынет вокруг, пустое, как после большой чистки.

Надо же было так воспроизвести концентрацию силы сплочённого безжалостного "авангарда", ничего прямо не формулируя — ни про орден меченосцев, ни про передовой отряд класса, ни про карающие органы, а просто передав смутное, но неотступное ощущение, что и Хлестаков, и Осип, и вообще все они — как формулирует Лев Рошаль — "одна банда".

…Или одна "команда" — продолжу я, перекидываясь от Учителя к Ученику, — команда броненосца, под жёрлами проходящего сквозь морское пространство…

Полностью публикуется в газете «День литературы», 2008, N 8

Вышел из печати, поступает к подписчикам и в продажу августовский выпуск газеты "ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ" (N8, 2008). В номере — материалы, посвященные жизненному и творческому пути Александра СОЛЖЕНИЦЫНА, а также 75-летнему юбилею Председателя Союза писателей России Валерия ГАНИЧЕВА; проза Велимира ИСАЕВА, поэзия Сергея МЕДВЕДЕВА и Алексея ФИЛИМОНОВА, публицистика Владимира БОНДАРЕНКО, Дениса КОВАЛЕНКО, Эдуарда ЛИМОНОВА и Себастьяна РОДРИГЕСА; критические работы Кирилла АНКУДИНОВА, Русланы ЛЯШЕВОЙ, Андрея РУДАЛЁВА и Вадима ШТЕПЫ. Как всегда, завершает выпуск новая поэтическая пародия Евгения НЕФЁДОВА.

"ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ", ведущую литературную газету России, можно выписать во всех отделениях связи по объединённому каталогу "Газеты и Журналы России", индекс 26260. В Москве газету можно приобрести в редакции газет "День литературы" и "Завтра", а также в книжных лавках СП России (Комсомольский пр., 13), Литинститута (Тверской бульвар, 25), ЦДЛ (Б.Никитская, 53) и в редакции "Нашего современника" (Цветной бульвар, 32).

Наш телефон: (499) 246-00-54;

e-mail: [email protected];

электронная версия: http://zavtra.ru/

Главный редактор — Владимир БОНДАРЕНКО.

Под таким заголовком поместила на первой полосе "Новая газета" истерическую реакцию члена редколлегии Юрия Роста на промежуточный результат телеигры "Имя России", выведший на первое место Сталина.

Когда ВГТРК, а точнее, команда Александра Любимова, готовилась к запуску телепроекта, подобного тем, которые уже провели в Англии и Украине, мне довелось вместе с другими специалистами по русской истории принять участие в обсуждении сырого и отнюдь не продуманного списка 500 кандидатов, составленного устроителями шоу. Не буду перечислять все поправки, внесённые мною и озвученные в газетах, на радио и телевидении. В передаче "Национальный интерес" я предложил имя Пушкина — "наше всё" — вынести за пределы списка и, как это делается на конкурсах и фестивалях, отметить гения знаком высочайших достижений и непревзойдённых заслуг перед Россией. На вопрос ведущего, кому бы участники передачи присвоили первое имя России, я назвал Александра Васильевича Суворова — величайшего среди мировых полководцев, страстного ревнителя православия; рачительного хозяина, заботившегося о своих крестьянах не на словах, а на деле; патриота, с молодых лет заявившего, что он со своими суздальскими солдатами победит любую армию и доказавшего это всей своей блистательной воинской биографией.

Я не числю себя в рядах сталинистов и не стану петь осанну личности противоречивой, наделавшей немало ошибок. То, что сегодня русская деревня находится в коллапсе, вина не одних демократов горбачёвско-ельцинского разлива. Основы её уничтожения были заложены Лениным и продолжены волею и делами Сталина. Забывать о ГУЛАГе, которым постоянно спекулируют липовые правозащитники вроде лживого и трусливого Ковалёва, я не имею права, хотя бы потому, что мой дед, чья крестьянская доля правдиво описана в талантливейших беловских "Канунах", нашёл свою могилу в селе Шушенском, куда был сослан по мановению сталинской руки. Назвать Сталина первым именем России мне, воспитанному в духе интернационального русского славянофильства, почитающему своими учителями Аксаковых, Хомякова, Тютчева, Леонтьева, Гоголя и Достоевского, не позволили бы совесть и чувство истинного патриотизма. Но я прекрасно понимаю причины, заставившие многих моих сограждан отдать вождю голоса.