– Дорогая моя, эльфы никогда не существовали! Это сказочные существа. Ты устала и начиталась всякой глупости, лучше садись за стол, будем ужинать.

Джина подчинилась и села за стол. Старшая сестра поставила перед ней тарелку с едой. Но девочка лишь поковырялась в ней вилкой, смотря в тарелку. Урсула же к тому времени с аппетитом уплетала ужин, попутно читая ленту в телефоне и отвечая кому-то на сообщения.

Она не скоро обратила внимание на то, что сестра погружена в свои мысли.

– В чем дело? – спросила она.

– Ты мне не веришь.

Урсула на пару мгновений задумалась, не понимая, что ей ответить. Но потом все же сказала:

– Твои слова звучат слишком фантастично, – ответила Урсула, – Пожалуйста, не злись на меня, но это просто безумно.

Но девочка лишь вскочила со стола и вернулась в свою комнату, захлопнув дверь. Старшая вздохнула, посмотрев ей вслед, доела свой ужин, убрала со стола и ушла смотреть телевизор и листать ленту в соцсетях. Она даже не заметила, как уснула на диване.

Утром, как ни странно, Джина собралась в школу. Урсула восприняла это как хороший знак и похвалила сестру, проводила ее до школы и со спокойной душой отправилась на работу.

Там ее встретили коллеги и день проходил вполне себе спокойно, пока ей на мобильный не позвонил телефон.

– Мисс Вейн?

– Да?

– Это учительница Джины. Вашей сестре стало плохо, мы вынуждены были вызвать службу спасения. Ее увели в больницу.

– Что с ней случилось? В какую больницу ее увели?

– В больницу имени Гринвальд. Я не могу объяснить, что с ней случилось. Она будто начала задыхаться, потеряла сознание и ее начало трясти, как при эпилепсии. Все жутко испугались.

– Когда это произошло?

– Час назад. Я позвонила как смогла.

– Ладно, спасибо, – сказала Урсула. Тревога вновь одолела ее, она побежала в кабинет главного редактора. У нее проходило совещание, – но ей было все равно, потому что тревога будто перекрыла возможность мыслить здраво.

– Мисс Филл, моя сестра в больнице. Хотите вы или нет, но я еду к ней.

– Ладно, – ответила та, удивленно смотря вслед убегающей прочь подчиненной.

За ней, извинившись, побежал ее коллега Николас, который догнал ее у лифта.

– Улла, постой! Давай я подвезу тебя?

Девушка обернулась к нему, а затем растеряно ответила:

– Ладно, давай. Ты знаешь, где это?

– Да, я знаю.

– Хорошо, давай поедем быстрее.

Он посадил ее в свою новенькую красивую машину и повез в больницу. Всю дорогу он старался утешить ее и убедить, что все будет хорошо, но убеждения плохо действовали, она будто не слышала его и только плакала от переживания. Наконец он остановился у входа в больницу и Урсула тут же выскочила и побежала к стойке администратора. Медсестра сказала, в какой палате ее сестра и та побежала к ней.

Джина лежала бледная, худенькая, на кровати, ее сорочка была запачкана кровью, в ее рту была какая-то трубка и вся она была в каких-то проводах.

– Вы – мисс Вейн? – врач за ее спиной будто возник из ниоткуда, Урсула вздрогнула и обернулась к нему.

– Да, – ответила она.

– Скажите, как давно вы пересаживали ей органы?

– Около двух лет назад.

– Ей сейчас 14 лет, верно?

– Да.

– Какие-нибудь жалобы вам от нее поступали? В смысле, недомогания, головная боль, затрудненное дыхание?

– Нет, все было как обычно. У нее была только одна жалоба – голос в голове.

– Ясно. Это самая маленькая проблема, которая была у вашей сестры, – сказал доктор, – Мы обнаружили у вашей сестры новообразования. Мы взяли образцы и отправили на анализ. Результаты должны быть уже завтра. Пока сложно что-либо сказать… Мисс Вейн? – но Урсула уже не слышала. Она смотрела на врача огромными от ужаса глазами, а затем начала медленно оседать на пол. Нашедший ее Николас с удивлением смотрел на то, как доктор ловит его подругу, зашел в палату и взял ее на руки, отнес в приемную доктора.

Ее привели в чувства как раз к тому моменту, когда доктору принесли результаты анализов.

– Госпожа Вейн, мне очень жаль. Пришли результаты анализов. К сожалению, новообразования злокачественны.

