Какой глазастый! За Нагисой Йоко уследить не может, зато моё окружение быстро проанализировал.

— Возможно, — уклончиво ответил я. — Но я стараюсь не обращать на это внимание. Пока что всего себя отдаю работе — и меня это устраивает.

— Никиширо-сан! — крикнул Рэйсэй. — Отойдите сейчас же от стены!

— Что? — послышался ответ уролога. Его силуэта почти не было видно в клубах исходящего от воды пара.

— Я прекрасно вижу, что вы подозрительно близко подобрались к стене, за которой находится женская половина, — сказал хирург.

— Какой же вы скучный, Рэйсэй-сан, — вздохнул Никиширо и плюхнулся в воду.

— Вы слышали? — спросила Сакамото Рин, целиком спрятавшись под воду. — Могу поклясться, что кто-то шуршит за забором.

— Не удивлюсь, если это Никиширо буравит дырку в стене, — вздохнула Хикари. — Из всей нашей компании только он способен на такое.

— А я бы взглянула на Кацураги-сана без одежды, — заявила Сакамото Рин.

— Как говорят у меня на Родине: «В тихом омуте черти водятся», — удивилась Лихачёва. — Не ожидала от тебя такого, Рин-тян.

— Не надо никуда смотреть! — воскликнула Нагиса Йоко. — Там ведь Кагари-кун.

— Пожалуй, пока ситуация не вышла из-под контроля, я лучше вас покину, — сказала Хикари и выбралась из онсэна.

Я сделал вывод, что русская баня всё же лучше японского онсэна. Горячий воздух мне нравился больше, чем горячая вода. Хотя свои преимущества у онсэна были. Горячий источник появлялся из-за вулканической активности в регионе, а потому нёс в себе богатый запас минералов. Кальция и других полезных ионов в этой воде — целое море. Даже без использования «анализа» мне удалось почувствовать, что весь мой опорно-двигательный аппарат получил достаточно материалов для укрепления.

— Не засиживайтесь, — посоветовал я коллегам и выбрался из воды. — Если сильно перегреетесь — скорой придётся долго добираться до этого места.

— Тендо-кун дело говорит, — кивнул Кондо. — Пожалуй, тоже выйду.

Но выйти Кондо не успел. Все замерли, услышав громкий женский крик.

— Что это? — напрягся Кондо. — Наши девушки кричат?

— Тихо! — попросил я. — Нет. Крик не с их половины. Он со стороны отеля.

— Кто-нибудь, помогите! — вновь послышался женский голос.

И я понял, что это кричит Хикари.

— Слышали крик? — сказал я. — Это голос Хикари.

— Заметьте, я тут ни при чём! — поднял руки вверх Никиширо Кусэй.

— Бегом за мной! — махнул рукой я и выбежал в раздевалку.

Вытираться времени не было, я быстро накинул кимоно, надел гэта — японские сандалии и выскочил во двор онсэна.

— Кацураги-сан! Быстрее! — послышался голос Лихачёвой.

Суффикс «сан» автоматически перевёл меня в рабочий режим. Я сразу понял — что-то стряслось.

Хикари сидела на крыльце отеля, придерживая владельца онсэна — Сакуродзи Кузе. Супруга Сакуродзи суетилась вокруг мужчины, а он, казалось, в любой момент мог потерять сознание.

— Что случилось? — спросил я, подбежав к ним.

— Когда я вышла из раздевалки, Сакуродзи-сан уже лежал здесь, — сказала Хикари. — Он только-только пришёл в себя.

— Сакуродзи-сан, как себя чувствуете? — спросил я, попутно включая «анализ».

Но моя нервная система выдала неприятный сюрприз. «Анализ» не включился…

— Тошнит… — прошептал старик. — Очень сильно болит правый бок. Будто мне туда нож воткнули, Кацураги-сан.

Вариантов в моей голове мелькнуло целое множество. Таким образом себя может проявить огромное количество заболеваний.

Я хотел определить заболевание молниеносно, но силы меня не слушались.

Да что ж такое! Что не так с моим «анализом». Я запустил самодиагностику. И выяснил крайне неприятную информацию. Если ранее я страдал от недостатка жизненной энергии, то теперь её было слишком много. Видимо, этот источник не хило меня запитал. Настолько, что каналы потеряли чувствительность.

Это называется реполяризацией. Абсолютно нормальное явление, когда импульс проходит через нервную клетку и та временно теряет возможность к передаче новых зарядов.

