Валера невольно вспоминает те времена, когда такие вещи казались ему чуждыми. Когда он еще гордо называл себя рабочим, когда всё было предсказуемо и стабильно. Но теперь он видит в этих "челноках" не просто торговцев, а людей, которые нашли способ выжить, хоть и ценой своего достоинства. Сколько раз он сам покупал у них дешевую одежду, еду или обувь, делая вид, что всё это – временные меры.

Он видит женщину, закутанную в платок, торгующую самодельными варежками и носками, явно привезенными из деревни. Её лицо усталое, но сдержанное, с прожилками боли и отчаяния, как у многих других здесь. Когда-то она могла бы гордиться своей работой, своими руками, которые создают тепло. Но теперь она торгует этим на морозе, надеясь хоть как-то свести концы с концами.

Ещё один мужчина, пожилой и хмурый, стоит рядом с пустыми ящиками, в которых когда-то была картошка. Валера вспоминает, как сам покупал картошку у таких продавцов, обменивая последние рубли на килограммы, которые должны были поддержать его семью. Но теперь семья ушла, а картошка – лишь горькое напоминание о том, что всё когда-то было иначе.

Каждый предмет на перроне, каждая мелькнувшая фигура вызывает у Валеры цепочку воспоминаний. Его сознание, замерзшее от равнодушия, вдруг начинает разогреваться этим горьким теплом прошлого. Он вспоминает, как когда-то был участником системы, которая казалась нерушимой. Как на заводе каждый день проходил под знаком планов и норм, как выходил на обед, обсуждая с коллегами очередные новости, не подозревая, что все это может разрушиться в одночасье.

Но затем в его сознании начинает происходить нечто странное. Воспоминания начинают переплетаться с мыслями о будущем. Тот Митька, который предлагал "дело", вдруг появляется в этих мыслях как спасение, как выход из этого бесконечного круга отчаяния. Валера видит перед собой не просто предложение, а реальный шанс. Шанс вырваться, начать жить иначе, может быть, даже лучше.

Он вспоминает, как в последний раз разговаривал с Митькой. Тот говорил о больших деньгах, о том, как легко можно заработать на тех, кто сейчас не успевает за изменениями. "Тебе всего лишь нужно принять решение", – говорил Митька, и тогда эти слова казались Валере глупыми, пустыми. Но теперь они звучат иначе. Теперь они обретали смысл, были наполнены какой-то скрытой истиной.

Он пытается вспомнить, было ли что-то странное в разговоре с Митькой, что-то, на что стоило бы обратить внимание. Но мысли ускользают, становясь все более расплывчатыми. Только одно ясно: этот шанс нельзя упустить. Нужно действовать, пока не стало слишком поздно.

Валера чувствует, как внутри него зреет новая решимость. Это больше не те робкие мысли, которые раньше блуждали у него в голове, не те сомнения, которые заставляли его откладывать решения. Нет, теперь это решимость, подкреплённая внутренним голосом, который шепчет, что всё будет правильно. Что он должен это сделать, иначе останется ни с чем.

Электричка снова трогается с места, вырывая его из размышлений. Перрон остаётся позади, а вместе с ним и воспоминания о том, что было и что могло быть. В голове Валеры зарождается план. Он еще не до конца понимает, откуда у него эта идея, но чувствует, что должен следовать за ней.

Когда электричка останавливается на нужной станции, Валера выходит в холодную зимнюю пустоту. Это маленький, забытый поселок, где время словно остановилось. Снег, слякоть и мусор на дороге – всё это смешано с общим ощущением заброшенности. Он оглядывается, видя, как в полумраке передвигаются тени людей, похожих на призраков. Здесь царит отчаяние, видимое в каждом закоулке, в каждом звуке.

На тропинке к поселку, возле перевернутой мусорной бочки, Валера замечает мужчину, лежащего прямо в канаве. Это местный, старый и побитый жизнью, видно, что он давно потерял надежду. Его куртка грязная и порванная, а рядом валяются пустые бутылки. Валера останавливается на секунду, смотрит на него, думая: "Замёрзнет же, окаянный. Хотя… и чёрт с ним. Теперь всем не до пряников". С холодным равнодушием он шагает дальше, не в силах помочь, да и не желая этого. Он знает, что в этом мире каждый сам за себя.

