Крю смотрит на мужчину, стоящего слева от меня. Мэтью, который работал со мной над несколькими делами.

— Ты знаешь кто я? — спрашивает Крю, на что Мэтью кивает головой. Крю оглядывается назад, где находятся еще несколько моих коллег. — Вы все знаете, кто я?

— Да, — говорят они в жуткий унисон.

Он думает, что он Бог?

— Хорошо. Мне приятно видеть, что все вы держали язык за зубами, — он указывает на бармена, — Всем выпивка за мой счет.

Поворачиваюсь и вижу, что у всех настороженные лица, у одних головы склонились набок, пытаясь подслушать, у других, будто в замешательстве, сузились глаза. Как мне взять ситуацию в свои руки? Сказать ему, чтобы он ушел? Или сделать вид, что я его не знаю? Но по тому, как все с любопытством наблюдают за ним, очевидно, что они слишком напуганы, чтобы когда-либо высказываться против него. Мы отличная юридическая фирма. Когда я перевожу взгляд обратно на то место, где стояла Энджел, ее уже нет, а на ее месте человек, который, кажется, просто своим существованием выводит меня из себя.

— Нам нужно поговорить, — требует Крю.

— Нет, не нужно, — я смотрю мимо него и вижу, как Энджел обнимает Доминика, его рука сразу же тянется к ее животу.

— Нет, нужно. У меня есть для тебя кольцо.

Я потрясена, когда он вытаскивает синюю коробочку и начинает ее открывать. Быстро протягиваю руку и захлопываю ее.

— Лучше бы тебе не давать мне ебаное кольцо.

— Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя грязный язык?

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты засранец, который думает, что может получить все, что захочет?

Он ухмыляется, прежде чем наклониться и прошептать.

— Не думаю. Я знаю, что могу.

— Ты не можешь получить меня, — говорю, хватая сумку со стула и обходя его.

Он не тянется, чтобы схватить меня. Ну, по крайней мере, это прогресс.

К черту! Я все равно собиралась уйти. Допиваю остатки напитка и направляюсь к Энджел, которая все еще стоит с Домиником.

— Хочешь поесть десерт? — спрашиваю ее, и она кивает и берет меня за руку, когда мы выходим.

— Он разозлится, — весело говорит Энджел.

— Пусть злится. Мне все равно.

— Он купил это кольцо сегодня. У ювелира ушла целая вечность, — она лукаво поглядывает на меня.

— Ты же не думаешь, что я действительно выйду за него замуж?

— Конечно, думает, — говорит Крю, подходя к нам сзади.

— Боже мой, пожалуйста, оставь меня, блядь, в покое, — я показываю рукой между нами. — Вся эта история с преследованием — уже слишком.

— Поужинай со мной, и я оставлю тебя в покое. По крайней мере, на какое-то время.

— Ты пытаешься подкупить меня, чтобы я поужинала с тобой? Разве мы уже не исполняли эту песню и танец? Ничего не вышло, помнишь?

— Ужин, и даю тебе слово. Я оставлю тебя в покое ненадолго.

У меня тревожное предчувствие, что он не отстанет от нас, если я не соглашусь, а единственный человек, с которым я хочу сейчас проводить время, — моя лучшая подруга. Меня жутко раздражает осознание того, что я не могу провести с ней время без его разрешения. Но я так давно ее не видела.

Я поворачиваюсь к Энджел.

— Ты будешь свободна позже? — спрашиваю я.

Она смотрит на Крю, а затем снова на меня и кивает.

— Конечно.

Поворачиваюсь к Крю.

— Хорошо, я поужинаю с тобой. А потом оставь меня, блядь, в покое, — говорю я.

— Как пожелаешь, — он ухмыляется, и почти сразу же из-за угла выезжает еще одна блестящая черная машина и паркуется у обочины.

Смотрю на машину, на которой только что приехал Доминик, и на него самого. Во мне пробегает искра раздражения. Этот придурок знал, что в конечном итоге я соглашусь пойти с ним.

— У тебя всегда есть мужчины наготове? — сухо спрашиваю я, раздраженная его высокомерием.

Дерзкая улыбка кривит его губы.

— И еще больше женщин.

