— Значит все переросло в ссору с криками в местном ресторане? — Энджел сидит и кормит грудью Алессию, ошарашенно глядя на меня. Затем ее обеспокоенный взгляд перемещается на Доминика.

— Технически, так и есть, — говорю я, побежденно.

Она присвистывает.

— Вы двое совершенно сошли с ума.

— Что? Не я тот псих, который вернулся в Италию, чтобы надеть кольцо на палец моей сестры и планировать жениться на ней через две недели! — я тут же извиняюсь за то, что повысила голос, когда Алессия шевелится.

Мы сидим в особняке Доминика и Энджел — пара начала семейную жизнь. Доминик сидит рядом с Энджел, его рука помогает укачивать ребенка, как будто он хочет быть частью всего.

Мне странно наблюдать за ними. Энджел сейчас замужем, у нее есть ребенок. Именно те вещи, от которых я убегала всю свою жизнь. Интересно, могли бы мои отец и мать разделить подобный момент? Были бы они образцом любящих родителей. Или, что было бы если бы моя мать не выставляла напоказ свои вновь обретенные деньги и образ жизни через неделю после моего рождения.

— Да, мы сегодня получили приглашение на свадьбу, — говорит Энджел, подталкивая Доминика показать его. Он недовольно выдыхает, протягивая мне приглашение. В нем указаны время и дата свадьбы мисс Хани Риччи с мистером Крю Монти.

— Ну, черт! Похоже, он готов придать большое значение их свадьбе, тогда как все, что я получила, это попытка принуждения. С таким же успехом мы могли бы поехать в Вегас и заставить Элвиса женить нас, — с горечью говорю я, возвращая элегантное приглашение Доминику.

— На самом деле он продумал это для тебя, — тихо говорит Доминик.

Энджел, кажется, подбадривает его. Я всегда вижу его нежелание говорить о своем брате, потому что, среди недостатков Крю есть и то, что он не против убийства членов семьи, если почувствует, что его предают.

— Ты бы хотела такую ​​большую свадьбу? — спрашивает он.

— Блядь, нет.

Он смотрит на меня так, будто этого достаточно.

— Он хотел, чтобы она была интимной и небольшой. И ему не пришлось бы везти тебя обратно в Италию, чтобы проводить церемонию на глазах у семей, потому что он знал, что ты слетишь с катушек.

— Ну… — я колеблюсь. — Почти уверена, что когда я совершенно ясно дала понять, что не хочу замуж, на этом нужно было остановиться.

— Но он должен жениться, Райя. Он уделил тебе столько времени, сколько мог.

— Что ты имеешь в виду?

Энджел еще раз бросает быстрый взгляд на Доминика, и тот вздыхает.

— Черт, женщина, из-за тебя меня действительно убьют.

Энджел закатывает глаза.

— Крю обещал не приближаться к тебе, пока тебе не исполнится тридцать, — говорит она. — Он думал, что это даст тебе достаточно «свободы», прежде чем он начнет навязывать свою жизнь.

— Навязывать?

— Он всегда возвращался к тебе, — говорит Энджел, вставая и приближаясь ко мне. Я ошеломлена. Я ненавижу осознавать, что все это было продумано и спланировано без моего согласия.

— Держи, — она протягивает мне Алессию.

— О нет… Я не очень хорошо лажу с детьми.

Она фыркает и дает мне в руки хрупкий сверток.

— Только то, что твоя мать не была и, вероятно, до сих пор не является хорошей матерью, не означает, что и ты такая же, Райя.

У меня в животе все скручивает. Я никогда не представляла себя матерью. Я не такая, как Хани или ее мать. Во мне нет материнского инстинкта. Но, глядя на Алессию, как ее крестная мать, я понимаю, что сделала бы все для этого прекрасного ребенка. Отдергиваю угол одеяла, поражаясь тому, какая она крошечная. Какой хрупкой кажется.

Чувствую, как Энджел осуждающе смотрит на меня, прежде чем говорит:

— Думаешь, ты убегаешь, из-за того, что по-твоему представляют собой брак и дети?

— Я убегаю, потому что он босс мафии, который убивает ради спорта, — язвлю я — Или я единственная, кто продолжает помнить об этой части его жизни?

— Ты знала об этом до того, как переспала с ним… и во время… и даже сейчас. И все же мы здесь, все еще говорим о нем.

