— Митридат действительно когда-нибудь изгонит римлян из Эфеса, — тихо сказал Антипатр, — но сейчас не об этом вечь. Что мы можем сделать, чтобы спасти Антею?

— Мы должны молиться, чтобы Артемида была сильнее продажного жреца, говорящего от ее имени, — тихо сказал Евтропий. — Мы должны молиться, чтобы девственное испытание дало верный ответ, и чтобы Антея была оправдана.

В саду последовало долгое молчание. Внезапно я почувствовал, что за мной наблюдают, и повернулся, чтобы увидеть позади себя Аместрис.

— Вам что-то нужно, римлянин? — спросила она.

— Как долго ты здесь стоишь?

— Примерно столько же, сколько и вы. — Она криво усмехнулась.

Я тяжело сглотнул: — Значит, ты слышала все, что и я.

— Да.

— Эта роща под названием Ортигия, где она?

— Недалеко от города. Вы выбираете Священный Путь, но идете в противоположном направлении от Храма Артемиды, на юг. За городскими стенами дорога поворачивает на запад и идет вверх по крутому холму, где скала возвышается над гаванью. Пройдите еще немного, и окажетесь в священной роще.

— А эта пещера, о которой они говорили?

— Священный Путь ведет прямо к ней.

— Я понял.

— Почему вы спрашиваете, римлянин?

Я пожал плечами: — Антипатр говорит, что я должен изучить географию всех мест, которые мы посетим.

— Скоро вы увидите, где находится пещера. Завтра весь город пойдет туда, чтобы посмотреть, как будет проведено испытание. — В ее голосе был какой-то подвох. Она опустила глаза. — Бедная Антея!

— Ты не веришь, что она девственница?

— Я знаю, что кое-что есть. У нас с любовницей нет секретов друг от друга. Но я все равно боюсь испытания.

— Да, и я тоже, — тихо сказал я. Из сада снова донеслись голоса,но слишком низкие, чтобы разобрать слова, и шорох , встававших со стульев, людей. — Мне пора вохвращаться в свою комнату.

— И я должна посмотреть, не нужно ли моему хозяину чего-нибудь еще.

Я посмотрел, как она спускается по лестнице, а затем вернулся в свою комнату. Чуть позже я услышал, как Антипатр вошел в комнату рядом со мной. Старик, должно быть, совсем вымотался, потому что через несколько мгновений я услышал через стену, как он захрапел.

Я встал с кровати, надел туфли и накинул поверх туники легкий плащ. Входную дверь будет заперта, а рядом с ней будет спать раб. Можно ли спрыгнуть с балкона моей спальни? При ярком лунном свете я увидел хорошее место для приземления. Я понятия не имел, смогу ли снова взобраться наверх, но решил об этом не беспокоиться.

Прыжок и приземление оказались легче, чем я ожидал. Я нашел дорогу к передней части дома, а оттуда повторил маршрут, который мы выбрали, к театру, где я без труда нашел Священный Путь. Все факелы, освещавшие улицу ранее, погасли. По словам Аместрис, моя цель лежала в обратном направлении от храма, поэтому я развернулся и направился на юг.

Залитый лунным светом незнакомый участок казался одновременно красивым и жутким. Я прошел мимо элегантных фасадов величественных домов, гимназий, храмов и торговых портиков, но не увидел ни одного человека. Богиня была сильно оскорблена в свой праздничный день, и жители Эфеса старались не выходить из своих домов.

Я боялся, что ворота в городской стене будут заперты, но высокие двери были широко распахнуты, а в сторожке группа чиновников, в том числе несколько мегабизов, обсуждали подготовку к испытанию, которое состоится на следующий день, когда через эти ворота пройдут тысячи людей.

Я прокрался мимо них, держась в тени, и пошел Священным Путем через район могил, а затем поднялся на холм, где дорога стала более извилистой и узкой, а мостовая, более неровной. Время от времени за скалами и деревьями справа от меня я мельком видел гавань. Лес стал гуще; надо мной возвышались кипарисы, и прохладный ночной воздух благоухал запахом кедров. Я услышал плеск ручья неподалеку и пришел в восторг от мысли, что, возможно, стою на том самом месте, где родились Артемида и Аполлон.

