— Привыкать к пергаментам не придётся, осталось одно очко параметров до следующей стадии.
Мира отстранилась и глянула на меня с широко раскрытыми глазищами.
— Следующей стадии⁈
Я быстро рассказал всё, что узнал из справки. Ибо в перерывах между волнами событий пару раз улучил момент и ознакомился с описанием Пути Чистоты.
— Десять стадий? — уточнила жена. — И каждые −10 к дару переводят на следующую ступень проклятия, но и новый уровень Чистоты?
— Да. Растёт одновременно и могущество, и наказание.
— А начиная со второй стадии у тебя появится особая угроза?
— Угу. Только никаких пояснений, что за угроза.
— С какой вообще стати⁈ — возмутилась Мира, которая явно за меня переживала. — Неснимаемого про́клятого облачения им мало?
— Путь Чистоты сводится к тому, что идущий должен преодолеть девять меток зла… чего бы это ни значило. Первой меткой является Отчуждение, и там угрозы нет. А дальше на каждой метке будет соответствующая ей угроза. Если я правильно понял.
— Отчуждение… в том смысле, что неснимаемая маска, в которой ты даже в магазин за хлебом сходить не можешь? И которая пугает людей.
— Сходить могу, но сразу попаду на радары общества, СМИ и спецслужб. А лучше не надо. Про меня и мою маску и так уже знает несколько человек, которые были на сходке в харчевне Жруни, так что инфа рано или поздно распространится. Но лучше позже, чем раньше.
— А если ты выживешь и пройдёшь все ступени, доведёшь свой дар до −100, то станешь антимагом-всемагом высшей пробы? И проклятие наконец исчезнет?
— Выходит, что так. Вот, собственно, и всё, что я пока знаю. Осталось прокачать дар до −20, и наступит вторая фаза. Так что не привыкай к пергаментам, скоро они сменятся на что-то новое.
Жена вздохнула, поцеловала меня в щёку, потому что в губы через чёртову маску ей было неловко, и пошла в душ.
— Мир, а что у тебя за приключения? Рассказывай!
— Сначала был этаж с ядовитыми и шипастыми зарослями, — энергично мылясь, сказала она. — В них запутался единорог, мне нужно было убить его из милосердия или найти способ освободить. Вроде такая девчачья задачка спецом для юных эльфиек, да? По первому впечатлению так и было. Но оказывается, единороги взаимодействуют с духовным настроем разумных существ и в зависимости от твоей порочности, невинности или равнодушия у них меняется окрас и магические силы. Оказывается, единорог — это такое существо-губка или хамелеон, он светлый только со светлыми и меняется под человека… Вот чтобы он выбрался, мне пришлось прогнать себя через несколько разных состояний. И, скажу по секрету, это было не самое приятное приключение. Но коника я спасла.
Слушать о восхождении Миры было одновременно пугающе и очень увлекательно. Ни один из её этажей не был даже отдалённо похож на мои. Хотя нет, один всё-таки похож.
— Последним вчера было озеро в джунглях с мерцающими островками. Они висели над бурлящей горячей водой, разное количество времени, а потом бац и становились нематериальные, примерно на 30 секунд. Конечно, ты проваливаешься и падаешь в воду, она ГОРЯЧАЯ, если быстро не выберешься, то станет дурно, а потом вообще сваришься, — Миру передёрнуло. — Ещё там плавали такие мелкие динозавры, похожие на крупных черепах. Они в принципе не агрессивные, но если с тобой столкнутся, то попытаются тебя утопить, видимо, защитный инстинкт. В итоге надо было прыгать между мерцающими островками и держать в уме картину всех ближайших, чтобы правильно рассчитать, куда сначала прыгать, а куда потом.
Она взмахнула руками, показывая, что это было весьма безумно.
— Если уловить систему, то становилась ясна и закономерность, и амплитуда мерцания. Там несколько стадий, и по ним видно, сколько островку осталось быть материальным или сколько прозрачным. Иногда приходилось бухнуться в воду, проплыть к нематериальному островку, который как раз твердел, и взобраться на него. Блин, жесть, как я выжила, вообще не понимаю…
Она закрыла руками лицо и несколько секунд молча стояла, позволяя шампуню и воде стекать и уносить с собой пережитое.
