— Простите, Кацураги-сан, — сказал Кондо Кагари, когда мы остались вдвоём. — Я не хотел всё испортить.

— Да расслабьтесь вы, Кондо-сан, — улыбнулся я. — Просто будем следить, чтобы Никиширо-сан не мешал нашим девушкам спокойно отдыхать. И да, раз уж мы уже не на работе, позволим себе расслабиться и перейдём на «ты».

— Договорились, Тендо-кун, — обрадовался Кагари и направился вслед за мной к ресепшену отеля.

Хотя, ресепшеном назвать фойе онсэна «Сакуродзи» у меня язык не поворачивался. Большинство онсэнов — это не элитные зоны отдыха, а обычные здания, собственниками которых являлась небольшая семья, которая в них же и проживала.

Онсэн «Сакуродзи» представлял собой уютный двухэтажный домик с пятью комнатами-номерами. Максимально в нём могло уместиться десять человек, поэтому на эти выходные сотрудники нашей клиники забили номера почти под завязку.

В фойе нас встретили владельцы онсэна — пожилая супружеская пара. Одеты старички были в традиционные кимоно. Они приветливо поклонились нам.

— Добрый вечер! — сказал мужчина и широко улыбнулся. — Меня зовут Сакуродзи Кузе. А это — моя супруга Сакуродзи Кирико. Рады приветствовать вас в нашем онсэне.

— Добрый вечер, благодарим за гостеприимство, — мы с Кондо поклонились в ответ. — Я Кацураги Тендо, а это…

— Мы уже знаем Кондо-куна, — рассмеялся Сакуродзи Кузе. — Первый раз он побывал в наших источниках, ещё будучи совсем мальчишкой.

— С этим местом меня связывают только хорошие воспоминания, — улыбнулся Кагари. — Спасибо вам, Сакуродзи-сан. Касаемо формальностей, оплату я уже внёс. Скажите, в какие номера мы можем пройти?

— Ах да, Кондо-сан, вышло небольшое недоразумение, но я думаю, мы найдём, как его исправить, — сказал Сакуродзи. — Изначально вы сказали, что приедет только шесть отдыхающих из вашей клиники. Но в совокупности с господами, которые уже расположились на втором этаже, вас девять.

— Но Асакура-сан, Рэйсэй-сан и Никиширо-сан не с нами, — подметил я. — Это случайное совпадение. Вы хотите сказать, что они заняли забронированные нами номера?

Хотя я прекрасно понимал, всё это — не совпадение, а маленькая месть Никиширо Кусэя за то, что мы не захотели его брать с собой на отдых.

— Ох, видимо, вышло недопонимание, — вздохнул Сакуродзи.

— Я думаю, нам не о чем переживать, — сказал Кондо Кагари. — Если память мне не изменяет, у вас десять номеров? Значит, мы легко сможем расположиться.

— В этом и проблема, Кондо-кун, — замялся старик Сакуродзи. — После недавнего шторма у нас прохудилась крыша в трёх номерах, поэтому они пока закрыты на ремонт. У нас в наличии всего семь комнат.

— Мы можем потесниться, — предложил я. — Девушек поселим по одной, а сами переночуем вместе с другими коллегами.

— Мне бы не хотелось теснить уже заселившихся отдыхающих, — ответил Сакуродзи.

— А я не против! — воскликнул спускающийся со второго этажа Никиширо Кусэй. — Можете заселить всех медсестёр профилактики ко мне. Я уж как-нибудь найду для них местечко.

Я услышал, как из другого конца фойе послышался старый добрый русский мат. Видимо, у Лихачёвой сдали нервы.

— Раз уж ты не против потесниться, Кусэй-кун, — улыбнулся я. — Тогда мы с Кагари-куном заселимся к тебе.

— Что? — удивился Никиширо. — Но как же… Я ведь сказал…

— Да будет тебе, Кусэй-кун, — продолжил напирать я. — Раз уж Кагари-кун подкинул тебе идею приехать сюда, значит, можешь и ты пойти нам навстречу.

Надо было обезопасить дам от его компании. А если мы с Кондо Кагари будем ночевать с ним в одной комнате, то сможем проконтролировать, чтобы он никому не мешал.

— Эх, ладно, убедили, — вздохнул Никиширо.

— У вас ведь есть пара лишних футонов, Сакуродзи-сан? — спросил я.

— Да, разумеется, только… — старик замялся.

— Не беспокойтесь, мы потеснимся, но внесём оплату, как за целую комнату. Не будем портить отношения из-за простого недопонимания, — перебил его я.

