— Запейте, — прошептал китаец, печально глядя на сморщившегося от горечи таблеток Вяземского.

С лестницы спустился полицейский. Был он задумчив. Рыжие тонкие усы подрагивали как лапки таракана.

Следом за полицейским спустилась Стаханова. Холодным взглядом зыркнула на меня, потом вместе с полицейским подошла к Вяземскому.

— Нужно поговорить, — сообщил представитель власти. И тоже глянув как-то не добро на меня, уточнил: — Наедине.

Глава семейства растеряно кивнул.

— Хорошо. Пройдёмте в мой кабинет.

Они удалились.

— Нианзу, — позвал я китайца. — Что тут случилось?

— Господин Олег Петрович… такое горе! Сердце! Ох!

Такой ответ меня не удовлетворил. Предчувствие подсказывало — не так тут все просто. А еще не понравился взгляд Стахановой.

Я потянул Нианзу в сторону, чтобы наш разговор не услышала Ольга, и начал пристальный расспрос:

— Выкладывай все на чистоту! Как это у тридцатилетнего парня и сердце вдруг остановилось. Тут что-то нечисто!

— Ох, господин Максим Петрович! — китаец заметно занервничал. — Такие дела творятся, я и сам до конца еще не понимаю. Тело обнаружила служанка, она и подняла всех на уши, полицию вызвала. Господин Вяземский тут же госпоже Стахановой позвонил. Думал, что еще как-то можно спасти, помочь… — кончики губ китайца задрожали, но он сдержался. — Та осмотрела тело, говорит, что причиной послужило какое-то внешнее воздействие. Но больше никаких подробностей не говорит.

— Убийство? — выдохнул я.

— Я не знаю!

— Максим! — вдруг раздался со стороны бас отца. — Подойди к нам.

Я обернулся. Вяземский был хмур, взгляд туманный.

Даже не знаю почему, но мне вдруг стало не по себе. Нехорошее предчувствие овладело разумом. Я медленно побрел к отцу.

— Зайди пожалуйста в комнату.

Я зашел.

— Добрый день, — кивнул полицейский, даже не поняв, как глупо это, учитывая обстановку, прозвучало. — Меня зовут Аркадий Андреевич, я работаю в окружном полицейском участке.

Аркадий Андреевич пошевелил усами, еще больше создавая сходство с тараканом.

— Максим, — представился я.

— Что ж, Максим, вы уже, наверное, знаете о том печальном событии, которое заставило явиться меня сюда. Я бы хотел задать вам несколько вопросов по этому поводу.

— Задавайте, — пожал я плечами.

— Что ж, подскажите, когда в последний раз вы видели Олега?

— Прошлым вечером, за семейным ужином.

Аркадий Андреевич кивнул, словно я был на экзамене и мой ответ оказался верным.

— А насчет вашей ссоры что можете сказать?

— Какой ссоры? — насторожился я.

— Ну вы же подрались…

— Это была не драка! — вдруг вступил в разговор Вяземский. — Я же сказал, они просто занимались. Тренировка.

— Хорошо, — вздохнул полицейский. — А вы били Олега?

— Не бил! — тут же за меня ответил отец.

— Послушайте… — начал Аркадий Андреевич, но Вяземский его перебил.

— Это что, допрос? Тогда мы отказываемся говорить. Вы же сами сказали, что просто поговорите, а сейчас задаёте какие-то вопросы.

— Я понимаю, что вам сейчас трудно, но…

— Ничего вы не понимаете! — вдруг зарычал Вяземский. — Делайте свое дело, ищите улики и следы, а не задавайте глупых вопросов.

— Глупых вопросов, как вы выразились, я тут не задаю, — с нажимом ответил полицейский. — Давайте будем держать себя в руках. Да, тяжелая ситуация, я вас прекрасно понимаю. Но и вы меня поймите, — Аркадий Андреевич пошевелил усами. — Знаю, что совсем недавно на вас покушение было.

— Верно, — подчеркнуло сдержано ответил Вяземский. — Кинули бомбу в окно. Мой младший сын спас меня.

— Эти два события могут как-то быть связаны между собой?

— Нет, — твердо ответил отец. — Абсолютно никак.

— Хорошо. Тогда еще один вопрос вашему сыну.

— Нет, — вдруг сказал отец. — Достаточно. Он слишком устал. Прошу вас, идите!

— Но… — Аркадий Андреевич был явно сбит такой наглостью.

