—Это нихрена не оправдание, знаешь? Я сейчас тоже скажу, что выпил, и начну тебя за коленки мацать,

—Это другое! Мы выросли вместе, на один горшок ходили. Я ему интересна так же, как тебе химия.

Бесячий Олененок.

—Интересна мне Ваша химия, Виолетта Александровна. А хрену этому такое поведение не спускай, скажу Кириллу.

Хмурится. Знает, что я прав. За детскую квоту я этому дружочку взрослую Виолетту лапать не позволю.

—Кстати, об этом! — у Виолетты подступает новая волна наездов. —Чего это ты с моим братом спелся, а?

Но, к сожалению, мы уже подъезжаем.

—Слабость у меня на Кузнецовых, — улыбаюсь ей.

Паркуюсь возле ее двора.

—Вот тебе прямо к этой... Как ее?

—Калитка!

—Ага, прямо к калитке.

—Да.

—Точно.

—Угу…, — кивает.

Глушу двигатель, скидываю ремень и разворачиваюсь к моей эмоциональной Виолетте. В этой машине чего-то только не происходило, но одновременных рыданий и смеха еще не было. Качели.

—Спасибо, что довез, — Виолетта тоже отстегивается, и сразу дергает ручку двери.

Кто бы сомневался, что она зассыт и попытается слинять. Но я заблокировал машину, как только мы сели, чтобы она не вздумала катапультироваться где-то по трассе

Теперь ей не убежать.

_______________________

*В тексте упомянут трек "Übermorgen" исполнителя Mark Forster Перевод: Я хочу остаться на твоей стороне, пройти через огонь и все сомнения.

Глава 21.2 Виолетта

Я тщетно тяну ручку еще пару раз: —Вил, мне пора, я завтра не встану на пары, — разворачиваюсь к нему.

—Я знаю-знаю, просто…, — он растерянно трет шею. —Спасибо тебе, что выслушала.

—Пожалуйста! А теперь отпускай меня, — демонстративно натягиваю длинный ремешок своего клатча через голову.

Он смотрит на меня сосредоточенно сквозь темноту , будто хочет еще что-то сказать. Его лицо слабо подсвечивается приборной панелью. Очерченный подбородок, высокие скулы и мерцающий серый взгляд. Красивый.

Может, я себе придумала, но сейчас его глаза выглядят живыми, а не как выжженная пустыня в день нашего знакомства.

Естественно, Фишер не слушается. Он молча берет меня за руку и, нежно сжимая, притягивает к себе. Как загипнотизированная наклоняюсь ближе, чувствуя тепло его дыхания.

Нас разделяет микроскопическое расстояние и я нервно сглатываю, зная, к чему это всё идет.

И шепчу ему прямо в лицо: —Сейчас же. Открой. Дверь!

Лукаво улыбается: —А то что? — сладко шепчет мне в губы гаденыш.

—А то это будет наш последний разговор.

—Не могу, Олененок. Я сдохну, если сейчас не поцелую тебя, — он поддается ближе и мягко проводит кончиком носа по моей щеке, втягивая мой запах.

Затем медленно скользит кожа к коже к моим губам. Я чувствую его легкую щетину, и тысячи щекоток тайными агентами проникают внутрь меня, разгоняя желание поддаться навстречу.

Он нежно едва уловимо касается своими губами до моих распахнутых губ. Веки сами закрываются от прилива тягучей страсти.

Это я сейчас сдохну, Вилли! Я! Не хотела я садиться в твою дурацкую тачку. Знала, чем все закончится. И глупо по-девчачьи этого и хотела!

Только в то этих отношениях я априори не просто девочка! Я — его преподаватель. Да, у нас почти нет возрастной разницы, да, у учителей тоже есть личная жизнь, секс, мужья и дети.

Но только не с порога на новой работе! И только не с Фишером!

Что же я творю! Вытряхиваю из своей личной ментальной копилки все монетки и сжигаю их. И саму копилку тоже. А пепел развеиваю над двумя дипломами о высшем образовании.

Вдох-выдох, раз-два-три! Включаю стерву.

Резко отстраняюсь, отпуская его большую горячую ладонь: —Что ж, если сдохнешь, как ты выразился, тогда придется пересадить кого-то на твое место.

—Виолетта-Виолетта… Ц-ц-ц!

—Ты же ни на что не надеялся? — спрашиваю с прохладой в голосе.