— Ох, спасибо вам, Кацураги-сан, — с облегчением выдохнул старик. — Просто уже были похожие случаи. Одни невоспитанные господа умудрились заселиться впятером в одну комнату, и в итоге только за неё и заплатили.

Сакуродзи был абсолютно прав в этой ситуации, поскольку платим мы в основном не за проживание, а за все те услуги, которые предоставляет онсэн. Развлечения, природа, горячие источники… Последнее мне особо интересно, как часть японской культуры. Очень хочется сравнить их эффект с русской баней.

Традиционные походы в баню, если заниматься этим делом разумно, оказывали крайне положительный эффект на здоровье.

Стимуляция обмена веществ, лечение мышечных болей и спазмов, очищение кожи и увеличение иммунитета. Посмотрим, на что способны горячие источники!

Но поход в горячие источники был запланирован на вечер субботы. Приехали в онсэн мы достаточно поздно, поэтому на сегодня остаётся только заселение в номера и ужин.

Заполнив все необходимые бумаги, мы поднялись на второй этаж. Девушки заселились в западном крыле здания, а мы с Кондо Кагари направились в восточное. Номер Никиширо Кусэя находился по соседству с номером Рэйсэй Масаши. И это меня порадовало. Зная, как любит напиваться и балагурить Асакура Джун, от него по ночам лучше держаться подальше. Рэйсэй, по крайней мере, точно не будет шуметь и мешать нашему сну.

— Ну что, господа, стелитесь, где вам удобно, — заявил Никиширо, а сам рухнул на кровать. — Кровать моя. И просьба — ложитесь подальше от кровати. Мне нужно больше личного пространства.

Мы с Кондо Кагари переглянулись, одновременно подумав об одном и том же.

— Кусэй-кун, мы все отдаём за этот номер полную плату. Будет справедливо решить, кто будет спать на кровати, честным путём, — произнёс я.

— Чего? — Никиширо вцепился в края кровати. — Не хочу! Не буду! Я первый сюда заселился.

— Ну что же вы, Кусэй-кун? — улыбнулся я. — Как-то это не по-мужски. Давайте решим вопрос честным поединком.

— А? — удивился уролог, по-видимому, решив, что я на полном серьёзе предлагаю устроить кровавую битву за кровать.

— Джанкен-по, — предложил Кондо Кагари.

Джанкен-по — так в Японии называют игру в «Камень, ножницы, бумага». Только в стране восходящего солнца она распространена даже больше, чем в России. С помощью этой игры частенько решались распри не только в дружеской компании, но и в коллективе, включая советы директоров. Масштабы решений были разными. Иногда с помощью игры определялось, кто пойдёт за выпивкой, а иногда — кого коллеги выставят перед руководителем виновным в оплошности, которую допустил весь отдел.

— Ну, Джанкен-по — это дело чести, — вздохнул Никиширо и, отпустив края кровати, поднялся и подошёл к нам.

Вместо привычного «камень, ножницы, бумага, цу-е-фа», японцы говорили «саишо ва гу, джанкен по!». Что можно перевести на наш лад, как: «Сначала идёт камень, играем!»

Мы потрясли кулаками и сразу же загасили бумагу Кондо Кагари двумя ножницами.

— Чёрт, ну кто начинает с ножниц⁈ — расстроился Кондо. — Все, кого я знаю, начинаю с камня!

Я посмотрел на сведённые вместе указательный и средний пальцы Никиширо и усмехнулся:

— Какие-то у тебя неправильные ножницы, Кусэй-кун.

— Ой, — Никиширо разомкнул пальцы. — Профессиональная привычка. Ну что, Тендо-кун? Теперь мы с тобой — один на один!

Никиширо Кусэй вновь выдал свои «ножницы», которые мне повезло сразу же разбить камнем.

— Эх, и что дальше? — взмахнул руками Никиширо. — Кровать захватили. Теперь отправите меня домой с помощью Джанкен-по?

— Расслабься, Кусэй-кун, — улыбнулся я. — Поскольку я выиграл, мне решать, как мы будем спать. И чтобы никто не остался в обиде, предлагаю всем троим лечь на футонах.

Никиширо и Кондо согласились на мои условия, после чего мы разложили футоны и направились на первый этаж, чтобы приступить к совместному ужину.

— Вы чего так долго? — спросил Асакура Джун, который уже начал уплетать такояки — шарики из жидкого теста с начинкой из осьминога.