Зак садится на пятки и тянет меня за собой. Он уже обнажен, и его твердый член прижимается к моему животу, пирсинг холодный, но восхитителен на моей пылающей коже.

— Я могу трахнуть тебя так, как ты того заслуживаешь. Или заняться с тобой любовью, как мужчина, который не может дождаться, чтобы провести вместе с тобой всю жизнь. Выбирай, Ракета.

— Я хочу медленно. Я хочу всё почувствовать.

Приподняв меня, он медленно опускает меня обратно на свой член, и то, как я растягиваюсь, чтобы приспособиться к нему, никогда не надоест. Как будто каждый раз, когда мы занимаемся сексом, моё тело реагирует так, словно это в первый раз, но мой разум знает, что это единственный мужчина, который любил или когда — либо будет любить меня так.

Держа свои большие руки на моих бедрах, он прижимает меня к себе. Я долго не протяну.

— Я кончу в любую секунду.

Он зарывается лицом в мою шею и покусывает ключицу.

— Мне нравится, когда я слышу, как ты кончаешь на мой член.

Нарастающий оргазм вырывается на свободу и сотрясает моё тело, когда я сжимаю его.

— Господи, детка, эта жадная киска сегодня проголодалась.

Укладывая меня, пока я всё ещё кончаю, он нависает надо мной, закидывая одну из моих ног себе на плечо.

— Ты можешь дать мне ещё, Луна?

— Не думаю. Я слишком… — я зажмуриваю глаза, слишком чувствительная после последнего кайфа.

— Дай мне ещё. Смотри на меня, пока кончаешь на мой член.

Зак врезается в меня, его волосы падают на потемневшие голубые глаза. Он не отрывает от меня взгляда, который запечатлевается в моей памяти.

— Никогда не будет никого другого. Только ты. Только ты и я, здесь, в этой постели, с тобой, сжимающей мой член.

Слегка замедляя темп, он наклоняется и проводит большим пальцем по моему клитору.

— Мне нравится, что ты обнажена для меня. Я вижу каждую частичку твоей идеальной киски, когда играю с ней.

Между его членом и его пальцами я кончаю во второй раз. Звезды пляшут у меня перед глазами, мой оргазм такой сильный, такой всепоглощающий. Он смеется, когда я тяжело дышу во время величайшего секса в моей жизни.

— Я не могу дождаться того дня, когда мы займемся сексом без противозачаточных. Когда я буду внутри тебя, чтобы дать тебе всё, чего мы хотим.

Я обхватываю его щеку, когда он с ревом кончает в меня.

— Я тоже.

— У тебя только что урчало в животе?

Лежа в постели и смотря фильм ужасов, потому что Эми может идти к чёрту, я тихонько киваю и зеваю.

— Ага.

— Ты шутишь, да? Мы только что съели три блюда, и теперь ты хочешь ещё?

Я смотрю на свой телефон на прикроватной тумбочке. Уже половина двенадцатого.

— Я могу подождать, уже поздно.

В животе у меня снова заурчало, и Зак сел.

— Я могу принести тебе что — нибудь. Ты не можешь остаться голодной.

— Я в порядке, честно.

Но он игнорирует меня и встает с кровати. Смотря на его обнаженное тело, я становлюсь ещё более голодной. Взяв какие — то серые спортивные штаны, он натягивает их, а затем наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Можешь получить всё, что хочешь; у нас есть всё, так как сегодня Рождество.

— Можно мне тост с Заком Эвансом, пожалуйста?

— Это всегда есть в меню, но что я могу тебе предложить? Французские тосты, вафли, блинчики? — он смеется мне в губы. — Фриттата…

— Нет, потому что это означает, что я должна тебе помочь, а я не хочу вставать с этой кровати, потому что я ленивая сука.

— Ну, тебе и не обязательно. Ты можешь остаться здесь, с Фредди Крюгером.

— Прекрасно. Но, серьезно, мне нужно прийти и помочь.

Он качает головой.

— Не — а. Я могу приготовить тебе всё, что ты захочешь, и завтра я тоже отвечаю за приготовление.

Он наклоняется ко мне с гордой улыбкой на лице. Я нежно кладу ладонь ему на грудь.

