– Вот и я, как только их увидел, сразу купил Варе, я не ошибся. А ты молодец, Солоснерс, ты прирождённая ткачиха, – сказал Архип.

– Да, я начинала с детства этот путь, приходила к маме на фабрику, наблюдала за её трудом и восхищалась её трудолюбием, а потом и я выучилась. Мама была моим учителем в ткацком деле.

Мы долго с ней работали на одном производстве, через десять лет я снова приступила к обучению новой специальности, связанной с тканями и их производством, но ткать я не переставала, мне нравится этим заниматься. И вот вы видите скромные мои новшества, – говорила Солоснерс.

– Ты просто замечательная, ты самая лучшая моя подруга, ты начинала свой трудовой путь с рабочей деятельности, и много лет ему отдала, а теперь ты у нас вот какая, – сказала Варя.

– Да она была и раньше прекрасна, когда была просто ткачихой, когда трудилась у станка, – сказал Архип.

– Да, это так и есть, – сказала Варя.

– Но всё это во мне из далёкого детства. Мне было около двух лет, ко мне пришла бабушка, она была в длинном, простом, но ярком платье. Как мне рассказывали мои родители, я весь вечер говорила бабушке, что у неё красивое платье, и что когда вырасту, то у меня тоже будет такое же платье. Я говорила, что «я соку сама платье длинное-длинное». Слово «соку» означало – сотку.

Но больше всего я любила оставаться у неё, у неё был крошечный домик, вокруг него маленький сад и красивые вьющиеся растения с цветами. В этом саду было малюсенькое место, где эти растения вились по жёрдочкам над старенькой тахтой, на ней я спала в тёплое и жаркое время года. Перед сном мы с ней пили ароматный чай с волшебным вареньем, потом мы спали на тахте. Это было и в последующие годы, когда я уже подросла. О, какие это были ночи. Надо мной листва с душистыми цветами, а сквозь жерди и листву были видны звёзды и даже целые созвездия. Я видела падающие звёзды, а может, это были какие-то объекты.

А утром я рассказывала бабушке, что видела звёзды, как они бегают по небу или медленно шагают, на что моя бабушка отвечала: «Тебе надо бы спать в комнате, а то совсем не спишь на улице». Но потом сама себе говорила: «А может, пусть спит под редкими жёрдочками, сквозь них в её ладошки, может быть, благословение Господа опустится. Пошли ей, Господи, благословения».

А наутро у меня были снова бесконечные примерки её простых платьиц.

Но однажды я ей сказала, что этой ночью видела 173 несущиеся звезды, после чего бабушка срочно приняла решение: спать мне в комнате, а не на улице. После её решения было принято моё решение: убегать на улицу ночью, когда бабушка уснёт.

Так я и поступала, я на улице ночью на тахте смотрю в небо сквозь ажурность листвы, – рассказывала подруга Варвары.

– Вот так наша Солоснерс стала ткачихой, – сказал Архип.

Архип был плотного телосложения, он взвешивает любое сказанное слово, любит носить головные уборы, любит искусство, носит солнцезащитные зеркальные очки, впрочем, как и его подруга Варвара.

Архип – полярник, он приехал недавно из экспедиции. Он обожал север и приехал за Варей, чтобы увезти её в отпуск в суровые, но красивые места, туда, где он работал.

– Сегодня на распродаже я купил костюмы к празднику, я надену один из них, а другой примеришь ты, посмотришь, как мы в них будем выглядеть на выступлении, которое скоро состоится. Я буду убирать, что раскидали, а вы готовьте чай, – сказал Архип.

Он занёс коробки с костюмами в соседнюю комнату. Вскоре они сели за стол пить чай.

Солоснерс была подругой Вари, она была очень коммуникабельной, доброй и проницательной. Она была очень изящная, очень смуглой, её кожа была очень смуглого цвета, ещё немного, и она была бы похожей на ржаной хлебец.

Она была с бесконечно большими карими глазами, красивой талией и роскошными волосами.

Она была очень волевая.

Друзья часто встречались, обсуждали какие-то темы. Только вчера они были в музее, где рассматривали шкатулки, принадлежавшие некогда состоятельным дамам, некоторым шкатулкам было более пятисот лет.