— Когда освоился, уже примерно держишь в голове маршрут: сейчас прыгаю вон на тот камень, он уже мерцает, но ещё десять секунд до прозрачности; с него сразу скачем вон на тот дальний островок с кустами; в кустах рвём плоды, они пригодятся, если упадёшь в воду, потому что их едят черепахи и нас не трогают. Уф-ф, в общем, тяжёлый был уровень, но при этом… по-безумному весёлый.
Она погрустнела.
— Только с этим не согласятся те трое, которые утонули. Нас было десять человек, двое прямо толкали других в воду, они думали, что это соревнование.
— А это было не соревнование?
— Нет, в итоге победили все, кто продержался десять минут. И вот двое утонули сами по себе, а один точно из-за этих уродов. В конце мы стабилизировали все островки, и тогда появился большой центральный, где была награда. Вот там был скандал и драка, потому что все собрались и набросились на этих двоих.
— И что вы с ними сделали?
— Ничего, — развела руками Мира. — Им бестолку что-то объяснять, они черту переступили. Ну, первому ребята набили морду конкретно, он весь был в крови и просил пожалеть, клялся, что никогда так не будет. Только никто ему не поверил. А второй из этих гадов отбился и сломал нос Джону, я его тут же исцелила. Короче, в итоге все понимали, что этих двоих можно или убить в отместку за их преступления. Или не убивать и отпустить. А других методов у нас нет, что мы ещё можем им сделать? Первый хотя бы прилюдно покаялся и получил неслабо, хоть какая-то надежда, что в следующий раз дважды подумает. А второй крупный, сильный, и сказал, что убьёт любого, кто к нему сунется. Никто и не сунулся, всем страшно. Вот мы в итоге и разошлись.
Она вытерлась и вышла из душа, голая, красивая и родная.
— Жаль, что тебя там не было, Яр. Ты бы ему точно объяснил, что и как. Особенно, — Мира вдруг слегка покраснела, — в этой маске.
Да, нынешний Яр вполне мог бы казнить не раскаявшегося убийцу, и мысль об этом меня покоробила. Я как бы не подписывался карать и убивать убийц. Это просто иногда приходится делать. Но чем проще человеку чинить возмездие и причинять провинившимся даже вроде бы очевидную справедливость — тем ближе этот человек сам становится к преступнику и убийце. Из этого парадокса нет выхода, не случайно общество путём многотысячелетней истории пришло к законам и специальным силовым инстанциям, которые их исполняют. Даже с судом и органами-то регулярно всё не как надо, а без них всё скатится в глубокую задницу.
— Хорошо, что ты в порядке, — сказал я и обнял Миру.
— Да уж, — прошептала она.
— Вот крутая штука, которая поможет тебе выжить.
Я показал ей Семя Сохранения Жизни синего ранга, отличный одноразовый талисман, который не позволит умереть, а при получении смертельного дамага оставит в одном хите.
— Как целителю, тебе оно вдвойне полезно, я-то в одном хите почти так же уязвим. А ты можешь сразу сделать на себя исцеление.
Мира расцеловала меня в обе щёки, и ещё минут десять мы обсуждали с ней тактику выживания. Кстати, большинство правил поведения, освоенных за годы игр, были полезны и в Башне.
Устав от тактического планирования, мы включили телек и позавтракали остатками домашних запасов, очень кстати прикончив остатки еды, которые Мира вчера собрала мне в поход. Завтрак проходил в бодрой и слегка психоделической обстановке.
— Отец Алексий, как людям верующим, и тем более воцерковленным, относиться к огромной чёрной Башне? — спросила ведущая у пастыря. — Многие беспокоятся о совпадении признаков с пророческими словами Иоанна Богослова в Книге Откровения!
— Конечно, Башня дана нам как предзнаменование тёмных времён и конца света, — мягко кивнул священник. — Как последнее предупреждение всем грешным душам: покаяться, пока не поздно.
Отец Алексий истово перекрестился, ведущая трепетно последовала его примеру.