Наконец, я подошел к расщелине в лесу. Через залитый лунным светом луг, в центре скального выступа, я увидел железную дверь пещеры, блестевшую в лунном свете.

Я обогнул лужайку, держась в тени, пока не дошел до двери. Из туники я вынул маленькую сумочку, которую дал мне отец перед тем, как отправить в путешествие. В ней были некоторые инструменты, которыми он научил меня пользоваться. Некоторые были довольно старыми, другие он изготовил сам. В то время как остальные отцы учили своих сыновей торговать на рынке, строить стены или выступать на форуме, мой отец научил меня всему, что знал о вскрытие замков.

Я был приятно удивлен, обнаружив, что у двери не было выставлено никакой стражи; луг и роща кругом казались пустынными. Возможно, это место считалось слишком священным для любого смертного, за исключением ритуальных моментов.

Тем не менее я не осмелился зажечь факел, и поэтому мне пришлось ковыряться с замком при лунном свете. Замок был такой конструкции, о которой я никогда раньше не сталкивался. Я пробовал то один способ, то другой. Наконец я нашел отмычку, которая, казалось, подходила к замочной скважине, и все же я не мог заставить замок поддаться, как бы я ни крутил ее, пока вдруг не услышал, как он щелкнул, и дверь поддалась.

То, что я совершаю преступление против богини, заставило меня задуматься. Я был готов войти в пещеру, но выйду ли я когда-нибудь из нее обратно? Я проникся тем, что сказал мне отец: «Смертные часто прибегают к угрозе божественного наказания ради своих личных интересов. Ты всегда должен оценивать такие моменты своим собственным разумом. Я сам всю жизнь часто нарушал так называемые божественные законы, и стою сейчас перед тобой, живой и здоровый, и боги ко мне равнодушны».

Я вошел в пещеру, оставив за собой дверь открытой, пока мои глаза привыкали к темноте. Пещера была не совсем темной; кое-где из узких щелей над моей головой тьму пронзали лучи лунного света. Я начал различать общие детали комнаты вокруг себя и увидел, что она переходит в более крупное помещение за ней. Оно было освещено еще более яркими лучами лунного света. Свисая с каменной крыши в три-четыре раза выше человеческого роста, подвешенные на серебряной цепи, я увидел трубки свирели Пана. Они висели в самом центре зала, и я не видел никакой возможности добраться до них.

Третья комнатка находилась немного дальше. Она была самой маленькой и самой темной. Только наощупь идя вдоль стены, я обнаружил маленькую дверь, но достаточную для того, чтобы, согнувшись, войти в нее. Я попытался открыть замок, но выронил отмычки и в темноте отчаялся их достать. Пока я шарил вокруг, мои руки случайно наткнулись на несколько предметов, в том числе на нож и топор из тех, которыми мегабизы приносили в жертву животных, и на мешок из какого-то прочного материала, достаточно большой, чтобы вместить туда небольшое тело.

Затем я коснулся чего-то костяного и острого, похожего на рог, который, казалось, был прикреплен к шкуре животного.

Я вскрикнул и отпрянул, ударившись головой о выступ камня. В тусклом свете я увидел блестящие глаза какого-то зверя, смотревшего на меня снизу. Мое сердце заколотилось. Что это было за существо? Почему оно не подняло шум? Был ли это страж пещеры, какое-то рогатое чудовище, посланное сюда Артемидой, чтобы пронзить рогами нечестивого нарушителя вроде меня?

Постепенно до меня дошло, что за существо смотрело на меня снизу-вверх. Это была маска с головой оленя, которая была на Хлое исполнявшей танец Актеона.

Я поднял ее и отнес в большую комнату, где получше смог рассмотреть при лучшем свете.

Внезапно я понял, что забыл закрыть дверь, через которую вошел. Я вернулся в прихожую захлопнул дверь и услышал, как задвижка встала на место.

Не торопясь, я поднял свои отмычки, которые уронил, и в конце концов мне удалось открыть дверь в третьей комнате. Свежий воздух ударил мне в лицо. Я сделал несколько шагов наружу и очутился в каменистом ущелье, поросшем зарослями. Очевидно, это был секретный задний вход в пещеру.