— Детка, я ценю это и всё такое, но разве ты не помнишь, что было в прошлый раз?

Он пожимает плечами.

— Да. Так что я научился.

Я вопросительно наклоняю голову.

— Что?

— Возможно, я брал кое — какие уроки.

— От кого?

— Джона. Конечно, это было опасно. В какой — то момент, я думаю, он хотел нокаутировать меня сковородкой, но да, у нас получилось.

— Как давно?

— С моего возвращения в Сиэтл, — он снова встает с кровати. — На всякий случай, если бы я когда — нибудь убедил тебя быть со мной. Я позабочусь о тебе всеми способами, — он открывает дверь, и свет из коридора заливает комнату. — Итак, что это будет?

Моё бешено бьющееся сердце, должно быть, отвлекает мой разум от выбора.

— Удиви меня.

Он подмигивает мне самым сексуальным образом, который я когда — либо видела.

— А ты думала, что я веду себя по — детски.

— Французские тосты и фрукты, мэм, — когда я сажусь в постели, Зак ставит мне на колени поднос с самыми красивыми французскими тостами и ягодным миксом, которые я когда — либо видела. — Уже за полночь, поэтому я подумал, что ты не захочешь обычный кофе; я приготовил кофе без кофеина.

— Это как раз то, что мне нужно, — напеваю я, поднося к губам первый кусочек тоста. Я останавливаюсь и смотрю на него, на его лице расплывается гордая улыбка. — Вау, я знаю, что это всего лишь французский тост, но, чёрт возьми, что это за колдовство?

Он громко смеется и лезет в карман своих спортивных штанов, доставая маленькую плоскую коробочку в упаковке. Упаковка ярко — розовая, сверху прикреплен золотой бант, почти такой же большой, как сам подарок.

— Технически, сегодня Рождество, и я подумал, почему бы не сделать подарок сейчас?

Забирая у него поднос, я отставляю его в сторону, когда он подходит и садится рядом со мной на кровать.

— Если тебе не понравится, тогда я могу вернуть его.

— Мне это понравится, Зак. Потому что он от тебя.

Отклеив упаковочную бумагу, я срываю бант, но, когда вижу коробочку, так ничего и не понимаю. Она черная, с золотой звездочкой в правом верхнем углу. Я открываю крышку и отодвигаю черную оберточную бумагу.

— Он платиновый и эм…

— Зак, это что?

— Луна.

Это потрясающий браслет, на котором изящно свисает небольшой, но невероятно хорошо проработанный амулет в виде луны. Переворачивая его, я вижу, что там написано: “Луна”.

У меня перехватывает дыхание, когда он протягивает руку к коробке и достает браслет. Протянув руку к моему запястью, он застегивает его и с облегчением выдыхает.

— Ты не представляешь, сколько раз я менял размер у ювелира. Не думаю, что они когда — нибудь снова захотят увидеть мою задницу.

Я поднимаю на него глаза.

— Ты сделал специальный заказ?

— Я думаю, ты совершенно особенная Ракета.

Я недоверчиво качаю головой, поднимая запястье и наблюдая, как амулет сверкает на фоне выключенного телевизора.

— Спасибо. Это потрясающе.

— Да, так и есть, — шепчет он.

Когда я наклоняюсь и целую его, я замечаю, что его глаза слегка остекленели.

— Моя очередь, — говорю я, направляясь в гостиную и доставая его подарок из — под елки.

Смотря на плохо завернутый подарок в дешевую синюю бумагу, я понимаю, что мой подарок не стоит даже половины его, и меня охватывает смущение. Мне следовало потратить больше, накопить подольше.

— На самом деле это очень вкусно, — говорит он, указывая на тарелку с недоеденными тостами.

— Я же сказала тебе.

Опускаясь на колени на кровати, я осторожно протягиваю ему подарок.

— Хочу сказать, что он не из той же лиги, что и твой.

— Что ты мне сказала насчет подарка?

— О том, что он от тебя?

— Да, — говорит он, разрывая конверт одним движением. — Всё, что от тебя, всегда мне понравится.

Переворачивая рамку в руках, он смотрит на фотографию.