Это не приходило мне в голову.

— Может быть. — убираю свой телефон. — Итак, во-сколько ты завтра уезжаешь?

Энджел закатывает глаза.

— Рано. Судя по всему, мы должны поехать в семейный дом для какого-то важного объявления.

— Звучит серьезно.

— Обычно так и есть. Но, возможно, это просто потому, что Крю возвращается.

Возобновляю постукивание ногтями при упоминании о его возвращении в Италию.

Она осторожно наблюдает за мной.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Смеюсь.

— Нет. Этот ублюдок получит счет за мою терапию.

Энджел смеется, держась за живот.

— По крайней мере, я могу уехать, зная, что с тобой все в порядке, — говорит она.

— Ты меня знаешь, я всегда встаю на ноги. Ни за что не позволю какому-либо мужчине взять надо мной верх.

Она чокается своим густым коктейлем с моей газированной водой.

— За всех мужчин, которым пора пойти нахуй.

Смеюсь. По крайней мере, ей повезло. Судя по тому, что я видела, они с Домиником созданы друг для друга. Несмотря на имя и семью, он относится к ней как к божьему дару, и я не сомневаюсь, что этот комочек радости будет избалован.

— Можем ли мы просто поговорить о том, как ты выстрелила в Крю? — шепчет она, чтобы охранники нас не услышали, а затем откусывает огромный кусок гамбургера. — Ты сумасшедшая сука.

Она кладет бургер на стол и аплодирует, пока жует.

Все, что я могу сделать, это ухмыльнуться.

Глава 59

Крю

— А чего ты ожидал? — говорит моя мама, сидя напротив меня в самолете.

— Мама.

— Нет, Крю, правда, чего ты ожидал?

Скрежещу зубами и напоминаю себе, что нельзя убивать собственную чертову мать.

Она должна жить.

Но опять же, зачем?

— Не смотри на меня так, мальчик. Этим бизнесом семья Монти владеет уже шесть поколений, и я не позволю тебе стать первым поколением, в котором он потерпит крах. Ты женишься до того, как тебе исполнится тридцать четыре.

— Я знаю это.

— Тогда возьми себя в руки и разберись.

— Как ты думаешь, мама, почему я лечу на частном самолете в Италию?

— Потому что все годы, которые ты провел в Нью-Йорке оказались напрасны, и ты возвращаешься, тебе понадобится невеста менее чем через три месяца. Вот поэтому. Ты слишком затянул с этим.

Стискиваю зубы. Я так долго держался подальше от Райи, поклявшись, что она будет свободна, пока ей не исполнится тридцать. Но теперь, впервые в жизни, я не уверен в той карте, которую разыграл.

Я думал…Ну, честно говоря, не знаю, о чем я думал.

Любая женщина была бы счастлива, если бы я посмотрел на нее дважды. Не говоря уже о предложении руки и сердца ради удобства. Но с Райей было нечто большее. Я потираю ногу. Точнее, я чертовски ошибался, думая, что это нечто большее.

Нет ничего более очевидного, чем ваша невеста, стреляющая в вас, чтобы сбежать из часовни.

— В семьях будет такая суета, когда ты вернешься неженатым. Если бы твой отец был здесь, он бы не позволил всему этому случиться.

— Черт возьми, мама, — говорю я, вставая и вытаскивая пистолет. Ее рот захлопывается. — Блядь! — кричу я, злясь, что наставил пистолет на собственную мать. — Я же говорил тебе не упоминать его при мне. Или Райю, если уж на то пошло. Мы поняли друг друга?

Нахмуренный взгляд искажает выражение ее лица, когда она надувается.

Если бы мой отец был здесь? Блядь!

Нет смысла рассказывать ей о том маленьком ударе, который он однажды собирался ей нанести, потому что я все уладил еще до того, как она успела поумнеть. Я всегда брал на себя ответственность.

Как сейчас.

Мне надо жениться.

И я найду жену.

Моя челюсть скрипит, когда я сажусь.

— И кроме того, с тех пор, как я приехал в Нью-Йорк, я увеличил доходы семей на тридцать процентов. Сомневаюсь, что они вправе жаловаться.

Мать берет любовный роман, который читала, и листает его. Она хороша в этом. Надменно смотрит на меня, чтобы сказать последнее слово.

