Вот с радостными криками всадники въехали во дворец, оглянулись, а царевича с ними нет! В ужасе они бросились назад и принялись шаг за шагом обыскивать окрестность. Вдруг до их слуха донёсся крик, шедший из какой-то ямы. Они сразу узнали голос своего господина, который проклинал всё на свете и поносил последними словами своих нерадивых слуг, грозя им страшными карами. Дрожа от страха, слуги вытащили царевича из ямы. Смотрят и глазам не верят – у него голова так вклинилась в туловище, словно на этом теле никогда шеи-то и не было. На носилках отнесли его во дворец. Обратились к врачам со всех концов света, но все только диву давались, но никто из них такой болезни лечить не умел и лекарства от неё не знал, кроме одного греческого мудреца и философа.

По шахскому указу тут же отправили за ним шахских слуг и доставили его прямо к постели больного. Мудрец сразу понял, что надо делать, – как схватит двумя руками голову царевича да как крутанёт её, шея и выпрямилась, и стал тот здоровее прежнего.

Много ли, мало прошло времени с тех пор, но, позабыв о болезни, царевич перестал помнить и того, кто его вылечил. Шёл он как-то по дворцовому саду, увидел своего спасителя и отвернулся.

Греческий мудрец не стерпел обиды и решил покинуть шахский двор. А про себя подумал: «Если бы тогда я не выправил ему шею, сейчас он бы не смог от меня нос воротить!»

Покидая дворец, он дал одному слуге мешок с семенами какого-то растения и сказал:

– Когда царевич придёт отдыхать в свою опочивальню, брось горстку этих семян в огонь.

Слуга послушался его, бросил семена в огонь, и поднялся сильный дым. Начал царевич чихать от этого дыма, и его шея опять ушла в плечи! Решили вновь призвать того врача, но сколько его ни искали, нигде найти так и не смогли.

В давние времена Багдадом правил жестокий самодур по имени Хаджадж ибн Юсеф. Без всякого повода он издевался над людьми, мучил и притеснял их.

Однажды он проезжал верхом через перекрёсток вместе со своим сыном и визирем. И тут он заметил, что навстречу идёт человек и несёт на плечах коромысло с двумя вёдрами. Шагает с трудом под своей тяжёлой ношей.

Хаджадж подскакал к нему и, не слезая с коня, ударил ногой. Человек упал на землю. Вёдра опрокинулись, в них оказался финиковый сок, который сразу же разлился по земле.

– Ты что, не хочешь поклониться мне?! – закричал правитель.

– Я… я… я… только…

– Молчи! Отвечай! Кто ты такой и как твоё имя?!

– Я Самад, рабочий из пальмовой рощи. Я поздоровался, просто вы не услышали!

Визирь льстиво поддакнул своему господину:

– Ещё бы ты не поздоровался! Что же ты не остановился, чтобы поклониться?

Хаджадж приказал вельможе:

– Немедленно зови палача. Пусть он несёт свою кожаную подстилку, пусть отрубит ему голову.

Не поверив своим ушам, Самад сначала даже засмеялся, но потом поняв, что́ ему грозит, заплакал.

– Что это ты то смеёшься, то плачешь? – спросил Хаджадж.

– Я плачу потому, что у меня четверо малых детей, и если меня казнят, они останутся без отца, – сказал несчастный.

Потом, указав на сына правителя, он продолжил:

– Самый старший из моих детей – ровесник вашему сыну. А смеялся я, радуясь тому, что благодаря Всевышнему ухожу из этого мира мучеником, а не мучителем.

Сын Хаджаджа, который до сих пор хранил молчание и с удивлением смотрел на своего отца, приблизился к нему и взмолился:

– Отец, пощади его! Дома его ждёт семья, в которой он единственный кормилец. Нельзя из-за пустяка отправлять человека на смерть. Пожалей его малых детей и прости его!

Но правитель не стал слушать сына и последовал прихоти своего жестокого сердца. Палач выполнил приказ и оставил без кормильца жену и детей Самада.

У сына Хаджаджа был учитель, человек большого ума. В ту ночь он увидел во сне Самада, о котором накануне поведал ему ученик. Во сне он спросил:

– Каково тебе тут и что ты скажешь?

