Не сейчас, блядь.

Я смотрю, как она проскальзывает под одеяло и поворачивается ко мне лицом, её каштановые волосы каскадом рассыпаются по белой подушке. Она чертовски привлекательна. Как внутри, так и снаружи. Как будто вокруг нее есть аура, которая излучает свет и счастье и заставляет все, даже самые обыденные аспекты жизни, сиять изумлением.

— Ты ведь не храпишь, правда? — спрашивает она, подтягивая одеяло до подбородка и глядя на меня с легким оттенком нервозности.

Я пронзаю её игривым взглядом, пытаясь расслабить её, и, возможно, себя, насколько это в моих силах.

— Насколько я знаю, нет. А ты?

— Нет.

— Значит, ты не храпишь, но обнимаешься? — чёрт возьми, хочу ли я прижать её к себе. Моё сердце колотится о грудную клетку, пока я жду её ответа. Я никогда раньше так не нервничал ни с одной женщиной. Но с другой стороны, Луна для меня не просто женщина, и то, как моё тело реагирует на неё, говорит мне, что мой разум не обманывает мои ожидания.

— Я имею в виду, я уже давно ни с кем не делила постель, но очень вероятно. Я определенно чувствительный человек.

Моё сердце бьется сильнее при мысли о том, чтобы прикоснуться к ней, но всё же страх разрушить нашу дружбу удерживает меня. У меня такое чувство, будто я стою на распутье, моё сердце кричит повернуть налево и нырнуть с головой во что бы то ни было, точно так же, как я всегда делал с женщинами. Я доверяю Луне больше, чем когда — либо кому — либо прежде, и я знаю, что она совсем не похожа на Эми. Но, несмотря на это, моя голова продолжает напоминать мне обо всех сложностях, которые я потенциально навлеку на свою жизнь, и после последних шести месяцев, чёрт знает, я больше не могу с этим справляться.

Слова Джона продолжают звучать в моей голове. Он произвел на меня ошеломляющее впечатление, сказав, что я хочу её, даже если я сам не был готов признать это. Похоже, что этот десятиминутный разговор открыл шлюзы для моих чувств. Я сомневался во всём, прежде чем он сказал это вслух. Но теперь это очевидно, и это труднее игнорировать или даже отрицать.

Я хочу Луну Джонсон в своей постели, и не только потому, что это единственное, что доступно ей сегодня вечером.

ГЛАВА 13

ЛУНА

Я приоткрываю веко, и когда свет проникает сквозь жалюзи на дверях патио, мне требуется мгновение, чтобы осознать, где я нахожусь. У Зака, завернутая в его простыни.

Последнее, что я помню, это как он притянул меня к своей груди и прижал сзади, но больше мы ничего не делали. Боль внутри меня так сильно хотела поцеловать его. Его божественный аромат окутывал меня всю ночь, и очень сомнительно, что то, что это был лучший ночной сон за всю мою жизнь. Интересно, чувствовал ли он то же самое, или для него это было просто по — дружески разделить постель из соображений удобства. Вероятно, последнее.

Не позволяй себе увлечься, Луна. Вспомни, что случилось, когда ты в последний раз пыталась его поцеловать.

Но сегодня утром его половина кровати пуста. Я слышу движение, доносящееся с кухни, поэтому сбрасываю одеяло и раскачиваю ногами, хватаю резинку с прикроватной тумбочки и собираю волосы в неряшливый пучок.

Я прохожу на кухню, где нахожу Зака, готовящего свежий кофе. Всё это время он следит за моими движениями, его взгляд поднимается по моим голым ногам.

— Ах, как вкусно пахнет, — говорю я, забираясь на один из табуретов у стойки.

Из — за пылкого взгляда в его глазах трудно понять, в каких отношениях мы находимся. В одну минуту я знаю, что твердо нахожусь во френдзоне, а в следующую он смотрит на меня так. Взгляд, который, я знаю, предназначен не для его друзей.

Прочищая горло, он берет кофейник и слегка приподнимает его, предлагая мне выпить.

— Хорошо спалось?

Я сонно улыбаюсь и подавляю зевок.

— Лучше, чем когда — либо могу припомнить.

Ставя чашку передо мной, он автоматически добавляет два кусочка сахара, он знает, как я люблю.

