Конечно, на нейтральной территории, особенно в местах бывших боевых столкновений, империи Магриба и империи Хараппи время от времени пропадали и доглядчики Магриба и доглядчики последователей сгинувшей хараппской империи – хиндусы, на то она и нейтральная территория. Но «алый вымпел» – сигнал опасности для всего Магриба без каких либо объяснений – событие весьма редкое. Такой сигнал полагалось присылать, если доглядчик обнаружил что-то очень важное, убежден, что противник находится рядом с ним и не уверен, что передаваемая им информация не будет перехвачена врагом.

Заподозрить Мервина в том, что он ошибся или действовал поспешно и непродуманно было нельзя. Мервин, до потери им большей части своей силы, сам входил в состав Верховного Совета Магриба и отлично знал, в каких случаях следует посылать «алый вымпел». Поэтому Верховный Совет Магриба послал в Аграбар своего самого сильного боевого волшебника, Мага, носящего звание Клинок Магриба.

Маг вышел из комнаты, тихонько закрыл дверь, защелкнул изогнутой спицей несложный замок и внутренне прислушался. Ничего опасного вокруг не происходило. Большинство постояльцев спали, и их души окружали разнообразные видения прошлого или будущего существования, кто-то маялся в полудреме от излишне выпитого вина, прислуга закончила уборку в общем зале и тоже уже засыпала. В трех домах от «ЧерногоЛотоса» проходила ночная стража, звякая доспехом и монотонно выкрикивая «В Аграбе все спокойно». Маг зашел в свою комнату, закрыл на засов дверь, присел на топчан в позе сосредоточения и начал привычно перебирать в памяти события дня, окрашивая их в цвета и сортируя по степени важности.

Караванщик в последний день зачем-то начал торопиться и с утра повел караван по короткой, но малоизвестной и не охраняемой конными разъездами тропе. Наблюдающий за караваном всадник, уже два дня тайком ехавший следом, свернул с дороги и погнал коня по степи к скрытому в дальнем овраге стану вооруженных удальцов. Но добраться до места и предупредить своих сообщников об ошибке караванщика Маг ему не позволил. Внезапно выскочивший из под копыт заяц испугал коня, и всадник, не удержавшись в седле, слетел с коня, сильно ударился об землю и добраться до своего отряда вовремя не смог. Маг подернул событие серой дымкой обыденности, но дымка, помедлив, приняла чуть желтый оттенок легкой неопределенности.

Хозяин постоялого двора был слишком напряжен и разговорчив, даже слишком подробно разговорчив, но такое бывает с людьми, когда они видят человека в одеянии магрибского волшебника. И когда за дальним столом в зале весь вечер сидят вроде как два мелких купца с такими внимательными глазами, настороженными ушами и каменными лицами, что поневоле начнешь задумываться об их принадлежности к тайной страже Аграбара.

Маг окрасил событие серым, серым оно и осталось.

Забавный парень, Али Ладен, проводивший его до ЧерногоЛотоса». Маг попытался вспомнить что-нибудь странное в поведении парня, но ничего странного не было, кроме оттенка его души. Маг подумал и окрасил воспоминание об Али в цвет опасности. Но опасность тут же исчезла, краска выцвела до серости через которую снова пробился золотистый оттенок, удививший Мага.

Отсутствие сигнальных и защитных систем в комнате Мервина. Когда-то учитель Мервин учил своего ученика Мага, как надо оставлять сообщения и на уровне волшебной силы и просто расположением или набором обычных предметов. В комнате Мервина не оказалось ни одного сообщения или хотя бы намека на сообщение. Сигнальные предметы разложены в абсолютном беспорядке, или вернее в таком порядке, что не могли нести никакой смысловой нагрузки. И все же смысл в этом был. Старина Мервин таким образом оставил адресное сообщение и предназначалось оно исключительно его ученику – волшебнику Магу, Клинку Магриба. Учитель Мервин предупреждал о присутствии сильного врага, которого он не смог обнаружить и с которым он сам справиться не в силах. Возможно, именно поэтому он и покинул Аграбу. Маг щедро плеснул на событие мертвенной синевы и сквозь синеву медленно проступил оранжевый узор скрытой опасности. Старина Мервин в такой ситуации посоветовал бы идти прямой дорогой, действовать напористо и при необходимости даже нагло, заставляя окружающих и в том числе затаившегося противника, волноваться и нервничать. А лучше всего, определить возможные скрытые мотивы противника и действуя по этим направлениям испугать противника, чтобы тот решил вовсе избавиться от Мага и попытался бы его убить. К сожалению, пока ситуация была абсолютно туманной и рассчитывать на такую удачу, как прямая атака для уничтожения Мага, было невозможно. Оставалось, как обычно, идти бесхитростно напролом и ждать нападения. Приняв решение, Маг подумал, что раз в Аграбе пока все спокойно, то и ему пока беспокоиться незачем и он, как и все добропорядочные жители Аграбы, может спокойно уснуть.

