Время, в которое мы живем, требует выдвижения новых идей. Отсутствие их серьезно затрудняет определение пути дальнейшего развития страны. В связи с этим проблема отношения к теории и практике современной социал-демократии приобретает особую актуальность.

Крах советского “социализма” на рубеже 80-90-х годов был в значительной мере обусловлен кризисом официальной идеологии. На некоторое время место “бессмертных идей марксизма-ленинизма” в общественном сознании заняли концепции либерального и консервативного толка, прославляющие буржуазную свободу, буржуазную демократию и всесилие свободного рынка.

Однако реалии антигуманного криминального капитализма, развал экономики, невосполнимые потери в духовной сфере вызвали идеологический “откат”. Часть левой и левоцентристской интеллигенции обратила свой взор в сторону идей международной социал-демократии. Причем очередная смена мировоззренческих ориентиров сопровождается, как это часто бывает, апологетическим и некритическим восприятием новой идеологии. Именно теорию и практику современной социал-демократии многие объявляют сейчас подлинным, “правильным” социализмом в противоположность “неправильному” советскому.

Действительно, достижения социал-демократии в деле реформирования современного капитализма представляются достаточно внушительными, особенно по сравнению с нашим нынешним положением. Но означает ли это, что социал-демократы и их интерпретация социализма должны быть вне критики? Многие предлагают вместо мучительных поисков новой социалистической альтернативы принять тот подход, который отстаивают реформистские партии. В свете событий последних полутора десятилетий велико искушение занять подобную позицию. Однако, встав на такую точку зрения, мы рискуем увековечить капитализм, наемный труд и социальное неравенство и тем самым лишить себя исторической перспективы. Методологически правильно не абсолютизировать опыт социал-демократии (как ранее мы абсолютизировали свой собственный), а посредством анализа его позитивных и негативных сторон все-таки попытаться определить контуры подлинно социалистического общественного устройства и соответствующего ему способа производства.

В этой работе предпринята попытка в кратком виде представить теорию социал-реформизма во взаимосвязи с реальной практикой социалистических и социал-демократических партий Европы и на этой основе выявить линии соприкосновения и расхождения между формирующейся у нас в стране концепцией нового социализма и идеологией современной социал-демократии.

Сущность идеологии социал-демократии невозможно понять вне ее связи с теорией марксизма. Действительно, к концу XIX века именно марксизм утвердился в качестве идеологической доктрины международной социал-демократии. В начале текущего столетия различное отношение к ключевым положениям этого учения вызвало теоретическое и организационное размежевание до тех пор формально единого социал-демократического движения на два течения. Одно из них приняло название коммунистического, второе сохранило за собой традиционное название.

И впоследствии воззрения социал-реформизма формировались в значительной степени как результат постепенной ревизии марксизма. Все это заставляет в поисках ключа к пониманию сущности позиции, занимаемой социал-демократией по основным общественным проблемам, проанализировать современное состояние марксистской теории. Это позволит заодно вскрыть причины неудачи, постигшей последователей ее революционной версии.

К. Маркс и Ф. Энгельс провели исчерпывающий анализ современной им стадии развития капиталистического способа производства. В этой части их теоретического наследия сделанные ими выводы практически никем не оспариваются. Они показали обреченность капитализма в исторической перспективе и вскрыли особую роль пролетариата как “могильщика буржуазии”. Переход к новому посткапиталистическому обществу, по твердому убеждению основателей научного социализма, должен быть осуществлен путем социальной революции.

Однако сейчас, в конце XX века, стало очевидным, что не все выводы и прогнозы Маркса и Энгельса выдержали проверку временем. В частности, это подтверждается крахом советской экономической модели, в основе которой лежали принципы классического марксизма, лишь частично скорректированные в отношении допустимости товарно-денежных отношений при социализме. Несмотря на бесспорные и беспрецедентные достижения в период 30-60-х гг., советская общественная и экономическая система в конечном счете потерпела закономерное фиаско.

