– Ну да, ну да, – согласился господин Офиниус, – И где же ты оказался потом?

– Не поверите, господин Офиниус.

– Почему же не поверю? Поверю.

– В Нитере, господин Офиниус, – сказал Кирит, посмотрев на реакцию своих собеседников. Оба действительно были сильно удивлены.

– Нитер, – пробормотал господин Офиниус, – Это же на краю земли!

– Да, господин Офиниус, – подтвердил Кирит.

– Получается, что тебя провезли… – господин Офиниус мысленно стал подсчитывать количество стран, через которые пришлось проехать Кириту до его нового места назначения, – Да. Точно. От Талесса до… Да. Нечистый! – громко воскликнул изумленный маг, – Простите меня, боги, за упоминание имени недостойного вслух. Тебя провезли через восемь государств! Да еще пришлось пересечь Оранжевое море.

– Все верно, господин Офиниус, – Кирит согласно кивнул головой.

– Да, братец, поколесил ты по свету, поколесил, – Терсий покачал головой.

– Что дальше? – успокоился господин Офиниус.

– Дальше? – переспросил Кирит, – В Нитере я прожил семь лет. Там я и научился грамоте.

– Вот. Если можно, поподробнее об этом, – попросил господин Офиниус.

– Подробнее? Хорошо, – Кирит набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул, – В Нитере я начал с того, что работал в шахте. Добывал медную руду для своего хозяина. Однажды я заболел.

– Постой, – остановил Кирита господин Офиниус, – Вчера на торговой площади мне говорили, что твоей отличительной особенностью является то, что ты никогда ничем не болел. Что? Твой последний хозяин чего-то не знал о твоей прошлой судьбе? Или как?

– Нет, господин Офиниус. Он говорил правду.

– Тогда я не понимаю твое вот это «я заболел».

– Я, вероятно, неправильно выразился, господин Офиниус, – стал объяснять Кирит.

– А как тогда правильно?

– Да. Это правда. Не помню, чтобы когда-нибудь чем-то болел. Меня почему-то не берут разные хвори и заразные заболевания. А про тот случай я имел в виду, что получил небольшое увечье. Тогда мне уже исполнилось восемнадцать лет. В шахте случился обвал. Многих рабов, и меня в том числе, завалило породой. Когда через день нас откопали, многие были раздавлены или задушены нехваткой воздуха под завалом. Оставшиеся в живых получили различные травмы: переломы, вывихи конечностей и прочее. У меня была сломана левая нога. Поэтому на какое-то время, пока кость не срастется, меня решили освободить от работы в шахте. Но и тогда я не оставался без дел. Поставив меня на костыли, хозяин распорядился, чтобы я помогал слуге-пастуху следить за его стадом коров. Казалось бы, какая от хромоногого могла быть польза в этом деле? Но, на удивление, животные меня всегда слушались.

Офиниус с Терсием переглянулись, словно бы одновременно что-то вспомнили. Кирит не обратил внимание на их перегляды.

– Мне и бегать за стадом особой нужды не было. Не знаю почему, но достаточно было указать рукой, куда коровам следовало идти, как они шли в нужном направлении. И никогда не убегали далеко от меня.

– Интересно, – промолвил господин Офиниус.

– Да, интересно, – сказал Терсий.

– Да, – Кирит подтвердил общую заинтересованность, – Через четыре дня слуга-пастух рассказывал всем про мое умение ладить с животными. Этим заинтересовалась дочь хозяина. Она решила лично посмотреть на то, как животные слушаются моих приказов, и в сопровождении своих служанок посетила место выпаса. А, надо сказать, поле, на котором паслись коровы, находилось неподалеку от дикого леса.

– В тех местах, о которых ты нам рассказываешь, дикие леса называются джунглями, – сделал замечание Офиниус.

– Как скажете, господин Офиниус. Ва виднее. Так вот, – не смутился Кирит. На удивление, он достаточно быстро стал осваиваться с ролью вольного человека, – Она и пробыла то на поле совсем недолго. Внезапно из леса, то есть из джунглей, – поправил себя Кирит к нескрываемому удовольствию господина Офиниуса, – выскочил дикий зверь. Это была большая пятнистая кошка.

– Леопард, – понял Терсий.