Тот ответил ему:

– Грех Хаджаджа так велик, что ему суждено испытывать мучения в могиле до самого Страшного суда. Он не понял, что когда из груди страдальца вырывается стон или чьё-то разбитое сердце взывает к Богу, нужно страшиться этого стона и сердечных мук. Вручаю его воле Божьей.

Учитель очнулся от сна в беспокойстве. Он отправился во дворец на урок к сыну Хаджаджа, и, когда мальчик взглянул на своего наставника, он понял, что тот крайне взволнован и расстроен. Мальчик спросил его, в чём дело. Учитель рассказал ученику свой сон и добавил:

– Дорогой мальчик, мой совет – никому не причиняй зла, потому что Господь всегда заступится за своего раба. А сверх того, во время ссоры никогда не унижай друга, потому как и у тебя найдётся уязвимое место, и тебе не захочется, чтобы об этом знали другие.

Сын правителя ответил:

– Наш сегодняшний урок лучше всех предыдущих. Я постараюсь никогда о нём не забывать.

Давным-давно в маленькой хижине жил со своей семьёй человек по имени Эсхак. Сам он с утра до вечера ходил по лесу и собирал хворост, а потом продавал в деревне.

Дела его шли неплохо. Особенно хорошо удавалось заработать зимой, хворост был нужен людям не только для готовки, но и чтобы дом натопить. Всем, но не Эсхаку. Знаете почему? Ради выручки, он продавал весь хворост, и для дома ни сухой веточки не оставалось, так что зимой у него дома лютая стужа стояла. И летом и зимой Эсхак всегда ходил в одном и том же, так что люди шутили над ним и говорили: «Не в это ли одели тебя, когда ты родился на свет? Может, ты и в могилу хочешь лечь в том же наряде?!»

Но Эсхак лишь посмеивался, слушая эти речи. Он запускал руки в свои заплатанные карманы и перебирал в них полученные денежки, отчего на сердце у него становилось веселей.

Придёт он домой, а хлеба принести забывает. Сколько ни жаловались жена и дети, ему хоть бы что, лишь бы дождаться, когда они лягут спать. Тут уж он на цыпочках выходит из хижины, отсчитает от крыльца пятьдесят шагов, выкопает ямку и спрячет в неё дневной заработок. Сделает своё дело и с довольной улыбочкой возвращается в дом. Только и думает, как прикопить монет – его единственную радость жизни.

Время шло, выросли дети. Однажды ночью сын Эсхака по имени Тахер решил проследить за отцом. На этот раз Эсхак отсчитал шестьдесят шагов от порога и выкопал ямку. Тахеру было слышно, как позванивают монеты, которые закапывает отец. Наутро сын легко отыскал клад, достал монеты, а вместо них положил камень. Тут же он отправился в город и за раз спустил все денежки. Вернулся домой и стал дожидаться вечера.

Как всегда, на закате вернулся домой отец и, как обычно, принёс жене и детям один только хлеб. На этот раз Эсхак, чтобы купить хлеба, заложил старьёвщику свою шапку – так жалко ему было потратить хоть одну монетку на еду. В полночь он прокрался во двор, чтобы зарыть монеты, а поскольку деньги он каждую ночь зарывал в разных местах, то пропажи не заметил.

И на этот раз Тахер снова отыскал зарытое. Хоть отец его Эсхак и умирал с голоду, просто на стену лез, так ему живот подвело, но тратить деньги на еду всё равно не захотел. Тем временем Тахер пригласил всех своих друзей на обед в постоялый двор, стал вовсю сорить отцовскими деньгами и веселиться.

Вечером хозяин постоялого двора, который часто покупал у Эсхака хворост, увидел, что тот хочет отдать старьёвщику под заклад свою одежду, чтобы купить хлеба. Подошёл он к Эсхаку и говорит: «А сегодня ко мне приходил твой сын с друзьями и всех накормил вкусным обедом!»

Давным-давно в жаркий летний полдень к дому богатого купца Бахадора подошёл нищий дервиш. Дервиш постучал в двери один, другой раз. Никто не открывал. Наконец из-за дверей раздался голос: