– Привет, что же ты убегаешь? Я думала, ты наоборот хотел пообщаться со мной, – сказала она приятным, очень девичьим голосом, таким говорят принцессы в мультфильмах.

Фёдор обернулся, мужичок в кожанке стоял сзади, он конечно мог бы убежать, особой угрозы внешне эти двое не представляли, но отчего-то было страшно. Тело и язык онемели, влажный воздух стал как кисель, а дождь стекал как в замедленной съёмке. Хотелось сбросить это наваждение, но он не мог, накатывала дикая слабость. Девушка подошла к нему совсем близко, обдав терпким запахом духов, в глазах её мерцало золотым, будто маленькие молнии вспыхивали. Совершив невозможное, Фёдор поднял руку и отстранился от неё и произнёс непослушным языком:

– Где Степан, что с ним?

– Ого, да он силён! Ник, не ошиблись ли мы с братом, в этом побольше потенциала, – обратилась она к мужичку, затем немного задумалась и ответила, – твой брат жив и здоров, он ведь твой брат, я верно поняла? Хочешь, отведу тебя к нему?

Фёдор кивнул, отвечая на оба вопроса, говорить было очень тяжело, от Анны шло такое давление, что ему хотелось упасть на колени, прямо в лужу, в которой он стоял, держался он на одном упрямстве.

– Пожалей парня, он же рухнет сейчас, – неожиданным басом проговорил Ник.

Девушка кивнула, развела руки в сторону и медленно опустила их ладонями вниз, мутный воздух стал гораздо прозрачнее, Фёдор задрожал, его бил озноб, он не заметил, что совсем промок, пальто Анны же, казалось сухим, мистика какая-то, что происходит, во что влип Стёпка?

– Давай Ник, забираем его и уходим отсюда, – скомандовала она.

Фёдор хотел было обернуться, но не успел, внизу затылка вдруг стало очень горячо, сознание поплыло, а потом всё исчезло.

Звенело в ушах, очень неприятно и назойливо, Фёдор подумал о том, что надо бы сменить сигнал на входящие звонки в новом телефоне. Он попробовал открыть глаза, но отчего-то это простое действие причинило сильный дискомфорт. Так, что происходит? Где он? Сидит в очень неудобной позе, на жёсткой и ребристой поверхности, ноги подвёрнуты, а руки связаны сзади, от чего ужасно затекли. И тут он вспомнил, что предшествовало потере сознания – его похитили, так же как Степана. Фёдор попытался сесть поудобнее, получилось это сделать со второй попытки, под ним были то ли ящики, то ли доски, сзади – стена, опершись о которую он и смог сдвинуться. На выдохе он издал стон вперемешку с ругательствами и медленно открыл глаза. Комната в которой он находился была небольшой, похожая на подвал, у левой стены стояли рядами строительные стеллажи, вот на чём он сидит, хорошо что не на полу, Анна и Ник оказались заботливыми похитителями. В ней было бы совсем темно, если бы не тусклый свет, выбивающийся из-за закрытой двери справа, из помещения, которое она закрывала, доносились шаги, шорохи, голоса. Фёдор прислушался, в надежде разобрать о чём они говорят, но был разочарован, говорили тихо и неразборчиво. А когда Анна раздражённо вскрикнула вдруг, и быстро заговорила повысив тон, с удивлением Фёдор понял – говорят не по-русски и даже не будучи лингвистом, опознать языковую группу он не смог, час от часу не легче. Кто они такие?

– Что происходит? Где я? Руки зачем связали, черти? – громко, насколько мог, крикнул он.

Слабость была такая, что этот его порыв дался тяжело, закусив губу он пытался не расплакаться. А что если эти маньяки убили Стёпу и теперь убьют его, какое-нибудь ритуальное убийство, мало ли психов ходит. За дверью замолчали, раздались шаги и дверь открылась, впуская тепло и мягкий жёлто-оранжевый свет.

– Пришёл в себя? Как самочувствие? Не тошнит? – с сочувствием и странной заботой спросила Анна.

Это что ещё за новости, хочет усыпить его бдительность?

– Нет, слабость только, – честно ответил он, с психами на рожон лучше не лезть.

– Повернись, уберу верёвку, это Никлаус перестраховался, – так же дружелюбно обратилась она к нему.

