Я смотрю на него снизу вверх, когда он встает коленями на кровать между моими бедрами и начинает готовить себя.

— Т — ты с пирсингом и чертовски огромный.

Он наклоняется и осторожно проводит пальцем под моим подбородком, в его глазах появляется нежность.

— Поверь мне, детка, этот пирсинг перевернет твой мир, — он задерживает мой взгляд ещё на мгновение, продолжая ласкать себя. — Ты хочешь меня таким? Мы можем двигаться в любом темпе, в каком ты захочешь.

Я подумываю о том, чтобы сдержаться, но это никогда не было в моем стиле.

— Я ждала и надеялась на это столько, сколько себя помню. Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

Зак ползет по моему телу и заключает меня в объятиях. Мы оказываемся лицом к лицу, когда он целует уголок моего рта.

— Презерватив?

Я хочу покачать головой и сказать ему, что мне нужно всё прочувствовать, но вместо этого киваю. Эми воспользовалась его доверием, и я не хочу делать ничего, что могло бы поставить его в неловкое положение.

— Я принимаю противозачаточные, но да, если ты хочешь, конечно.

В его глазах мелькает что — то похожее на облегчение, когда он улыбается мне сверху вниз и нежно целует меня в переносицу. Он быстро тянется к прикроватной тумбочке и отодвигает пыльную простыню в сторону, прежде чем открыть её. Схватив презерватив из коробки, он садится на пятки и умело надевает его, не сводя с меня глаз.

— Хрен знает, зачем они у меня, ведь я никогда не ожидал снова оказаться в таком положении, но, к счастью для меня, они у меня есть.

Я всегда считала, что презервативы полностью портят ощущение, но то, как он умело скатывает их по своему члену, вызывает во мне вспышку желания.

Зак снова нависает надо мной, исследуя мою ключицу, и продвигается языком к точке пульса, посасывая и покусывая, прежде чем унять жжение.

Я так близка к тому, чтобы снова кончить, что чувствую, как всё пульсирует внутри меня.

— Ты должен знать, что я маленькая, а ты нет. Я думаю, ты можешь сломать меня.

Он медленно усмехается.

— Я идеально подойду тебе, и для протокола, я думаю, мы можем разрушить друг друга. Но я не собираюсь ломать тебя, Луна. Ты слишком много значишь для меня.

Медленно, восхитительно он прокладывает себе путь внутрь моей киски, растягивая меня так сильно, что это обжигает. Когда он полностью устраивается, даже через презерватив, я чувствую выступы его пирсинга, когда он движется внутри меня, касаясь мест, о существовании которых я и не подозревала.

— О чёрт, Зак! Я думаю, что собираюсь кончить снова.

— Кончи для меня. Намочи мой член.

Я извиваюсь, когда он двигает бедрами и трахает меня, доводя до оргазма. Он так хорош в постели. Я совершенно ошеломлена, когда он покусывает мою грудь. Это самый потрясающий опыт в моей жизни — быть с мужчиной, которого я так долго хотела, и знать прямо здесь, в этот момент, что он тоже хочет меня.

Я бессильна сдержать одинокую слезу, которая стекает по моей щеке, пока Зак продолжает овладевать моим телом так, как я никогда не считала возможным. Я никогда не думала, что кто — то может заставить меня почувствовать себя такой желанной.

Заметив это, он смахивает её.

— Ты в порядке, детка?

— Лучше, чем в порядке.

— Я тоже. Но просто знай, я долго не протяну с тем, как ты сжимаешь мой член.

— Кончи для меня, Зак.

— О, я сделаю это. Как только я доставлю тебе лучший оргазм в твоей жизни.

Он продолжает входить и выходить из меня, поднимаясь на колени и перекидывая одну из моих ног себе на плечо, чтобы изменить угол, и чёрт возьми, если это не заставляет меня кричать.

— Кончи со мной, Луна. Выпей меня досуха.

Я кончаю в последний раз, когда его бедра начинают беспорядочно двигаться, ударяя так глубоко, что мы оба погружаемся в райское забытье.

Зак кончает с рёвом.

— Трахать тебя — моё новое любимое занятие, — он падает на кровать рядом со мной, притягивая меня к своей великолепной загорелой, покрытой татуировками и измазанной краской груди. — И я не могу дождаться, чтобы увидеть, сколькими способами я могу это сделать.

ГЛАВА 15

ЗАК

Честно говоря, я считаю себя одним из самых удачливых парней на свете, когда дело доходит до того, как я зарабатываю на жизнь.

