— Нас устраивает это оружие, — говорит Николай. — Но мой дуэлянт будет драться своим.

— Нет проблем, — пожимает плечами Виктор.

Подходит ко мне, чтобы вручить шпагу, и еле слышно говорит:

— Клинок был подпилен. Очень искусно, почти незаметно.

— Почему вы не сказали об этом вслух?

— Я всего лишь наёмник, Александр. Обвинить в мошенничестве княжича — слишком рискованно. Если хотите, делайте это сами.

Несколько мгновений раздумываю и отрицательно мотаю головой. Это обвинение мне ничего не даст. Ронять честь Андрея прямо сейчас нет смысла.

Но в будущем это может пригодиться.

Протягиваю Виктору свой телефон.

— Сделайте фото клинка. Чтобы подпил было видно.

— Не вопрос. Когда начнётся поединок, чтобы никто не обратил внимания.

Секунданты отходят в сторону, проверяют документы, в том числе наши с Андреем разрешения от родителей. Затем составляют протокол встречи и подписывают его, а затем подносят на подпись Андрею и мне.

Кто бы мог подумать, что дуэль — это столько бюрократии.

Наконец, мы сбрасываем пиджаки, оставаясь в белых рубашках. Нас ставят друг напротив друга, и Виктор объявляет:

— Господа, вам известны условия дуэли, вы их подписали и одобрили. Я напоминаю, что честь обязывает вас не делать никаких движений до моей команды «начинайте». Точно так же вы должны немедленно остановиться по команде «стоп».

Я глубоко вдыхаю, ощущая, как прохладный утренний воздух наполняет мои легкие. Андрей стоит передо мной. Его лицо накрыто тенью деревьев, но я чувствую — его взгляд обжигает, как лава.

Мы оба знаем, что это не просто дуэль — это испытание, судьбоносный момент, в который вложены наши мечты и гордость. А с моей стороны — почти все деньги семьи.

— Господа, начинайте!

Глава 9

Мгновение между командой и началом боя кажется вечностью. А затем — время будто срывается с цепи.

Я первым наношу удар. Мимо. Андрей отвечает в ту же секунду. Едва успеваю отвести клинок. Сталь блестит у самых глаз.

Мое сердце колотится о рёбра, будто пытаясь сломать. Мир вокруг сужается до кончика шпаги противника. Звон клинков отдаётся мурашками по всему телу. Холод и пламя сплетаются внутри меня в беспощадную бурю.

Делаю стремительный выпад. Жаров уклоняется и тут же атакует. Я едва успеваю парировать. Чувствую, как металл скользит по моему рукаву.

Расходимся. Бросаю взгляд на руку. Чисто. Похоже, что клинок задел меня плашмя.

Андрей играет шпагой, пытаясь запутать меня. Я ловлю его движения, анализируя каждое. Ошибиться — значит всё потерять. Деньги, честь, будущее.

Так ли всё серьёзно? Да, именно так. Я поднял голову, показал себя. И если проиграю сейчас, это будет крах.

Жаров бьёт под неожиданным углом. Отражаю удар. Наступаю, заставляя Андрея пятиться. Рискую, вкладывая все силы в этот натиск.

Клинки мелькают с огромной скоростью. Каждый выпад, каждый блок усиливает этот вихрь стали. Продолжаю атаку, прижимая Андрея к границе дуэльного поля.

Его следующий удар ожидаем, но от этого не менее опасен. Я переношу вес на заднюю ногу и отклоняюсь вбок, а затем стремительно атакую. Моя шпага пронзает лишь воздух. Андрей отпрыгивает в сторону и перехватывает инициативу.

Остриё чуть не вонзается мне в грудь. Клинки встречаются со звоном, который застревает в ушах.

Удар был сильным, а блок — неловким. Моё запястье немеет. Пытаюсь разорвать дистанцию, но Жаров преследует меня, точно хищник. Его взгляд кровожадно пылает. На губах играет злобный оскал.

Усталость подкрадывается незаметно. Воздух обжигает пересохшее горло, всё тело мокрое. Андрей тоже теряет силы. Вижу его тяжелое дыхание и каждую каплю пота на лбу.

Но никто из нас не собирается сдаваться.

Осознание этого вдруг прибавляет мне энергии. Жажда победы охватывает с новой силой.

Даже смеюсь, чем на мгновение обескураживаю Жарова. Снова иду в атаку, с окончательной решимостью выиграть.