Незнакомое жжение охватывает мой желудок при мысли о Крю с другой женщиной. Я отмахиваюсь от этой мысли, удивляясь, как вообще женщина в здравом уме может всерьез рассматривать возможность влюбиться в этого придурка. С другой стороны, с такой внешностью, как у него, он может заполучить кого угодно.

Крю поправляет пиджак, открывая передо мной дверь. Сажусь в машину, а он обходит ее с другой стороны и садится рядом со мной. Смотрю в окно и вижу, как Доминик свистит, а Энджел мне машет рукой.

У меня до сих пор не укладывается в голове, то, что я вижу их такой… счастливой семьей. После всех этих лет, на протяжении которых я знала о них. Но не про брак. И все равно это так непохоже на мою шестнадцатилетнюю подругу, которую я много лет назад оставила позади.

— Не могу поверить, что они все еще вместе, — говорю я.

— И все еще невыносимо увлечены друг другом. Это отвратительно.

Поворачиваюсь к нему и вижу отвращение на его лице.

— Ты не веришь в любовь? — спрашиваю я.

— А ты?

— Возможно, — говорю, пожимая плечами.

— А я нет. Это всего лишь одержимость друг другом, которая неизбежно угаснет. Потому что со всеми навязчивыми идеями так происходит.

Искоса смотрю на него, поражаясь его привлекательности даже под таким углом. Он держит кулак под челюстью, наблюдая за прохожими. Не с любопытством, а так, словно он король в своих владениях, раздраженный тем, что они мешают ему.

Не удивительно, что этот мужчина не верит в любовь. В нем явно нет ни капли заботы или доброты. Но в его словах чувствуется яд. Может, бывшая возлюбленная? Или проблемы с родителями? Господь свидетель, они есть у каждого из нас. Сложилось впечатление, что из всех преступников, которых я изучала и с которыми общалась, его ранили наиболее жестоко.

— Сфотографируй, принцесса. Сможешь дольше разглядывать.

Чувствую, как к моим щекам приливает жар, и раздражена тем, что мой взгляд задержался на нем так надолго. И что еще хуже, он, кажется, всегда знает, когда я смотрю.

Машина останавливается, он выходит из нее и идет в мою сторону. Открыв дверь, он протягивает мне руку, но я отказываюсь ее принять, вылезаю и прижимаю к себе сумочку.

И все же что-то не сходится.

Все, о чем он говорит — это брак.

Он человек, который не верит в любовь и мог бы владеть всем миром, если бы захотел. Так зачем же преследовать меня?

— Так в чем же смысл брака? — спрашиваю я, когда он входит в ресторан, проходит мимо официантки и направляется к кабинке в глубине зала. Крю машет мне рукой, чтобы я проходила, и садится напротив меня, когда я сажусь. Ненавижу то, что все это так удобно было приготовлено для нас. Он знал, что я пойду с ним, и меня это так бесит.

— Брак — всего лишь еще один контракт, — говорит он, беря воду и наливая ее нам в стаканы. — Это сделка между двумя людьми, и такое соглашение может принести тебе немалую пользу. У тебя будет не только статус, но также ты станешь одной из самых опасных женщин на свете.

— Я не хочу, чтобы меня боялись, разве что в зале суда, — сообщаю ему. Он откидывается на спинку кресла и смотрит на меня холодным, суровым взглядом, словно решая, что со мной делать. — Почему я здесь?

Когда подходит официантка, он снова достает коробочку с кольцом и ставит ее на стол между нами. Делаю резкий, сдавленный вдох при виде этой чертовой коробки прямо передо мной. С одного взгляда на нее ясно, что кольцо стоит целое состояние. Эта чертова коробка станет моей смертью. Мне хочется швырнуть ее через весь ресторан, но если я это сделаю, он потребует, чтобы я встала на четвереньки, доползла до нее и принесла ему обратно.

Просматриваю меню, пока он заказывает стейк и ждет, когда я заговорю.

— Мне, пожалуйста, зеленый карри боул Будды, — сделав заказ, передаю официантке меню, но ее взгляд прикован к Крю. А его взгляд прикован ко мне.

— Почему ты не ешь мясо? — спрашивает он, фактически игнорируя официантку.

— Я отказалась от него много лет назад и никогда не хотела поменять решение, — отвечаю я, мой взгляд отрывается от его лица и падает на коробку.