– А ты все так же меня игнорируешь, – я улыбнулась в ответ.

Хардвин посерьезнел.

– Я и впредь буду защищать тебе, коли потребуется.

Его слова отозвались теплом внутри. Мой опыт в общении с мужчинами был небогат: не считая школьных привязанностей, я лишь однажды была в серьезных отношениях, которые распались за несколько месяцев до моего «попаданства». И отношения эти были не из лучших.

Нет, он не оскорблял меня, не поднимал руку, но и помощи от него ждать не приходилось. Если в квартире что-то ломалось, у него сразу появлялись неотложные дела, а когда я угодила в больницу с аппендицитом, он ни разу не навестил меня. «Прости, зайчик – нужно было помочь маме на даче».

Словом, я не привыкла к мужской заботе и потому сейчас пребывала в растерянности. Впервые в жизни кто-то встал, заслоняя меня широкой спиной и говоря: «Я все улажу, не волнуйся». И это при том, что мы даже не пара.

– Знаешь, Хардвин, я…

Он улыбнулся и приложил палец к губам:

– Не надо объяснять. Я все понимаю. Ты не готова к отношениям. Не стану скрывать, что ты мне нравишься, и я не прочь стать твоим кавалером, но и настаивать не буду. Можем просто дружить.

У меня камень с души упал. Последние две недели я несколько раз обдумывала, как объяснить Хардвину свои чувства, но он и от этого меня избавил.

– Ты тоже мне очень нравишься. Но я боюсь давать тебе ложную надежду. Пойми, в моей жизни столько всего произошло… Я не хочу и не буду отталкивать тебя, но и чувствами играть не стану. Да, дружба – это хороший вариант.

Его лицо расслабился: видимо, он и впрямь боялся моего отказа.

– Сходить с тобой к шерифу?

Я покачала головой.

– Не надо. Будь что серьезное, он бы меня арестовал.

– Может, и нет… – задумчиво протянул Хардвин.

– В смысле?

– В смысле, что ты ему нравишься.

– Едва ли, – фыркнула я.

– Нравишься, еще как нравишься. Уж я-то знаю, как ведут себя мужчины, когда женщина им небезразлична.

– Но ты-то себя так не ведешь.

Они были как лабрадор и немецкая овчарка: неунывающий, полный любви и дружелюбия Хардвин и суровый, вечно несущий дежурство Джеффри.

- Не стану скрывать: я ревную тебя, но в сложившихся обстоятельствах, помощь шерифа может оказаться не лишней.

- Не к чему тут ревновать, - я подернула плечами. - Да и опасность мне вряд ли грозит. Не думаешь же ты, что Мор станет караулить меня с ножом в подворотне?

- У него другие методы, - серьезно ответил Хардвин. - Он хитрый и подлый. Так что, пожалуйста, будь осторожна.

Я улыбнулась.

- Как скажете, господин Фоинсон.

Хардвин проводил меня до конторы шерифа и еще раз вызвался сопровождать, но я отказалась: не хотелось, чтобы Джеффри думал, будто я опасаюсь его.

- Я зайду вечером, узнаю, как дела, - пообещал Хардвин.

- Тогда подходи к ужину: Элла обещала приготовить что-то особенное.

На том мы и простились.

Что ж... пора узнать, зачем я опять понадобилась шерифу.

Глава 36

То, что разговор мне не понравится, я поняла сразу, как вошла в кабинет. Если до этого шериф глядел на меня с подозрением и недовольством, то сейчас его лицо выражало угрюмую решимость. И еще знание.

– Ну, вот я и здесь. О чем вы хотели поговорить?

Попытка разрядить обстановку улыбкой потерпела сокрушительную неудачу, разбившись, о ледяной взгляд серых глаз.

– Садитесь, госпожа Левер.

Пряча дрожь в ослабевших ногах, я села на указанное место. Движения были скованными, а улыбка нервной. И он, конечно, это видел.

– Поздравляю с выигранным делом.

Взгляд Джеффри опустился к моей груди, но я была слишком занята другими мыслями, чтобы задумываться.

– Однако, боюсь, что ваши проблемы на этом не закончились.

Я не узнавала его голос: он звучал холодно, жестко. Сразу вспомнились сцены допросов из фильмов о политических репрессиях: до того Джеффри был похож на чекиста.

