«Зачем это хранить?» – подумал про себя мужчина, задумчиво посмотрев на игрушку. Он все же лег в кровать. В квартире была тишина, нарушаемая лишь тихим жужжанием холодильника. И в этой тишине он услышал всхлипы Урсулы из соседней комнаты. Он поднялся и постучался в комнату.

–Урсула… мне побыть с тобой?

Она ничего не ответила, лишь всхлипнула и прерывисто вздохнула. Мужчина набрался смелости и зашел к ней, сел на край кровати и взял ее за руку. Она не сопротивлялась.

– Прости, что тебе приходится со мной возиться.

– Друзья и нужны, чтобы быть друг с другом в сложные моменты.

– Этих сложных моментов в моей жизни так много, а я перед ними беспомощна.

– Именно в такие моменты и нужны друзья.

– Мне нужны друзья среди магнатов, врачей, полиции, адвокатов… и куча разных специалистов.

– Тебе просто нужно замуж.

– О, мне всегда казалось, что замужество не решит моих проблем, только прибавит их.

– Смотря, за кого замуж пойдешь, – ответил Николас.

– Только не говори, что предлагаешь свою кандидатуру.

Он не нашелся, что ответить и Урсула села на кровати.

– Ник… прости, я… В другое время я бы ответила на твои чувства с радостью, но сейчас… я не готова обсуждать свою личную жизнь. Пойми, я переживаю за сестру…

– Я все понимаю. Это ничего не меняет, ты можешь рассчитывать на мою помощь.

– Спасибо. Давай спать. Я так устала, – сказала Урсула и вновь легла в кровать. Николас какое-то время смотрел на нее сперва добродушно, а потом улыбка и тепло ушли из его взгляда. Он встал и ушел в свою комнату. Желанная женщина была еще и конкуренткой. И Николасу надо было решить для себя, кто она прежде всего, конкурентка или женщина его мечты?

А Урсула легла в кровать и тут же уснула, раздавленная переживаниями.

Сквозь сон пробилась музыка телефонного звонка. Кто-то настойчиво и отчаянно пытался дозвониться до Гедеона, а он уже начал сонно подпевать своему телефону, пока наконец к нему не пришло понимание, что ему звонят.

Гедеон не открывая глаз нашарил рукой агрессивно трезвонящий телефон и не смотря в ослепительно светящий экран автоматически провел пальцем по экрану и ответил на звонок:

– Да, – прохрипел он в трубку.

– Гедеон, дружище, спаси меня! – зарыдал в трубку мужской голос.

Что? Кто это? – пока еще не понимая, кто рыдает в трубку, спросил мужчина.

Это я, Сэм. Спаси меня! – речь человека, кричащего в трубку была едва различимой, будто он набрал в рот горячей еды и пытался говорить так.

Сэм? Что случилось? – сон мгновенно сошел с Гедеона и он приподнялся на кровати, открыв наконец глаза.

– Не знаю… не понимаю, что со мной, но мне плохо. Я умираю, – подвывал собеседник.

– У тебя есть болеутоляющее? – спросил Гедеон, протирая глаза.

– Я сожрал всю пачку! Мне не помогает! Спаси меня! – крикнул Сэм и бросил трубку.

Гедеон и поднялся с кровати, оделся в первую попавшуюся одежду, прихватил вещи и поехал к другу.

Тот действительно выглядел скверно. Вены и сосуды на его лице и теле вздулись и почему-то казались зеленоватыми. Глаза налиты кровью, а заживший было шов на животе воспалился, хотя со времени операции прошли добрые пять лет и шов вообще не должен был давать о себе знать. Гедеон видел такое впервые.

Взволнованная супруга Сэма – Тильда, – сидела возле него и прикладывала ко лбу мужа холодный компресс, потому что Сэма мучила лихорадка.

Гедеон нахмурился, увидев состояние друга.

– Собирайтесь, мы едем в больницу, – сказал он.

Тильда побежала собирать вещи, а Гедеон сел рядом с другом. Такого он никогда не видел. На самом деле, за все время своей врачебной практики он ни разу не видел тех, кто соглашался на пересадку. Все они будто пропадали из поля зрения, лечились в других клиниках и наблюдались у других врачей, а потом и вовсе пропадали куда-то. Гедеон, зная эту особенность пытался лечить не прибегая к пересадкам и руководствуясь знаниями о традиционной медицине. Поэтому то, что он увидел шокировало его.