— Они будут жаловаться, и ты это знаешь. Этого не достаточно. Необходимо соблюдать традиции, а традиции — все для семей.

— Может быть, я вернусь и убью их всех. В последнее время я научился уничтожать семьи.

— Следи за своим языком, — шипит она.

Я закатываю глаза и прижимаю кончик пистолета к своей голове, откидываясь на спинку сиденья. Убейте меня сейчас. Я могу не пережить этот полет, если мать будет пилить меня всю дорогу.

Но правда в том, что я уже начал воплощать план в жизнь. Я возвращаюсь в Италию по необходимости. Мне нужно кое-что сделать, чтобы положить конец этому разговору о браке раз и навсегда.

Глава 60

Райя

Прошло четыре недели и я задыхаюсь.

По моим ощущениям я думаю о нем слишком часто.

Я сменила замки в квартире в надежде, что он не сможет снова в нее проникнуть, но тайно скучаю по нему.

Это горькая пилюля — хотеть кого-то, но в то же время совсем этого не хотеть. Прийти к осознанию того, что он так глубоко укоренился в моей жизни и теперь я чувствую себя потерянной без его властного присутствия.

Я бы не выбрала добровольно ту жизнь, которая может быть у меня рядом с ним.

Так почему я должна делать исключение ради него?

Я не должна и не буду.

Энджел сообщила мне, что родила, и прислала фотографии. Я послала ей цветы и подарки. Проходят недели, а я почти ничего о ней не слышу, но этого и следовало ожидать, учитывая, что Энджел недавно стала матерью.

Я вернулась на работу две недели назад и приняла свою новую должность, но она не приносит мне такого удовольствия, как я ожидала.

— Мы вытащим тебя из кризиса и поедем в Италию, — говорит моя мать, когда я сижу напротив нее на кухне и пью чашку чая.

— Я не могу просто взять и уехать.

С учетом того, что моя мать поклялась этого не делать, кажется странным, что она так хочет вернуться. Конечно, она упоминала об этом где-то месяц назад, но я уже сказала ей «нет».

— Нет, можешь. Ты вела себя как хорошая девочка и залегла на дно, и что ты делала все это время? Проводила чрезмерно много времени в студии йоги? — она указывает на мою мешковатую толстовку. Если быть честной, я только что вернулась с третьего за день занятия горячей йогой.

— Врачи утверждают, что это полезно для здоровья.

— Нет ничего здорового в том, что женщина подавляет свои чувства и прикрывает свой трудоголизм штанами для йоги.

Ненавижу, насколько проницательна моя мать, с ее маленькими выпадами, что я сама не своя с того дня, как уехал Крю. Мне не нравится признавать тревожное чувство, которое его отсутствие оставило в моем мире.

— В моих планах не было поездок.

— Разве ты не говорила, что у Энджел родился ребенок? Будь хорошей подругой и езжай в гости к девушке. Могу поспорить, ей бы это понравилось. Молодые мамы нервничают, и время со знакомыми, проверенными людьми полезно для них. Быть матерью утомительно. — я сдерживаю себя и не напоминаю ей, что она едва ли может называться «хорошей» матерью.

— Я подумаю об этом.

— Не думай слишком много. Я забронировала для нас рейс через два дня.

— Что? — вскрикнула я.

— Может быть, я и не очень хорошая мать, но я знаю, когда женщине нужно сбежать. Может, рандеву с другим мужчиной… нет?

В моем желудке кружится тошнотворная буря. Это тоже меня не устраивает. Потому что в моих снах и фантазиях я представляю, как меня касается только одна пара рук.

Звонят в дверь.

Мы с мамой смотрим друг на друга. Моя первая мысль: а что, если это Крю? Но я точно знаю. Он никогда не позвонил бы в дверь. Этот человек ворвался бы сюда, как будто это проклятое место принадлежит ему.

Встаю и открываю дверь курьеру.

— Доставка для мисс Риччи, — говорит мужчина, держа в руках две коробки. — Вам нужно расписаться.

Хмурюсь в замешательстве. Я не помню, чтобы что-нибудь заказывала, даже в те вечера, когда выпивала целую бутылку вина. Расписываюсь за коробки и заношу их в квартиру. Схватив нож и разрезав первую коробку, сдвигаю упаковочную бумагу в сторону, обнаруживаю под ней что-то красное.