— Идите я сказал! — в приказном тоне произнес Вяземский, указывая на дверь. — Или забыли, где выход?

— Послушайте. Я понимаю, что вы думский дворянин Нижней палаты, но не стоит разговаривать со мной в таком тоне. Все-таки я представитель власти.

— Вы тратите драгоценное время не на то.

Аркадий Андреевич злобно зыркнул на меня — видимо на Вяземского поглядеть так не хватило духу, — и вышел.

— Отец, что происходит? — спросил я, непонимающе глядя на него.

Вяземский ответил не сразу. Понуро, совсем по-стариковски, он подошел к рабочему дубовому столу, взял стакан. Потом двинул к бару, налил себе виски почти под самый край и одним залпом выпил. Едва слышно произнес:

— Олега убили.

— Это еще не доказано, — тут же добавила Стаханова. — Но адвокатов конечно лучше нанять.

— Адвокатов? Зачем? — я окончательно ничего уже не понимал.

— Максим, понимаешь… обнаружены следы магического воздействия. Наверняка был использован атрибут. Госпожа Стаханова нашла у него на груди четкий след — сомнений нет.

— Это сложная магическая структура, — деликатно добавила Стаханова. — Отложенный эффект. Конечно еще предстоит разобраться во всем более детально, но насчет атрибута — это да, воздействие было.

Стаханова выразительно глянула на Вяземского, произнесла:

— Также не стоит списывать со счетов и образ жизни Олега.

— Нормальный у него образ жизни! — с нажимом ответил отец. — Как у всех. Ну, может быть, немного заносило, но кто таким не был в подростковом возрасте?

— Это тоже могло сказать на здоровье. Но основной версией все же является удар атрибутом. О преднамеренности или случайности я не говорю — это уже работа других людей.

И я вдруг вспомнил нашу потасовку в комнате, когда Олег ворвался, что-то восклицая и едва не порезав меня ножом. Я тогда в порыве драки ударил его кулаком в грудь, оставив четкий след. След покраснел, а потом вроде стал чернеть. Что же это получается, это я его убил?..

— Максим, ты главное не переживай, — произнес отец, немного захмелев. — Мы возьмем адвокатов, они все как надо сделают. Сейчас главное не дать просочиться информации.

— Какой информации? — спросил я.

— Не нужной, — уклончиво ответил Вяземский и вновь налил.

— Я пожалуй пойду, — деликатно произнесла Стаханова. — Максим, если что-то понадобиться, можешь позвонить мне.

Она протянула мне визитку.

— Если будут какие-то вопросы или появятся новые симптомы, оперативно звони, постараюсь чем смогу помочь.

— Спасибо, — кивнул я, пряча номер в карман.

Стаханова вышла из кабинета, оставляя нас одних.

— Отец, ты правда думаешь что это я сделал?

— Атрибутов, кроме как у тебя, здесь больше ни у кого нет. Наш род вымирает. В былые дни почти у каждого имелась магическая сила — поэтому мы и занимаем такое положение. Но с каждым годом, с каждым поколением дар уходит. И вот наступило то время, когда в роде Вяземских ни одного мага не осталось. Только ты. Наша последняя надежда. И я сделаю все, чтобы обезопасить твою жизнь.

Вот ведь действительно опытный политик, прямо не ответил, завернул целую речь. Но даже из этого понятно, что сомнения насчет меня имеются у Вяземского. Признаться, я и сам сомневался в себе. Ведь ударил Олега. И след оставил. А еще помнил, как от моей руки исходило блеклое сияние при ударе. Или это уже воображение разыгралось?

— Приглашения на Званый ужин уже разосланы, — сообщил отец, поглядывая на пустой стакан и размышляя — а не выпить ли еще?

— Какой еще Званый ужин?

— Где я сообщу об открытии в тебе дара. После этого ты сразу же пойдешь в школу. Скоро будут перевыборы. Мне надо поспешить. Иначе мы все окажемся в глубокой… — Вяземский сдержался, чтобы не произнести бранное слово вслух. — Не там, где сейчас находимся, мы окажемся. И совсем в другом статусе.

Было видно, что это сейчас очень сильно беспокоит Вяземского. Даже больше, чем смерть собственного сына.

— Признаться, я думал что дар буде у старшего, у Александра. Поэтому и отправил его в финансовый институт постигать азы непростой науки. А оказался ты. Ничего, и из тебя воспитаем аристократа.