Как же не вовремя! Придётся решать собственными силами.

— Он всегда был здоровым, — сказала Сакуродзи Кирико, с трудом сдерживая слёзы. — Никогда ничем не болел! Даже к врачам не ходил, только к стоматологу!

— Не переживайте, мы сейчас со всем разберёмся, — уверил её я и прощупал живот старика.

Мышцы пресса были напряжены, но больше этот спазм напоминал напряжение от болевого синдрома, но никак не острый живот. Хотя в целом живот явно раздуло. И это наталкивает на мысли о патологии желудочно-кишечного тракта.

Настало время подключать узких специалистов.

— Что тут происходит? — спросил подбежавший ко мне Кондо Кагари.

— Кондо-сан, зовите остальных, — попросил я. — Нужен небольшой консилиум. Рэйсэй, Асакура, Никиширо — все понадобятся. Пусть бросают отмокать и несутся сюда.

— Сейчас приведу их! — воскликнул Кондо и рванул обратно к горячим источникам.

Нельзя тратить время, пока нужно собрать анамнез и вызвать скорую.

— Лихачёва-сан, вызывайте скорую, — велел я. — Скажите, что у пациента острый живот. Сакуродзи-сан, с вас адрес. На каком расстоянии от вашего онсэна ближайший город?

— Километров двадцать, — ответила Сакуродзи Кирико. — Скорая поедет из Кофу.

Кофу. Префектура Яманаси. Госпитализировать Сакуродзи Кузе придётся туда. Но до этого момента следует оказать первую помощь и помочь местным врачам выставить верный диагноз.

Я почувствовал приближение жизненной энергии со стороны горячих источников. А это означает, что сюда идёт Сакамото Рин. Ещё сильнее перегружать мои каналы сейчас точно не стоит.

— Сакамото-сан! — крикнул я, не оборачиваясь. — Принесите из моей комнаты аптечку. Она в чёрной сумке. Я везде с собой вожу препараты для экстренной помощи.

— Хорошо, Кацураги-сан! — Сакамото Рин, пропустив несколько ступенек, побежала в отель.

— Сакуродзи-сан, — вновь обратился я к побледневшему старику. — Что ещё беспокоит? Есть какие-то симптомы кроме тошноты и боли в боку?

— Отвоевал я своё, Кацураги-сан, — тяжело дыша, произнёс владелец онсэна. — Не стать мне уже мастером спорта по кендо.

— Сосредоточтесь, Сакуродзи-сан! — повысил голос я. — Что ещё беспокоит? С чего всё началось?

— Бок у меня уже давно побаливал, — признался он. — Просто я не хотел никуда обращаться. Сегодня боль усилилась, а перед этим давление подскочило. До ста шестидесяти на сто.

— А какое давление для вас комфортное? — спросил я.

— Сто двадцать на семьдесят, как и у всех, — ответил старик.

Я принялся перебирать все возможные варианты.

Острый аппендицит? Запросто, велика вероятность, что проблема именно в червеобразном отростке. Шрамов на его животе я не вижу, значит, аппендикс не удаляли.

Но кроме аппендицита вариантов ещё предостаточно. Острый панкреатит, почечная или печёночная колика, кишечная непроходимость, аневризма брюшного отдела аорты. А может, и вовсе пояснично-крестцовый радикулит!

— Рассказывайте, Кацураги-сан! — крикнул Рэйсэй Масаши, присев рядом со мной.

Вдали уже виднелись силуэты Асакуры Джуна и Никиширо Кусэя.

Итого два терапевта, хирург, невролог и уролог. Все необходимые специалисты на месте. Большего нам не потребуется. Такого количества врачей хватит для проведения консилиума. Мы сможем поставить верный диагноз без анализов и моих способностей.

Я перечислил все симптомы Рэйсэй Масаши. Мужчина аккуратно прощупал живот Сакуродзи Кузе, а после спросил:

— Сакуродзи-сан, когда была рвота?

— Сразу же, как возникла боль, — ответил старик. — Сейчас просто тошнит.

Сакуродзи возился, переминался с бока на бок, пытаясь занять максимально удобное положение, но ему этого не удавалось.

— Вряд ли это острый аппендицит, — сказал Рэйсэй. — Чаще всего при аппендиците боль появляется уже после возникновения симптомов. Значительно позже.