– Скажите, можно ли что-нибудь сделать? Может, можно как-то излечить?

– Мы назначим курс химиотерапии и радиотерапии. Ей лучше оставаться пока в клинике. Мы позаботимся о ней, а вам лучше отправиться домой и отдохнуть.

– Я хочу побыть с ней, – сказала Урсула.

– Она сейчас без сознания. Мы позвоним вам и сообщим, если она придет в себя, – сказал доктор, – а вас мы попросим принести ее вещи.

– Хорошо.

– Вашей сестре понадобится поддержка, ей предстоит борьба за жизнь. И лучше, если вы будете сильной и поддержите ее.

– Да, вы правы, доктор. Мне нужно собраться с силами. Я пойду домой, – сказала девушка и встала.

Николас взял ее под руку и повел из клиники. По дороге они вновь заглянули в палату Джины. Она все так же лежала, утыканная какими-то приборами.

– Она же такая хрупкая и нежная. Он ничего не сделала. За что ей такие испытания? – произнесла Урсула сквозь слезы.

– Никто не знает, – ответил Николас, – Нам остается только борьба за ее жизнь. Я буду рядом, Улла. Я тебя не брошу.

Девушка посмотрела на мужчину с благодарностью и сказала:

– Спасибо, Ник.

***

Прошло всего полгода с тех пор, как Джину вернули домой из больницы, еще более изможденную и уставшую. Вместе с ней из клиники к ним в жизнь вошла сиделка, которая ухаживала за девочкой пока Урсула была на работе. После всех тяжелых процедур, которые не принесли никакого результата, Джина оказалась прикована к инвалидному креслу, лишена волос и бровей.

Урсула в душе чувствовала вину за все, что случилось в течение всех этих двух лет. Особенно ее тревожило то, что раз за разом она рисовала один и тот же портрет – девушка с короткой стрижкой и большими серыми глазами.

Урсула вернулась домой достаточно поздно. Она открыла дверь и первым делом сняла туфли, которые уже казались ей не верхом женственности и изящества, как убеждала продавщица, которая втиснула их девушке, а настоящим орудием пыток.

Небольшая, но уютная квартира с двумя комнатами и кухней, соединенной с залом встретила ее гробовой тишиной, посреди которого оглушительно вибрировал телефон Джины. А еще в ее комнате почему-то горел свет, а на диване валялся ее рюкзак.

– Джина, я дома! – но сестра не отозвалась.

«Может, она в наушниках и не слышит?» – подумала девушка, – Урсула босиком прошлась по залу, вошла в комнату сестры и замерла в недоумении. Вещи младшей мисс Вейн были разбросаны по комнате, книг и некоторой одежды не было.

– Джина! – вновь позвала Урсула, но ответа не последовало. На журнальном столике в гостиной лежал ее телефон. Он все еще беззвучно вибрировал, и Урсула взяла трубку. Послышался женский взволнованный голос:

– Мисс Вейн, я звоню предупредить! Надеюсь, вы никому не говорили о своих опасениях, иначе за вами приедут «красные»! Не открывайте двери никому, кроме сестры и не вызывайте врачей из «Красной линии»! Слышите меня?

– Иначе что? – спросила Урсула у незнакомого голоса.

– Иначе вас заберут из дома, как моего брата. Оттуда еще никто не возвращался! – женщина всхлипнула.

Урсула увидела на журнальном столике бумагу, села на диван, подобрав ее со стола, и сказала в трубку:

Вы опоздали. Джину уже забрали…

– О Боже… сочувствую мисс. Чем я могу помочь?

– Давайте встретимся у меня дома. Я хочу узнать подробности.

– Хорошо. Я уже еду.

Урсула положила трубку и вчиталась в документ. Более бесполезной бумаги она в своей жизни еще не видела.

«Оповещение.

Согласно пункта договора номер три три один пять, мисс Джина Уилкс подлежит определению в специализированное медицинское учреждение для обследования и устранения осложнений, связанных с эксплуатацией универсальных органов».

И все. Что за учреждение? Где оно находится? Какие осложнения? Непонятно. Джина чувствовала себя превосходно. Ходила на курсы дизайна и даже решила записаться в бассейн. Правда, в последнее время она все больше жаловалась на слабость, но в целом все было хорошо. Обследование она проходила неделю назад. Что могло пойти не так? Что за бред? И куда ее увезли? Ни телефонов, ни адреса. Неизвестность и страх за родного человека вновь заставили Урсулу сжаться от волнения и почувствовать себя беспомощной.