Мне повезло с талантом в спорте и родителями, которые сделали всё, чтобы поддержать меня и воплотить мои мечты в реальность.

Так что я чувствую себя чужаком, приехав в Уистлер, готовый провести неделю на льду с товарищами по команде, которых я считаю семьей, когда на самом деле всё, чего я хочу, — это вернуться в свой маленький пляжный домик с двумя спальнями, валяться на простынях с рыжеволосой соблазнительницей, которая сводит меня с ума.

Прошло несколько недель с тех пор, как мы с Луной впервые переспали вместе, и, честно говоря, я сбился со счета, сколько раз я её трахал. Я не думаю, что в этом доме есть хоть одна поверхность, на которой я не брал бы её, и моя тяга к её сладкому телу становится только сильнее с каждым разом, когда я вхожу в неё. У меня всегда было сильное сексуальное влечение, но Луна чертовски невероятна, и я не думаю, что мне когда — нибудь будет достаточно.

И это пугает меня до чертиков. Я устанавливаю границы, когда дело касается секса и женщин, чтобы защитить своё сердце и рассудок. Но за несколько коротких недель она преодолела всё это, и я не могу отрицать, что, помимо секса, я романтически увлечен ею.

Я просто не могу влюбиться, и она тоже. Потому что, если мы это сделаем, мы сломаем друг друга.

— Эй, Зак!

Заезжая на парковку отеля, я поднимаю глаза и вижу, что ко мне направляется не кто иной, как Дженсен Джонс. С чемоданом, волочащимся за ним, и одетый в наш послематчевый костюм, я смотрю вниз на вспышку лакированного красного и закатываю глаза.

— Что за херня у тебя на ногах?

Он останавливается примерно в десяти футах от меня и смотрит вниз, рассматривая, без сомнения, мокасины, которые стоят больше, чем мой пикап во Флориде.

— Это? Это писк моды.

Я закрываю багажник взятой напрокат машины и надеваю бейсболку.

— Они просто великолепны.

— Послушай, когда будешь готов обратиться ко мне за модным советом — я буду ждать.

Я не отвечаю, но обнимаю его за плечи, когда мы поднимаемся по трапу в вестибюль отеля.

— Рад тебя видеть, чувак.

— Да, я тоже рад тебя видеть. Как дела во Флориде? Получаешь необходимый перерыв?

Тепло разливается по моей груди.

— Да, определенно.

— Как продвигается ремонт дома?

— Мы только что закончили демонтаж и покраску веранды и доставили садовую мебель.

Дженсен останавливается как вкопанный по пути к стойке регистрации.

— Мы?

Чёрт, я сказал "мы"?

— Да, у меня есть друг, который помогает мне с работой. Хочу закончить до того, как вернусь в Сиэтл.

— Круто, — он поворачивается ко мне, приподнимая брови и забирая ключ от номера у женщины, работающей на ресепшене. — Кто бы это ни был, звучит очень полезно.

Он ничего не упускает.

И снова я не отвечаю, но тоже беру свой ключ.

— С кем ты делишь комнату?

Мы направляемся к лифту.

— Недавно обменянным новичком. Джон подумал, что я подойду.

— Он тоже одевается так, словно выступает в цирке?

Дженсен нажимает кнопку вызова.

— Я не удостаиваю этот вопрос ответом. Но ты хорошо выглядишь, чувак. Ты выглядишь, я не знаю, похудевшим?

Я чувствую это.

— Да, я в порядке, спасибо. Просто с нетерпением жду возвращения на лёд, и у меня будет время поговорить с тренером, чтобы обсудить мою физическую подготовку.

Мы поднимаемся на четвертый этаж, где мы оба остановились, когда Дженсен поворачивается ко мне, разглядывая мою ногу.

— Ты ведь будешь готов к сезону, верно? Мне нужно вернуть моего ключевого защитника. Без тебя мы потерпели поражение.

В моей голове всплыли воспоминания о том, как меня сбили на игре в Нью — Йорке. По правде говоря, я не так уж много помню, но я помню, какую боль испытывал, когда пришел в себя. Но сломанные ребра, большеберцовая кость и сотрясение позвоночника не имели ничего общего с тем гребаным опустошением, через которое Эми заставила меня мысленно пройти. Те несколько месяцев, проведенных на лечении и дома, в попытках понять, какого хрена я собираюсь делать со своей жизнью, обрушиваются на меня снова и отнимают пространство в моих легких, пока я борюсь за воздух. Это первый раз за несколько недель, когда я почувствовал нечто подобное, и я не был к этому готов.