– В давние времена каждая из тех шкатулок, что видели вчера стоила целое состояние, а сколько времени уходило на их создание и подумать трудно, – сказала Солоснерс.

– Да, мне трудно представить, сколько они стоили бы сейчас, очень неповторимые работы, – согласилась Варя.

– Это совсем не ново, что Варя под всем, что видит, подводит материальную составляющую.

А впрочем, сегодня мне снился сон, – сказала Солоснерс. – Холодный, порывистый ветер свистит среди снегов, по снегу что есть силы пробирается одинокий олень, снег высокий, ему трудно передвигаться по снегу.

Но он продолжает продвигаться вперёд, а далеко впереди стая оленей, в той стае есть олень с потрясающими глазами, именно его ищет одиноко идущий олень.

Тот олень то ли прячется, то ли исчезает в стае, словом, не видно его.

Одинокий олень идёт и идёт сквозь ветер в поисках того оленя, что исчез в стае.

Но тщетно. Потом я хожу по солнечной, тёплой стране и вновь каждого спрашиваю об олене, описывая его глаза, но там его тоже не нахожу.

Затем я оказываюсь в джунглях и там спрашиваю об олене с особенными, красивыми глазами.

Но и там его не найти, только в одном месте мне показалось, что за большим деревом находится тот самый олень: я прибавила шаг к тому дереву, но того оленя и след простыл. А потом я проснулась, – рассказала Солоснерс.

– Ты ищешь того, кого ты полюбила, но вряд ли он тебя любит, либо твоя душа чувствует, что это чувство – всего лишь мираж, и оно исчезает, – сказал Архип.

– Просто ты сильная, твоя душа думает о ком-то, но вряд ли он по-настоящему нужен тебе, вот и прячется от тебя некто в виде оленя. Он даже во сне изменил образ, что бы ты его не узнала, и только его глаза выдают того, кто тебе приглянулся. Не думай о нём, он не для тебя. Лучше живи в радости одна, чем с тем, кто постоянно исчезает, прячется от тебя. Не гонись за призрачным оленем, не очаровывайся им, – сказала Варя.

– Я услышала интересные версии по поводу моего сна. Но я никогда не знала, что если ты сильная, от тебя будут прятаться в джунглях, на севере, среди морозов и даже менять свой лик. Просто невероятно! А впрочем, это всего лишь сон. А может, всё намного проще. Вчера на выставке меня поразила шкатулка, на ней был изображён олень с изумительными глазами. Я не один раз перед ней останавливалась, – продолжала Солоснерс.

– Нам не знать, это всего лишь твои впечатления от увиденного или то, что тебя ожидает, например, тот, который будет своим поведением вести себя как олень из твоего сна.

Я сегодня утром в саду читал книгу. На страницы книги падали яркие лучи солнца, я поменял местоположение, чтобы в глаза не светило солнце, уселся поудобнее, продолжил чтение, – говорил Архип. – На раскрытую книгу опустилась красивая лакептань (крохотное, редкое, почти неуловимое летающее существо), оно сидело неподвижно. Меня привлекли у лакептани крылышки с красивыми лиловыми пятнами на чёрном фоне, по краям – мелкие оранжевые пятна. Я отвлёкся от чтения, рассматривая её. Я заметил, что её лапки находились на слове Сотхидирсх, больше она никуда не перемещалась.

Я не знаю почему, но я не смотрел долго на её расцветку, а мой взгляд остановился на её усиках-антеннах. Глядя на неё сверху, мне казалось, будто крошечные кусочки золота были вставлены на верхушки её усиков. Я сидел неподвижно, чтобы не спугнуть её, но она, отдохнув на листке книги, всё же вскоре взлетела и исчезла. Один лишь крошечный золотой кусочек с усиков упал на листок книги, – рассказал Архип.

– Как интересно. Моё утро было тоже связано с красотой, – начала рассказывать Варя:

Ранним утром мне нужно было проехать на велосипеде через поле, чтобы выяснить и зафиксировать остановки некоторых птиц.

Когда я на велосипеде приехала к данному полю, засеянному несколько месяцев назад растительной культурой, я увидела перед собой высокую растительность с яркими жёлтыми цветами. В поле была узкая тропа, она была еле заметной, вот по ней я поехала на велосипеде. Теперь эта цветущая растительность мне была видна сверху, так как я была на велосипеде.