— Потому что он пытается жениться на моей сестре, — напоминаю ей.

Выражение ее лица становится грустным. Даже жалостливым.

— Что это за взгляд? — спрашиваю я.

— Мне просто интересно, проведешь ли ты всю свою жизнь в бегах?

— Прошу прощения?

— Сейчас ты бежишь от Крю, потом сбежишь от какого-то другого человека. Ты хочешь умереть в одиночестве?

— Вау, — говорю я, быстро моргая. Не ожидала такого воодушевляющего разговора.

— Как долго ты собираешься сбегать? От этого. — она обводит рукой дом. — Потому что не все так плохо. Конечно, работа немного схематична и иногда может быть рискованной. Но разве не поэтому тебе нравится быть юристом? Из-за риска. Волнения. Линий, которые размыты. Свободы, которую тебе предлагают, позволяя делать все, чего ты хочешь. Будучи женой Крю, ты бы стала одной из самых узнаваемых женщин здесь и в Нью-Йорке как минимум по имени. Что тебе нужно на самом деле? Отбрасывая Хани и Крю.

Я бледнею. Что, черт возьми, я должна на это ответить?

Несмотря на мое молчание, она продолжает.

— Подумай об этом. Ты бы отпустила Крю, если бы он не сказал, что тебе нужно выйти замуж? Потому что мы знаем, что он точно не хочет тебя отпускать. Если отбросить семьи и контракты, я думаю, что Крю — мудак. — Доминик неловко ерзает рядом с ней, как будто она только что произнесла какое-то ужасное богохульство. — Но я также думаю, что он такой же упрямый, как и ты, и, честно говоря, он, наверное, единственный человек в мире, который может справиться с твоим дерьмом.

— Моим дерьмом? — спрашиваю я, пораженная.

— Ты ешь людей заживо в зале суда, — заявляет она. — Ты можешь лгать всем остальным, но ты не можете лгать самой себе вечно. Возможно, Крю — единственный мужчина, который когда-либо мог с тобой справиться. Ты уверена, что готова упустить его из-за каких-то формальностей в дурацком контракте?

— Он преступник.

— А ты дочь одного из них. Это не та часть, которая тебя расстраивает. Так что в следующий раз постарайся использовать что-нибудь разумное в качестве оправдания.

Что, например, блядь.

Глава 63

Райя

Голова кружится от намеков Энджел.

Машина вибрирует подо мной, когда я сажусь на заднее сиденье. Подъезжая к дому моей семьи, который я не посещала четырнадцать лет, испытываю ностальгию.

Во многом он не изменился.

Но изменилась я.

Это бардак. Все это. И мне нужно объяснить всю ситуацию Хани, и от этой мысли у меня сжимается живот. Ненавижу, что эти обстоятельства омрачают наше воссоединение. Но, полагаю, что скорее всего Крю испортит даже это.

Вздыхаю. Я устала. Виню во всем только Крю. Но разве я не приложила к этому руку? Я говорю, что ненавижу его. И уверена в этом, но это еще не все. Маленькие моменты на диване при просмотре телевизора. Феноменальный секс. И он. Титулованный. Властный и всепоглощающий. Каким бы иррациональным ни было время, проведенное вместе, я не могу отрицать то, что Энджел во мне всколыхнула. Это было захватывающе. Вывело меня из ступора.

Я не думаю, что хочу умереть в одиночестве, но в то же время меня это не волнует. Но ее намек на то, что я сбежала, стал откровением, потому что разве Моника не говорила нечто подобное? Я никогда ни от кого и ни от чего не убегала в суде. Я всегда принимала все в лоб. Так почему же с Крю все по-другому?

Ненавижу, что этот мужчина все еще занимает мои мысли, даже когда я знаю, что с нами покончено.

Мы останавливаемся в конце гравийной дороги, и вдалеке виднеется конное ранчо, которое построили для Хани к ее пятому дню рождения. Она всегда была принцессой, а не я.

Осознаю, что начинаю с чем-то соревноваться. Знакомая подъездная дорога и идеально высаженные деревья. Особняк, в котором я выросла. Но он не единственный, что у нас есть. У нас множество домов для отдыха. Мой любимый дом у озера, он находится всего в двух часах езды отсюда.