—Жестокий ты Олененок, — самодовольно улыбается мне, прищурившись.

Еще бы! Фишер был так близок к победе. Он даже не представляет, насколько.

—Беги, прячься в своей лес, — тянется к кнопкам, и я слышу, как отпираются замки.

Не жду, пока этому Лосю гормоны снова ударят в голову, и выпрыгиваю из машины.

Вил включает фары, освещая мне путь до калитки. Оглядываюсь, чтобы убедится, что он не скачет за мной, и пулей влетаю в дом, не помня даже, как ключи доставала.

Доигралась, да? Доигралась? Ругаю себя на чем свет стоит. Я принципиально не западаю на красавчиков. Тем более на студентов. Тем более на Вилли.

Скидываю шпильки с подкашивающихся ног, швыряю клатч на на кровать. И с удовольствием стягиваю пропахшее клубом платье.

На часах непростительно поздно. Так что сразу ныряю под душ и до жжения тру себя жесткой стороной вехотки, чтобы смыть все запахи и все ощущения.

Не зря Кирилл зовет меня доброй душой: мое сочувствие и человеческое отношение люди путают с чувствами.

—Я просто добра к нему, не более. Подумаешь, выслушала внимательно, это ничего не значит, — говорю сама с собой, пока наматываю тюрбан на голову. —Это Вилли навоображал себе симпатию.

Наспех просушиваю волосы, потому что нужно постараться поспать хотя бы пару часов перед парами. Меня потряхивает внутри от ощущения, что я вляпалась.

Ложусь в кровать абсолютно недовольная собой, и абсолютная уверенная, что с завтрашнего дня буду вести себя иначе. Безразлично.

Пара недель, и он точно отстанет. Да, отличный план!

Главное только, самой в него поверить и не оплошать.

Глава 22. Виолетта

С утра на кафедре как никогда людно, у всех утренние пары.

Нам починили кофе-машину, так что в воздухе божественно пахнет свежемолотыми зернами, и это все вперемешку с ароматом дождя из приоткрытого окна. Начинается мой любимый сезон, когда пахнет теплой землей, влажностью и упавшими листьями. Мир становится таким уютным.

Настроение отличное, несмотря на муки совести. И на удивление мне удалось вовремя встать. Уехала не завтракая, чтобы не разбудить храпящего на диване Ваньку.

Сегодня не стала выряжаться, потому что не желаю привлекать внимание: на удобные ботинки, черные брюки и вязаный бежевый кардиган. Никаких красных штанов, как называла их Ольга Владимировна. И, конечно, новый любимый прием — прозрачные очки-нулевки, как стена между мной и людьми.

—Доброе утро, коллеги! — в помещение входит хрустящий огурец Роман. —Сегодня в полном составе?

В темных волосах и на плечах куртки блестят пухлые капли дождя. Его очень тепло встречают: мужчины сами подходят пожать руку, а преподавательницы налетают с кучей вопросов по каким-то студенческим делам.

Местный любимчик.

—Как тебе погодка? — ненавязчиво интересуется у меня, присаживаясь рядом с кружкой кофе.

—Обожаю! А тебе?

—Правда? Обычно я слышу, как все ненавидят слякоть и серость. Я тоже люблю! — он расплывается в счастливой улыбке. —Сегодня даже бегать было свежо и легко.

—Спортсмен? — спрашиваю из вежливости.

—Стараюсь, я раньше профессионально занимался восточными единоборствами, но приоритеты с возрастом меняются. Ты тоже, кстати, бегаешь же? — спрашивает серьезно.

—Эммм, не бегаю, с чего ты взял? — отвечаю растерянно.

—Ну, как же не бегаешь? А от меня каждый день? — вижу лукавое свечение в его глазах.

Прыскаю от смеха: —Это называется ускользать — весьма редкий спорт! — поднимаю палец вверх.

—Значит, я встретил профессионала, — продолжает подкалывать.

Не знаю, почему у нас изначально не заладилось общение с Ромой. Он максимально позитивный парень с юмором, очень тактичный и воспитанный. Такой отличник-принц-муж на зависть соседкам. Все-таки накрутили меня Макс с Вильгельмом своими намеками.

—Позволишь мне еще раз пригласить тебя на осенний бал?— добавляет с улыбкой.

—Соглашайтесь, милочка, весь преподавательский состав будет танцевать — это наша традиция, — встревает из-за соседнего стола Ольга Владимировна, которая все это время подслушивала.