И когда царевна входила в баню, она подняла покрывало с лица, и оно засияло и заблистало ярче света солнца, и была царская дочь такова, как сказал один из описывающих ее в таких словах:

«Что за очи! Их чье колдовство насурьмило? Розы этих ланит! – чья рука их взрастила?

Эти кудри – как мрака густые чернила, Где чело это светит, там ночь отступила» .

(1000+1 ночь)

Глава 1

В Час пробуждения, когда ночная прохлада еще не ушла с улиц Аграбы, а бутоны роз в саду султана повернувшись к солнцу только начали раскрываться, Маг подошел к Хозяйственным воротам Места султана. Возле ворот в это время уже собралась небольшая толпа, ночные слуги из дворца султана возвращались в город, а на смену им из города спешила дневная прислуга. Маг, в накинутом поверх своего вызывающе черного костюма сером халате с полосатым поясом, в войлочном колпаке внешне не отличался от окружающих. Он не спеша прошел в середину очереди и люди неосознанно расступались перед ним, не переставая привычно толкаться и перепираться между собой, стараясь поскорее пройти через открытые ворота башни. Двое стражников с короткими копьями проверяли входящих, двое копейщиков проверяли выходящих, старший караула стоял чуть в стороне, наблюдая за проходом, а в надвратной башне Маг почувствовал двоих лучников, наблюдавших за суетой перед воротами. Проходящие между стражниками показывали медные пластины – пропуска, называли имена и место своей работы. Стоявший впереди достал за шнурок висящую у него на шее пластину и показав ее стражнику с гордостью заявил.

– Али, сын Юсуфа, старший дровенщик султанской кухни.

Стражник глянул на пластину и хмуро мотнул головой.

– Проходи, сын Юсуфа.

В это время наверху, в надвратной башне, со звонким щелчком лопнула тетива лука, и кто-то громко и энергично выругался, поминая вперемешку и темных и светлых богов в момент их противоестественной любовной связи. Стражники дружно задрали головы наверх, словно пытаясь рассмотреть через узкие бойницы раздосадованные лица лучников. При этом, у одного из стражников от резкого движения с головы свалился шлем и с брямканьем покатился под ноги второй паре стражников, с интересом слушающих богохульства, сыплющиеся из башни.

– Раззява! Ты куда смотришь! – тут же заорал старший караула и двинулся к бросившемуся ловить убегающий шлем стражнику. Очередь тут же перестала перепираться и с упоением начала обсуждать, на какое же место следует стражникам надевать шлемы, чтобы они не сваливались с их чересчур гладких от безделья голов. Маг сделал скользящий шаг в сторону, и, обойдя со спины второго стражника, весело наблюдавшим за поимкой все еще брямкающего шлема, спокойно прошел через ворота. Пока опомнившиеся стражники перекрывали на всякий случай проход, а старший караула наводил порядок, Маг уже прошел за стену, догнал прошедших ранее слуг и вместе с ними прошел к хозяйственному двору дворца, где царила деловая суета подготовки к утренней трапезе султана. Утренняя трапеза – это одно из самых важных событий дворцового дня. Именно утром, в прохладе, после спокойного ночного отдыха за приятным завтраком султан приходит в хорошее расположение духа, благосклонно выслушивает суждения советников и принимает мудрые и как всегда правильные решения.