Истоки исторического поражения “реального социализма” следует искать прежде всего в той части учения Маркса, которая посвящена социализму как промежуточной между капитализмом и коммунизмом эпохе. Анализ современного им капитализма привел основоположников марксизма к выводу, что все противоречия капитализма, обуславливающие его негуманный по отношению к человеку характер и расточительный способ хозяйствования, вытекают из наличия частной собственности на средства производства, товарной и рыночной формы экономики. В качестве естественной и логичной альтернативы капитализму основоположники противопоставили коммунизм – строй, основанный на общественной форме собственности, безденежном, нетоварном, централизованном и плановом производстве. Принципиально, что под обобществлением собственности все сторонники учения Маркса понимали ее перевод исключительно в общенародную (до отмирания государства – государственную) форму.

Справедливости ради следует отметить, что Марксу и Энгельсу была в принципе чужда идея социальной инженерии, которая овладела частью их последователей. Они не были склонны рассматривать общество в качестве объекта для социальных экспериментов, на который можно воздействовать в целях его трансформации в желаемом направлении, определенном идеологическими или политическими установками. Свою задачу основоположники видели не во вмешательстве в исторический процесс, а в выявлении объективных законов общественного развития. Этому тезису нисколько не противоречит приверженность Маркса и Энгельса революционному способу преобразования старого мира, так как социальную революцию они рассматривали как естественный результат объективных процессов, происходящих во всех сферах жизни общества.

Классики марксизма неоднократно подчеркивали, что их теория позволяет выявить лишь тенденцию общественного развития, но не может служить источником конкретных рекомендаций по устройству будущего общества. По этой причине К. Маркс сформулировал только главные черты переходного периода от капитализма к коммунизму, но не счел возможным описывать его детально, не желая, по выражению Энгельса, фабриковать утопии.

Достаточно заметить в этой связи, что Маркс и Энгельс старались избегать указаний, какие конкретные формы должен принять процесс обобществления средств производства в посткапиталистическом обществе. Термин “обобществление” встречается в их трудах многие сотни раз, но лишь в считанных случаях они явно связали грядущее обобществление собственности с ее огосударствлением (то есть, переводом в общенародную форму).

Но если по отношению к коммунистическому обществу тождественность понятия “общественная собственность” и “общенародная собственность” очевидна и не вызывает сомнения, то как оказалось, что огосударствление собственности стало считаться неотъемлемым атрибутом социализма?

Дело в том, что на социализм были неправомерно перенесены отличительные признаки коммунистического общества. Мы привыкли рассматривать коммунизм как дело далекого будущего. Мнение многих революционеров ХIХ и начала ХХ века по этому поводу было иным. Они полагали, что коммунизм близок. Их убеждение базировалось на конкретном анализе современной им действительности.

В духе вполне естественного для молодой теории революционного романтизма Маркс и Энгельс считали, что капитализм дряхл и гибель его близка. Они полагали, что после мировой пролетарской революции устранение свойственных буржуазному способу производства противоречий, ликвидация частнокапиталистической собственности и отчуждения трудящихся от средств производства обеспечат гигантский скачок в темпах роста общественных производительных сил. Беспрепятственное развитие экономики, свободное от накладываемых капитализмом ограничений, должно было, по мысли основоположников, после относительно непродолжительного переходного периода позволить осуществить на практике подлинно коммунистические принципы функционирования общества, в том числе бесклассовую структуру, централизованное управление, плановый характер производства и распределения, отсутствие рынка и товарно-денежных отношений. Высочайший уровень развития производительных сил и сознательное отношение всех граждан к труду обеспечат возможность распределения производимого продукта в соответствии с потребностями членов общества. Именно убеждение в том, что капитализм неимоверно задерживает развитие общественного производства, позволило основателям марксистского учения рассматривать коммунизм в качестве ближайшей цели человечества.