— Что случилось, Марко? — тихо спросил он. — Что написал твой отец?

Вместо ответа я молча протянул ему письмо. Пусть друг тоже узнает эту правду. В конце концов, Лучано — моя семья, мой брат. Тот, кто всегда рядом — и в беде, и в радости.

Пока он читал, я приходил в себя. Обрывки мыслей и чувств постепенно складывались воедино. Мне предстояло жить дальше — уже в новом качестве, с новым знанием. И первым делом я должен поговорить с Элизабет.

Скоро она станет моей женой. Женой Марко Альвизе — не безродного проходимца, а благородного маркиза. Я хочу, чтобы между нами не было тайн. Хочу разделить с ней эту невероятную новость!

Лучано закончил читать и поднял на меня сияющий взгляд. Кажется, мой бесценный друг понял все без слов — как всегда, впрочем.

— Поздравляю… маркиз де Альвизе! — с чувством произнес он. — Я так рад за тебя! Наконец-то свершилось то, чего ты так долго ждал.

— Спасибо, Лучано, — взволнованно откликнулся я. — Мне еще самому не верится… Но знаешь, что я должен сделать прямо сейчас? Найти Элизабет и все ей рассказать! Она имеет право узнать правду о моем происхождении до того, как мы поженимся.

— Стой, Марко! — остановил меня Лучано, хитро прищурившись. — Ты же не хочешь опоздать на собственную свадьбу? Гости уже заждались, невеста волнуется…

Я похолодел, осознав, что друг прав. Стрелки часов неумолимо приближались к назначенному часу. Как я мог забыть о времени, погруженный в свои мысли и переживания?

— Боже, Лучано, что же делать? — в панике воскликнул я. — Я не могу жениться на Элизабет, утаив от нее правду! Но и опозорить ее опозданием на церемонию тоже не могу. Она никогда мне этого не простит!

Но Лучано, казалось, ничуть не разделял моего волнения. Напротив, его глаза азартно блеснули, а на губах заиграла лукавая усмешка.

— Поехали в церковь, Марко! — с жаром произнес он. — У меня есть план, как устроить все наилучшим образом. Положись на своего друга, и клянусь — этот день станет лучшим в твоей жизни!

* * *

Элизабет

Я стояла у входа в церковь, затаив дыхание от волнения и трепета. Массивные дубовые двери, украшенные искусной резьбой, пока скрывали от меня внутреннее убранство храма и гостей, ожидающих начала церемонии. Но я знала — стоит распахнуться этим дверям, и я увижу его, моего Марко. Того, кого я любила больше жизни.

Мое подвенечное платье, сшитое лучшими венецианскими мастерицами, казалось воплощением нежности и изысканности. Тончайший белый шелк искусно драпировал фигуру, подчеркивая тонкую талию и пышную грудь. Корсаж, расшитый серебряной нитью и жемчугом, сиял в лучах утреннего солнца, проникающих сквозь витражные окна.

Многослойная юбка ниспадала мягкими складками, украшенная по подолу затейливой вышивкой и кружевом ручной работы. Таким же кружевом, старинным и бесценным, были отделаны и рукава-фонарики, обрамляющие мои хрупкие плечи. На груди покоилась изящная камея на бархатной ленте — фамильная драгоценность, переходящая в роду Эштонов из поколения в поколение.

Волосы мои были уложены в замысловатую прическу, украшенную живыми цветами и миниатюрной диадемой. А лицо скрывала полупрозрачная вуаль, расшитая мелким жемчугом и крепившаяся к прическе крошечными бутонами флердоранжа — символом невинности и чистоты.

Двери распахнулись, являя моему взору море света, цветов и восхищенных лиц. Где-то там, у алтаря, ждал он — мой суженый, мой Марко. И я знала, что через несколько минут мы навеки соединим наши судьбы перед лицом Бога и людей…

Сделав глубокий вдох, я ступила на устланную лепестками роз дорожку, ведущую к алтарю. Орган пел, разливаясь торжественной мелодией под сводами собора. Гости, разодетые в пух и прах, взволнованно перешептывались, провожая меня взглядами. Венецианская знать собралась засвидетельствовать наш брак, и храм был полон до отказа.

Краем сознания я отметила, что среди гостей не видно моих родителей. Их отсутствие кольнуло сердце, но лишь на миг. Возможно, оно и к лучшему — избавило от необходимости объясняться, от неловкости и напряжения. В конце концов, главное — рядом со мной любимый мужчина, моя судьба.

Марко предложил мне самой пройти к алтарю, без сопровождения. Сначала я робела, но потом поняла — так даже лучше. Ведь это мой выбор, мой путь. И я хочу пройти его гордо, с высоко поднятой головой, ни на кого не опираясь.

Я шла по проходу, и сердце мое трепетало как птица. Вуаль скрывала лицо, и я была благодарна ей — никто не видел моих пылающих щек, моих затуманенных глаз. Сейчас, в эту минуту, для меня существовал только Марко.

Он ждал меня у алтаря — высокий, статный, неотразимый. Темно-Синий фрак облегал его фигуру, подчеркивая широкие плечи и узкие бедра. Иссиня-черные волосы были уложены в идеальную прическу, а в ухе сверкал бриллиант.

Но не внешность, не роскошный наряд приковывали мой взгляд. А его лицо — взволнованное, сияющее такой любовью и нежностью, что у меня перехватило дыхание. Боже, неужели это счастье — мое? Неужели этот невероятный мужчина сейчас станет моим мужем?

Я почти не помнила, как дошла до Марко, как вложила свою руку в его ладонь. Кажется, он что-то прошептал мне на ухо — что-то ласковое, ободряющее. Но я была не в силах разобрать слов, оглушенная стуком собственного сердца.

Священник начал церемонию, и гул голосов постепенно стих. Звучали торжественные фразы на латыни, и эхо вторило им под каменными сводами. Я смотрела на Марко, не отрываясь, тонула в его сияющих глазах.

И вот наступил главный миг — миг, когда мы должны были произнести заветное «Да». Священник благословил нас, окропил святой водой. А потом вдруг замолчал и внимательно вгляделся в лицо моего жениха.

— Прошу тишины! — провозгласил он на всю церковь. — Сегодня великий день, день обретения и примирения. День, когда свершилось то, чего так долго ждали. Перед нами стоит не просто Марко Инноченти, но законный сын и наследник покойного маркиза де Альвизе. Отныне и навеки — маркиз Марко де Альвизе!

По рядам гостей прокатился оглушительный ропот, вздох изумления. Все взгляды обратились на нас, на моего жениха. Я и сама застыла, потрясенная услышанным. Марко — маркиз де Альвизе? Но как, почему?

Словно в ответ на мои мысли, Марко сжал мою руку. Сжал крепко, ободряюще, будто говоря: «Не бойся, любовь моя. Я все тебе объясню». И я поверила, успокоилась. В конце концов, какая разница, кто он — бастард или маркиз? Главное — это мой Марко, мой любимый. Осталось только скрепить наш союз перед лицом Бога.

Я приподняла бровь и вопросительно взглянула на жениха. Уголки его губ дрогнули в еле заметной усмешке. О да, нас ждет очень занимательная беседа после церемонии!

— Продолжайте, святой отец, — твердо произнес Марко, не сводя с меня пылающего взгляда. — Я, маркиз Марко де Альвизе, беру в жены синьорину Элизабет Эштон и клянусь любить ее, пока смерть не разлучит нас!

Он надел мне на палец кольцо — простой золотой ободок, символ вечности. И я, глотая непрошенные слезы, повторила свою клятву. Теперь мы принадлежали друг другу навсегда — в горе и в радости, в богатстве и в бедности.

Под размеренный голос священника, под потрясенный шепот гостей, я стала женой. Женой моего возлюбленного Марко, маркиза де Альвизе.

Вокруг то и дело раздавались шокированные перешептывания. Матроны за расшитыми веерами судачили о скандальной репутации Марко в прошлом, о его сомнительном происхождении. Сеньоры в парчовых камзолах качали напудренными париками, вспоминая бурную молодость новоиспеченного маркиза. Еще бы, ведь он слыл первым распутником Венеции, менявшим любовниц как перчатки и проматывавшим состояние в карточных притонах!

И вот теперь этот некогда легкомысленный повеса, недостойный, по мнению многих, высокого сана, обрел почтенный статус мужа и продолжателя славного рода. Да еще и взял в жены иностранку — неслыханная дерзость! Пусть я и была родовитой аристократкой, англичанка с точки зрения венецианского света казалась весьма экзотичной партией.