Подходя к нужному дому, Валера слышит лязг цепи – из-за ворот выскакивает огромная овчарка, заливаясь злобным лаем. Пёс натягивает цепь до предела, готовый разорвать любого, кто приблизится. Из дома, скрипя дверью, выходит старуха в старом ватнике и меховой шапке, такая же ветхая, как и её дом. В её взгляде сквозит недоверие и презрение. Она видит в Валере очередного жалкого подёнщика, пришедшего к ней за мелкой подработкой.

–Опять ты? Сразу доделать не мог? Крыша совсем посыпалась,– хрипло бросает она и указывает на лестницу, ведущую к чердаку.

Валера молча кивает и идёт к крыше, чувствуя, как холод проник до самых костей. Лестница дрожит под его весом, но он поднимается, крепко сжимая в руках инструменты. Руки мерзнут, почти теряя чувствительность, но он не обращает на это внимания. Под ногами хрустят старые доски, прогибающиеся от тяжести снега. Каждый удар молотка отдается тупой болью в суставах, но это его не останавливает. Единственная мысль, которая держит его на плаву, – необходимость заработать хоть немного денег, чтобы протянуть ещё пару дней.

Старуха снова появляется внизу, наблюдая за ним. Её губы сжаты в тонкую линию, в глазах сквозит презрение. Она не говорит ни слова, но её взглядом Валера чувствует всю ненависть и отвращение, с которыми она его оценивает. Для неё он такой же пьяница и неудачник, как те, кто лежит в канаве. Но он молчит, потому что знает – она по сути права, только такие и берутся за такую работу, еще и за такие копейки.

Когда работа заканчивается, Валера спускается с крыши, весь в снегу и грязи. Руки трясутся, пальцы окоченели, но он доволен, что смог сделать то, что требовалось. Старуха подходит ближе, извлекая из кармана помятые купюры – двадцать рублей, которые она с раздражением бросает ему под ноги.

–Алкашня, – бормочет она, разворачиваясь и уходя обратно в дом.

Валера поднимает деньги и смотрит ей вслед. Эти двадцать рублей – жалкая подачка, но они дают шанс на хрупкую уверенность, что сегодня он поест. Он знает, что не может так жить дальше, что пора что-то менять. В голове снова всплывают слова Митьки: "Ты только подумай, сколько можно поднять на этом".

Идя по дороге обратно, мимо тех же разоренных домов, воняющих мусором дворов и снова встретившегося ему пса, который лает издалека, Валера чувствует, как внутри него нарастает новая решимость. Эта работа, эти люди, этот поселок – всё это не его. Он больше не может быть частью этого умирающего мира. Ему нужно двигаться вперёд, и он знает, как это сделать.

Мысленно он уже решает, что свяжется с ним. Он не будет задавать лишних вопросов, просто пойдёт и сделает то, что нужно. На сердце странное облегчение, почти радость, смешанная с лёгкой тревогой. Валера ещё не понимает, что это не его собственные мысли, а голос, который направляет его, но он чувствует, что должен следовать за ним, иначе так и останется в этом мёртвом месте. Словно мгновение и он снова сидел в электричке, уставившись в мутное окно, за которым мрачные зимние пейзажи казались бесконечными. Его мысли блуждали в прошлом, в те времена, когда он ещё был пионером и верил, что будущее будет светлым и стабильным. Эти воспоминания были далекими и словно из другого мира, который больше не существовал.

Вагон был полупустой, и вокруг царила тишина. Люди сидели молча, каждый погруженный в свои собственные мысли и заботы. Никто не смотрел друг на друга, каждый старался быть как можно незаметнее – такая привычка выработалась у многих за последние месяцы, когда жизнь становилась всё труднее.

На одной из станций в вагон вошли двое молодых парней. Один – невысокий и нагловатый, с острыми чертами лица, другой – массивный, с хищным взглядом. Они быстро прошли по вагону, осматривая пассажиров, как бы оценивая, кто станет их следующей жертвой. Остановились рядом с Валерой.