Фёдор с трудом, кряхтя, развернулся боком, Анна наклонилась, руки защекотало и обдало теплом, верёвка ослабла и он медленно, стал растирать их. Девушка глянула на него и ушла в комнату со светом, дверь на этот раз не закрывая. Вскоре она вернулась, держа в руках кружку и протянула ему:

– Не бойся, это чай с сахаром, поможет восстановиться.

Не став благодарить её, он молча принял кружку и понюхал, пахло цитрусом и ещё чем-то цветочным, отхлебнул немного и закрыл глаза, в меру горячий и очень сладкий напиток. Она удалилась, и только тогда он открыл глаза и принялся неспеша пить его, пока кружка не опустела. Притупились жажда и голод, и действительно прибавилось сил, но встать он пока не решался, казалось, что сидел он, вглядываясь в приоткрытый проём очень долго, что происходило в той комнате приходилось только догадываться. Иногда мелькали фигуры его похитителей, они о чем-то негромко общались, что-то регулярно вспыхивало и трещало, наводя на Фёдора страх, посредством бурной фантазии. Сколько времени он здесь? Мама волнуется, вызванивает его, кстати, где телефон? Фёдор залез в карман, затем в другой – гаджета не было, ну правильно, было бы странным, если бы ему оставили возможность связи. Когда дверь снова отворилась и на этот раз вышел тщедушный Никлаус, у Фёдора заныло под ложечкой, пробовать сопротивляться ему даже и не пришло в голову, он хорошо помнил, как мок под дождём без возможности двигаться.

– Тебе надо отлить, дружок, так положено, давай провожу, – сказал он, снова вводя в ступор.

Бас Ника уж очень сильно контрастировал с невысоким ростом, щуплой фигурой и неяркими, размытыми чертами лица. Одет он был в светлое, так же как Анна, если на девушке туника и брюки смотрелись нормально, то на нём – непривычно и нелепо. "Точно сектанты" – пронеслось в голове, прыгнув по позвоночнику в пятки. Всё это время, пока он рассматривал его, Ник стоял протянув ему руку. Ругая себя за баранье смирение, Фёдор подал свою и опираясь, на неожиданно крепкую и сильную руку Ника, встал.

– Там, справа в закутке ведро, справишься? – указал он, спрашивая.

Фёдор буркнул что-то, кивнув и чуть пошатываясь, пошёл куда было сказано. Обратно он шёл увереннее, силы восстанавливались, только вот после чего, что с ним сделали? Да какая разница для ритуального барана? Он хотел было сесть нв своё место и закрыть глаза, но Ник ждал его, мотнув головой в дверной проём. В первый момент он зажмурился, от яркого света, яркого и неестественного, для света от обычных свечей, коих было очень много, они стояли по углам, на полу и различных импровизированных поверхностях, типа перевёрнутых ящиков и бочек. А ещё свечи окружали зеркало, довольно большое, оно лежало на полу, в центре и отражало всё это световое безумие. Зарябило в глазах так, что он закрыл их руками, что теперь, ему велят раздеться? Он был близок в своей догадке, Анна протянула ему одежду из бежевой плотной ткани:

– Переодевайся, я выйду, если стесняешься.

Фёдор неопределённо пожал плечами и принялся раздеваться, такие же штаны и туника, как у этих двоих, оказались ему по размеру, снятое с себя, он с тоской положил аккуратно на столик в углу. Подумалось о Степане, который несколько дней назад вот так же переодевался с похожими чувствами. А Анна, тем временем, держа в руках металлический стержень, с навершием в виде искривлённого трезубца, направляла его на зеркало. И тут стало происходить непонятное и невозможное – зеркало оживало, плавилось, становилось жидким, искрящимся, по комнате пронеслись лёгкий ветерок и звон, будто что-то где-то разбилось.

– Шагай, вперёд, ты же хотел к брату! – то ли призывала, то ли приказывала Анна.

Глаза девушки искрились молниями, кожа сияла глянцем, Фёдор неуверенно сделал несколько шагов и остановился у самого края зеркального озера. Оно покрывалось рябью и вот-вот грозилось выплеснуться, заполняя собой всё вокруг, а ещё оно звало, манило!

– Ну же, вечно я не смогу так стоять! Мне итак пришлось постараться, после прошлого перехода слишком мало времени прошло, Фёдор, скорее! Ты должен сам…