— Да, я тоже. Оказывается, ты не храпишь, но ты крадешь одеяло. Просто чтобы ты знала.

— О, правда? Я как раз собиралась сделать тебе комплимент за то, что ты так здорово обнимаешься, — я делаю глоток обжигающе горячего кофе и смотрю на него поверх края стакана.

Его глаза слегка темнеют от кокетливого тона, с которым я, кажется, ничего не могу поделать.

— Я старался.

Решив вырваться из своего мечтательного и, в конечном счете, бесполезного транса, я ставлю кружку и хлопаю по столешнице, соскальзывая с табурета, чтобы вернуться в спальню.

— Что ж, миссия выполнена, потому что я отдохнула и готова красить твою спальню. Но сначала мне нужно собрать свои вещи и вернуться домой, чтобы переодеться. Я отчаянно нуждаюсь в…

Но прежде чем я успеваю продолжить, я чувствую, как чья — то рука мягко тянет меня назад, пока я не переворачиваюсь и не падаю ему на грудь.

Я поднимаю взгляд и вижу, что глаза Зака прищурены и прожигают меня насквозь, жар разливается по моему телу.

Господи.

Он берет меня рукой за подбородок и долгое мгновение смотрит на мои губы, прежде чем рефлекторно облизывает свои.

— Зак, всё в порядке. Мы договорились оставить это позади. Меня это устраивает.

Самая большая ложь на свете.

— Правда, Ракета? Тебя это устраивает? Потому что я начинаю думать, что меня это не устраивает.

Бабочки порхают в моей груди, и головокружение захватывает мою голову, когда я изо всех сил пытаюсь устоять на ногах. Его признание захлестывает меня безумной потребностью. Я не могу подобрать слов, чтобы объяснить, что я чувствую. Я просто смотрю на его великолепное мужественное лицо и точеную челюсть.

— К черту всё это, — его губы прижимаются к моим. Он целует меня с такой страстью, о которой я и не подозревала. Наша разница в росте вскоре компенсируется, когда он поднимает меня на руки, и я тут же обвиваю ногами его талию, чувствуя, какой он твердый под спортивными штанами.

Я вся трепещу, сгораю от желания почувствовать и исследовать его тело. Долгие годы я была влюблена в него издалека, и вот теперь он, наконец, целует меня, вкладывая в это всё, что у него есть. Это ошеломляет в лучшем смысле этого слова.

Он слегка отстраняется, а затем сажает меня на стойку, вставая между моих раздвинутых ног. Воротник его тренировочной футболки такой большой, что свисает мне на плечо, а всё, что на мне под ней — это мои розовые трусы в крапинку. Мои заостренные соски видны, когда они прижимаются к хлопчатобумажной ткани.

— Чёрт. Ты чертовски хороша на вкус, и в моей футболке выглядишь как мечта.

Его большой палец проводит по моей нижней губе, прежде чем его рот снова прижимается к моему. Его язык скользит по моим губам, и я открываю их для него, пока его большие мозолистые ладони не обхватывают моё лицо.

Он восхитительный.

Прерывая наш поцелуй, он нежно гладит меня по щеке.

— Чего ты хочешь от меня, Луна? Потому что прямо сейчас я не знаю, что я должен делать. Но я знаю, что бы это ни было, я хочу, чтобы это было с тобой.

Я знаю, что его ядовитые отношения с Эми сломили его, лишили возможности доверять кому — либо и начать что — либо серьезное с кем — либо ещё. Но я также знаю, что держать его на расстоянии ещё больнее. Это невыносимо, когда он так на меня смотрит.

— Я хочу тебя, — говорю я без колебаний.

Он улыбается мне в губы и нежно целует в губы.

— Каким образом ты меня хочешь? Скажи конкретнее.

Наши груди вздымаются, когда мы тяжело дышим и хватаем ртом воздух.

— Я возьму все твои кусочки, которые ты сможешь дать мне сегодня, и надеюсь, что однажды у меня их будет достаточно, чтобы сделать тебя целым.

Я наблюдаю, как напрягается его горло, когда он обрабатывает мои слова.

— Ты такая чертовски особенная, ты знаешь это? Я не хочу причинять тебе боль, — он опускает лицо к изгибу моей шеи. — Я не знаю, смогу ли я когда — нибудь снова стать целым. Или готов быть с кем — то другим.