– И давно это у тебя? – спросил он Сэма.

Спаси меня, – только и смог прохрипеть мужчина, прежде, чем его стошнило чем-то черным прямо на пол. Тильда и Гедеон поморщились. Запах был ужасным.

Гедеон и Тильда взяли его под руки и ноги и понесли к машине. Сэм то терял сознание, то приходил в себя и выл от боли, словно раненый зверь.

Вскоре они уже мчались в госпиталь, а по пути Гедеон звонил медсестре, веля ей приготовить операционную.

Сэма стошнило на пол автомобиля. Гедеон открыл окно, чтобы хоть немного выветрить запах.

Тильда уже не могла скрывать свои страх и беспокойство. Всегда холодная и спокойная, она плакала и молилась. Дорога до госпиталя казалась ей бесконечной. Но наконец они домчались до него. На входе стояли медсестры с каталкой, которые тут же помогли перенести Сэма на нее и увели его в операционную. Гедеон тоже отправился туда. Медсестра, помогавшая ему надеть халат и перчатки, смотрела на доктора ошеломленными глазами поверх маски.

Что случилось? – спросил он.

– Доктор, это пациент после пересадки. Он не должен был тут оказаться.

– А что мне нужно с ним сейчас делать? Выставить прочь?

– Сэр, это плохо кончится для всех нас. Его нужно было отправить в пансион.

– Извини, дорогая, но сейчас уже поздно об этом думать. Он уже у нас и умирает.

Гедеон отправился в операционную. Медсестра какое-то время помедлила, а потом пошла следом. Ей почему-то стало страшно за себя.

Тильда осталась одна в коридоре и только тут она дала волю рыданиям. Ревекка – медсестра приемной, подошла к рыдающей женщине, принесла ей воды и усадила на скамейку, а затем оставила ее одну. Другая медсестра принялась кому-то звонить.

Ожидание затянулось. Женщина то вставала и начинала медленно прохаживаться, то садилась, устремив пустой взгляд в стену, то начинала тихонько плакать. От беспокойства все внутренности будто сжимались, усталость накатила и тогда Тильда подошла к Ребекке и попросила ее проводить в комнату отдыха. По дороге она увидела какую-то девушку, плачущую на скамейке. Та лишь мельком взглянула на Тильду и вновь погрузилась в пучину своего горя, а женщина наконец оказалась в комнате отдыха.

Там, в отличии от всего госпиталя, царила мягкая полутьма. Повсюду были раскиданы цветные кресла-мешки, большой телевизор беззвучно показывал виды аквариумов и горных пейзажей с водопадов. Тильда подошла к одному из мешков-кресел, легла на него, свернувшись в клубок, и тут же погрузилась в сон, укрытая больничным пледом.

Сны были беспокойные и страшные. Стало холодно. Кто-то укрыл ее еще одним пледом, но кошмар от этого не улетучился. Вынырнуть из него самостоятельно не получалось. Но внезапно кто-то стал звать ее.

– Госпожа Келли! Госпожа Келли, проснитесь!

Это был женский голос. Тильда проснулась и посмотрела на нее. Она была искренне благодарна ей, потому что самой выбраться из кошмара у нее не получалось.

– Что такое? Операция закончилась? Сэм в порядке?

– Скоро вы все узнаете. С Вами хотят поговорить. Пройдемте со мной, пожалуйста.

Вид и голос сестры не понравился Тильде, но она все же последовала за ней. Спросонья она почти забыла обо всех горестях прошедших дней и даже подумала о том, что не отказалась бы от чашки кофе. Она даже заметила кофейный аппарат в углу коридора недалеко от кабинета, в который ее пригласила Ребекка.

Это оказался конференц-зал. Там сидели двое мужчин. Ее пригласили сесть за стол с противоположной стороны. На столе перед мужчинами лежали какие-то бумаги.

– Госпожа Тильда Келли?

– Да.

– Меня зовут Генри Салерс, а это мой коллега Дэниэл Рихтер. Мы – инспекторы службы безопасности корпорации «Красная линия». Мы хотели бы задать вам несколько вопросов относительно вашего мужа.

– Хорошо, – тихо ответила Тильда. Однако вместо вопросов, мужчины принялись шуршать бумагами и рыться в папках, лежавших на столе. Они раскладывали документы около минуты. Тильда отвлеклась и стала осматривать кабинет, пока Салерс не произнес: