Но отчего же тогда душа трепетала, плавясь от одного его взгляда? Отчего тянулась к нему, словно мотылек на губительное пламя? Затаенная сладость, будоражащий жар, вспыхивающий в крови от случайных прикосновений — разве не в этом суть истинной страсти?

Одернув себя, я постаралась сосредоточиться на ласковом голосе лорда Уэстбрука, повествующего о красотах Гранд-канала. В конце концов, здесь и сейчас рядом со мной — достойный мужчина, способный подарить покой и счастье. Так к чему терзаться мыслями о жестоком искусителе, ничего не сулящем, кроме горя и разочарований?

Я одарила Кристиана благодарной улыбкой, стараясь вложить в нее все свое расположение и дружескую приязнь. Он ответил мне лучистым взглядом, чуть склонив голову в безмолвном понимании. Ах, как отрадно встретить родственную душу, готовую протянуть руку помощи в минуту смятения!

Сердце уже пело от робкого предвкушения, от смутных мечтаний и желаний. Впервые за долгое время я почувствовала себя не бесправной пешкой, но прекрасной дамой, достойной восхищения и обожания.

— Полюбуйтесь, леди, — указал наш спутник на роскошный дворец по правую руку. — Это знаменитое палаццо Дандоло, где останавливались венценосные особы и вершились судьбы царств.

— Удивительно! — восхитилась я. — Сколько же историй и тайн хранят эти древние стены!

— О, будьте уверены, нам хватило бы и десяти жизней, чтобы распутать их все, — усмехнулся Кристиан. — Венеция полнится легендами и загадками. Как, впрочем, и вся Италия.

Я вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения. Кристиан отпил глоток кофе из кожаной фляги и продолжил свой рассказ:

— Взять хотя бы известную историю про остров Повелья, что располагается неподалеку отсюда. Говорят, много веков назад там находилась колония прокаженных, обреченных на вечные муки и страдания. И будто бы души несчастных до сих пор не обрели покоя, витая призраками в развалинах старой больницы.

Мы с Ханной невольно поежились, представив эту жуткую картину. Наш гондольер тоже напрягся, бормоча что-то вроде молитвы.

— Ну что вы, это же всего лишь красивая легенда, — улыбнулся Кристиан. — Историки давно развеяли этот миф. На самом деле, остров использовался как карантинная зона во время эпидемий чумы и оспы. Не более того. Хотя мрачности ему это не убавляет.

— Хвала Мадонне! — выдохнула Ханна, осеняя себя крестным знаменем. — А то уж и не знаю, что думать. У меня от этих разговоров мурашки по коже.

— Простите, дамы, не хотел вас напугать, — покаялся Кристиан, лукаво прищурившись. — Обещаю, далее только благостные истории и романтичные сюжеты. В конце концов, чем Венеция не место для любви и чудес?

И он так многозначительно посмотрел на меня, что бедное сердце затрепетало птицей в клетке. Неужели это всего лишь любезность? Или за вежливыми фразами таится нечто большее, будоражащее кровь?

Я смущенно потупилась, не в силах выдержать магнетический взгляд синих глаз. Ханна понимающе улыбнулась, делая вид, что всецело поглощена созерцанием пейзажей. И только гондольер продолжал мурлыкать себе под нос, ловко орудуя веслом.

А наша гондола скользила вперед, унося прочь тревоги и страхи. Навстречу безмятежности, приключениям и, быть может, пробуждающемуся чувству, прекрасному и неизбежному, как сама весна.

Глава 12

Элизабет

За ужином мы непринужденно беседовали, шутили, обменивались историями. Кристиан рассказывал забавные случаи из жизни Лондона, а я делилась первыми впечатлениями от Венеции. Время летело незаметно, и вот уже на бархатном небосклоне зажглись первые звезды, а на столе догорали свечи.

Выйдя из ресторана, мы неторопливо побрели по набережной, любуясь дивным зрелищем — сумеречной Венецией, сияющей в лучах заходящего солнца. Последние багряные всполохи отражались в водной глади каналов, превращая их в расплавленное золото.

Тени становились гуще, окутывая город флером таинственности. Зажигались первые фонари, мягко освещая древние палаццо и мосты, отбрасывая причудливые блики на воду. Казалось, сама история оживала в этих камнях, нашептывая свои секреты внимательному слушателю.

Где-то вдалеке пел гондольер, и его бархатный баритон сливался с плеском весла, создавая волшебную мелодию. С каждой минутой Венеция погружалась в романтическое оцепенение, все сильнее опутывая нас своими чарами.

Кристиан галантно предложил проводить меня до дома, но я мягко отказалась.

— Право, не стоит так утруждаться, — улыбнулась я. — Вы и так подарили мне незабываемый вечер. К тому же, вряд ли стоит появляться у дверей палаццо в столь поздний час. Ненужные сплетни нам ни к чему, не так ли?

Я не хотела, чтобы Кристиан провожал меня до дверей. Я пока не решалась рассказать ему о своем неожиданном наследстве и о том, что мне приходится жить в борделе. Слишком уж двусмысленно и неприглядно это выглядело со стороны. Вдруг он неправильно поймет, вообразит себе невесть что? Нет, лучше повременить с такими откровениями. Пусть у нас все развивается постепенно, без спешки и лишних потрясений.

Кристиан понимающе хмыкнул и, прищурившись, окинул взглядом площадь. Заметив свободного извозчика, он жестом подозвал его.

— Что ж, вы совершенно правы, Элизабет, — произнес он, помогая мне усесться в экипаж. — Не будем давать почву для пересудов. Обещайте, что доберетесь до палаццо без приключений!

— Непременно, — рассмеялась я. — Можете быть спокойны.

Кристиан накрыл мою ладонь своей и проникновенно посмотрел в глаза:

— Я провел чудесный вечер, Элизабет. Надеюсь, вы тоже? И наши планы на завтра остаются в силе?

— Ни за что не пропущу экскурсию на вашу мануфактуру! — горячо подтвердила я. — Буду ждать с нетерпением.

— Вот и славно, — просиял Кристиан. Он легонько сжал мои пальцы напоследок и отступил. — В таком случае, до завтра. Жду вас ровно в полдень!

— До завтра, — эхом откликнулась я, чувствуя, как щеки заливает румянец смущения и радости.

Кристиан помахал мне на прощание и скрылся в толпе, а извозчик тронул поводья, увлекая меня в сторону злополучного палаццо. Я откинулась на сиденье, воскрешая в памяти события этого удивительного дня и мысленно улыбаясь.

Боже, неужели все происходит на самом деле? Эта судьбоносная встреча, волшебство Венеции, зарождающееся притяжение… Сказка, да и только! И пусть хотя бы так, украдкой, можно помечтать о счастливом повороте судьбы.

— Не печальтесь, мисс Элизабет. День прошел просто восхитительно, разве нет? Такие приятные воспоминания обязательно согреют душу в нашем нынешнем положении.

Я слабо улыбнулась в ответ:

— Ты как всегда права, милая Ханна. Это и впрямь было чудесное приключение. Жаль только, приходится возвращаться в эту обитель интриг и противостояния. Но ничего, прорвемся. В конце концов, теперь я здесь хозяйка.

— Истинно так, мисс, — подбодрила служанка. — Вам ли опасаться каких-то там куртизанок и управляющих! Вы — английская леди, к тому же владелица поместья. Они обязаны оказывать вам уважение.

— Твоими бы устами да мед пить, — вздохнула я. — Боюсь, с синьором Альвизе это не сработает. Уж больно он своенравен и упрям. Но я справлюсь, вот увидишь!

Экипаж медленно подкатил к ступеням палаццо и остановился. Я уже собиралась выйти, когда вдруг услышала удивленный возглас извозчика:

— Синьорина, вы уверены, что вам точно сюда? Может, я неправильно понял адрес?

Я замерла, занеся ногу над подножкой. Ханна тоже застыла в испуге, вцепившись в мою руку. Извозчик обернулся, смерив нас недоуменным взглядом из-под козырька фуражки.

— Понимаете, это ведь не совсем… м-м-м… приличное заведение, — замялся он, почесывая в затылке. — Особенно для столь юных и достойных синьорин. Здесь вам могут встретиться весьма сомнительные личности.

Я вспыхнула, чувствуя, как щеки заливает густой румянец. Даже случайный извозчик в курсе, по какому адресу расположен самый скандальный бордель Венеции! Стыд-то какой…