– Да, так их называли местные жители. Этот леопард набросился со спины на одну из служанок дочери моего хозяина и перекусил ей шейные позвонки. Несчастная девушка умерла, даже не успев вскрикнуть. После этого зверь набросился на госпожу. Повалил на землю, собираясь разорвать своими стальными когтями ее грудь. Признаться, я сильно испугался. Но, то ли от сильного испуга, то ли еще почему-то, я не постарался убежать прочь от опасности, а закричал на леопарда и поскакал на одной ноге в его сторону. Костыли я держал в руках, собираясь бить ими зверя. Не могу этого объяснить, но дикая кошка остановилась, оставив госпожу в покое, припала к земле, оглядываясь на меня и ощеряясь в оскале. Но этот леопард больше не сдвинулся с места, пока я не допрыгал до него. Вспоминая тот случай, могу сказать, что было похоже, будто зверь застыл в нежеланном для себя положении, не смея ослушаться моего приказа остановиться. Он, словно бы, полностью подчинился мне. Обратив на это внимание, я уже не смог ударить его костылем. Просто упал на колени, схватил его за шиворот и оттащил от госпожи в сторону. Затем закричал ему, чтобы тот убирался прочь. Зверь, не оглядываясь, пождав хвост, убежал в лес. В джунгли. Вот и все.

– Это все? – в очередной раз удивился господин Офиниус, – Это, конечно, очень интересно. И мы вернемся к этому несколько позже. Но ты так и не рассказал, откуда знаком с грамотой.

– Ах да, – вспомнил Кирит, – Собственно, этот случай и привел меня к тому, что я обучился грамоте.

– Позволь, я угадаю, – попросил господин Офиниус, – Дочь хозяина в благодарность за свое спасение занялась твоим образованием?

– Именно так, господин Офиниус. Если вкратце, то весь следующий месяц она ежедневно давала мне уроки по грамматике. Хозяину это не нравилось. Ему не были нужны умеющие читать и писать рабы. Но он не мог отказать дочери в желании выразить таким вот образом, как вы, господин Офиниус только что сказали, благодарность за свое спасение. Когда я отставил костыли прочь, меня вернули в шахты. Но вечерами после работы, когда у меня еще оставались силы, я много читал из того, чем меня снабжала молодая госпожа.

– И чем же, поинтересуюсь, она тебя снабжала?

– Разным. В основном, это были сказки или любовные истории. Но мне больше нравились книги, написанные путешественниками. В них описывались разные страны, обычаи разных народов.

– Значит, – усмехнулся господин Офиниус, – про любовь тебе было не столь интересно читать? А позволь поинтересоваться, в Нитере у твоего хозяина не было принято женить молодых рабов и рабынь, создавать из них семьи? Эта практика широко распространена у многих.

– Почему не принято? И у того хозяина это практиковалось.

– А у тебя была такая семья? Нет, если тебе тяжело об этом говорить, то можешь не отвечать на этот вопрос.

– Нет, почему же. Я отвечу, – голос Кирита вдруг дрогнул, он опустил голову вниз, – Мне тоже выделили, по-другому и не сказать, чернокожую девушку-рабыню моего возраста. Но наша женитьба не состоялась.

– И почему же? – спросил господин Офиниус.

– Все те шесть лет, что я уже пребывал в рабстве, мои мысли были о родине. Даже не столько, как о самой родине, сколько о мести на ее территории. Я все время хотел найти и покарать убийц своей семьи. Читая книги путешественников, рассматривая приложенные к ним карты, я сумел нарисовать в своей голове возможную дорогу домой. Дорогу, проходящую через страны, где рабство отменено давным-давно. Нужно было лишь найти способ скрытно выбраться из Нитера, также, не привлекая к себе внимание, пробраться еще через две рабовладельческие страны, что расположены севернее. Я не понимал до конца, как мне это удастся сделать. Думал, что стоит лишь начать осуществлять задуманное, а там все будет зависеть от ситуации.

– И ты снова сбежал?

– Да. Попытался, если быть более точным в определениях. Но невозможно, не имея ни средств к существованию, ни еды, ни хорошей одежды, оставаться никем незамеченным в стране работорговцев. Да и ни в какой другой стране такое невозможно. Меня снова поймали. И в этот раз наказали так, как никогда прежде. Уже после я никогда больше не пытался сбежать от своего хозяина.