Шпаги скрещиваются, выбивая искры. Я чувствую, что схватка входит в финальную стадию. Наступаю осторожно, готовя решающий удар.

Резкий выпад, быстрое возвращение. Андрей вкладывает все силы в очередную атаку. Я отхожу, заставляя его провалиться вперёд. Мои ноги скользят, как во время танца. Чувствую, что победа почти в руках.

Новый выпад, резкий и неожиданный. Андрей меняется в лице. Вижу, как он понимает, что не успеет увернуться или отразить удар.

И, понимая это, просто бьёт в ответ.

Клинки мелькают, не задевая друг друга. Чувствую острую вспышку в районе груди. В глазах на миг темнеет, и сквозь биение пульса в ушах я слышу возглас:

— Стоп!

Секунданты тут же бросаются нас разнимать. Смахиваю пот с лица и смотрю на Жарова. Я пронзил ему плечо. Рукав Андрея стремительно багровеет.

Только затем опускаю взгляд на себя. Остриё чиркнуло меня по рёбрам, и кровь тоже вытекает из раны.

— Врача сюда! — восклицает Николай и хмуро смотрит на нас. — Мой дуэлянт был первым. Или вы хотите оспорить?

— Не хочу, — отвечает Виктор.

— Но я был первым, — твёрдо смотрю ему в глаза.

— Спокойствие, ваше сиятельство. Нам нет нужды ничего оспаривать, будем опираться на факты. Взгляните все.

Николай снимает с груди крохотную камеру-прищепку, которая почти незаметна на его кожаной куртке. Да что там, совсем незаметна. Я только сейчас её увидел.

Андрей опять меняется в лице, как и его секундант.

— Это… это… — тянет Николай.

— Полностью законно, — заканчивает за него Виктор.

— Вы не указали в протоколе, что намерены снимать поединок!

— А разве есть необходимость? Кодекс позволяет съёмку, если не оговорен запрет на неё. Сейчас посмотрим видео и определим исход. Александр, расстегните рубашку. А-а, пустяки. Царапина. Держите.

Вик достаёт из поясной сумки бутылёк с перекисью водорода и упаковку стерильной ваты.

— Сами обработаете или помочь?

— Сам справлюсь, не маленький, — говорю я, бросая взгляд на Жарова, возле которого хлопочет врач.

Надо признать, что рана у него серьёзнее моей. Гляжу на кончик своей шпаги — она окрашена кровью сантиметра на три. Довольно глубокая рана. А у меня и правда пустяк.

Виктор тем временем вытаскивает из камеры флешку и вставляет в планшет. Подзывает Николая, они отходят в сторону и начинают смотреть видео.

— Давайте замедлим, чтобы лучше было видно. Ага, вот нужный момент. Стоп! Видите? — Виктор тычет планшетом в лицо «коллеге». — Мой дуэлянт первым пустил кровь.

— Разница между ударами не больше секунды, — кривится Николай.

— А вот сейчас и узнаем. Промотаем до удара господина Жарова… Видите? Две целых десять сотых. Больше двух секунд. По правилам дуэльного кодекса, не засчитывается.

— Требуй продолжения! — рявкает Андрей.

— Требую продолжения дуэли, — эхом отвечает Николай.

Вик бросает на меня вопросительный взгляд. Я коротко мотаю головой. Нет уж. Играть в благородного рыцаря я не собираюсь. Победа за мной, без всяких оговорок.

— Отказываемся, — Виктор разводит руками. — Можете оспорить в суде чести, но у нас есть доказательства.

— А также фотография шпаги, которую вы хотели мне дать, — говорю я. — С уставшим металлом.

Николай сводит брови и глубоко вздыхает.

— Простите, ваше сиятельство, — говорит он Жарову. — Вынужден признать победу господина Грозина.

Побледневший Андрей скрипит зубами. Думаю, сейчас его прорвёт — ругательства, летящие во все стороны слюни и обещания мести.

Жаров отпихивает врача и делает два шага ко мне. И вдруг неожиданно кивает, прижав подбородок к груди.

— Поздравляю с победой, Александр.

Ничего себе. Я так ошеломлён, что не сразу реагирую.

— Благодарю, Андрей, — киваю в ответ. — Ты отлично сражался.

— Твой выигрыш перечислят сегодня.

С этими словами Жаров разворачивается на каблуках и возвращается к врачу. Как удивительно. Не ожидал от него достойного поведения. В памяти нет ни одного подобного случая.