– Не уверена, что понимаю, о чем вы.

Я говорила спокойно, но внутри уже копошился страх.

– Уверен, вы понимаете, – глядя мне в глаза, сказал он.

Джеффри поднялся, медленно, как хищник, обошел стол, и я рефлекторно отпрянула, когда он двинулся в мою сторону, а поняв, что его цель шкаф с бумагами, шумно выдохнула.

– Это пришло вчера вечером, – он снял с верхней полки большой конверт. – Из столицы.

Джеффри вернулся за стол.

– Догадываетесь, что там?

– Наверняка что-то серьезное. Скажу честно, шериф, ваш голос и выражение лица заставляют меня нервничать.

– И не зря, – он достал из конверта бумагу. – Начнете сами или предоставите это мне?

Я понимала: шутки и кокетство только усугубят положение.

- Если вы в чем-то обвиняете меня, а судя по вашему тону, это действительно так, то говорите.

Джеффри протянул мне бумагу и сцепил руки в замòк.

- В заброшенной шахте, недалеко от Анселета, нашли тело молодой женщины. - Он посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом. - Ее лицо было изуродовано, однако на запястье остался золотой браслет. И браслет этот некогда принадлежал Иоланте Левер, а впоследствии она подарила его своей внучке, когда та уезжала в столицу.

Сердце ухнуло в район желудка. Лицо охватило жаром, а ноги напротив объял холод. Он же змейкой скользнул вдоль позвоночника.

- На что вы намекаете, шериф? - Как бы я ни старалась придать голосу твердости, вышло хрипло и жалко.

- Довольно! - он ударил кулаком по столу и вскочил с кресла. - Кто вы такая, падший вас раздери?!

- Катерина Левер. - Я посмотрела ему в лицо.

Он прикрыл глаза и со вздохом опустился обратно.

- Вы убили ее?

- Никого я не убивала. И перестаньте, черт возьми, пялиться на мою грудь.

Извращенец проклятый. Вспыхнувшая злость на мгновение приглушила страх.

- Я смотрю не вашу грудь, - спокойно произнес он. - А на вашу ключицу. И не вижу шрама.

- Какого еще шрама?

- Тот, который вы получили в десять лет, когда упали с лестницы. - На его скулах заиграли желваки, в глазах блеснул недобрый огонек. - О нем я узнал от Иоланты, когда она писала заявление об исчезновении внучки. Тело найденной женщины хорошо сохранилось благодаря низкой температуре внутри шахты, и на ее ключице обнаружили шрам. Впрочем, можете ознакомиться сами, - он посмотрел на бумагу.

К тому моменту я уже понимала: любые отрицания бесполезны. Меня раскрыли. Отчасти это даже не вызвало удивления - в глубине души я понимала - вечно скрывать правду не получится.

- Не хотите ознакомиться? - Джеффри поднял бровь.

- Я не Кейт Левер.

Он мрачно хмыкнул.

- Это я уже и без вас понял. Кто же вы?

Я помнила слова настоящей Катерины о том, как здесь поступают с попаданцами. Независимо от того, как относился к ним Джеффри, закон предписывал ему сдать меня инквизиторам.

- Только без вранья, - предупредил он.

Я собралась с силами.

- Мое настоящее имя: Екатерина.

***

Джеффри выслушал меня молча. Я начала издалека: назвала настоящее имя, рассказала о смерти родителей, о тете, о том, как выучилась на швею и потеряла работу. И, конечно, не забыла добавить, что не имею никакого отношения к смерти настоящей Кейт.

- Вы приехали в Ирфенес из столицы?

Я покачала головой.

- Никогда там не бывала.

- Откуда же вы?

Вот он: момент истины.

- Из другого мира.

В душном кабинете повисла гробовая тишина. Я смотрела на Джеффри, пытаясь прочитать в глазах его реакцию, но видела лишь каменную стену.

- Вы держите меня за идиота? - спросил он, откашлявшись.

В его лице, наконец, проступали живые эмоции: подозрение, неверие и... испуг?..

- Это, правда, шериф. Я находилась в своем доме, когда магия перенесла меня сюда.

Снова молчание. Побелевшими от напряжения пальцами он сжимал перо - от капающих чернил на бумаге уже растеклась огромная клякса, но Джеффри не обращал на нее внимания.