Пока голова не пошла кругом обращаюсь к стойке регистрации и прохожу все кабинеты, в которые позволяет время без записи.

Кроме хороших врачей, списка необходимой литературы, курсов…что мне нужно? Позвонить Эйнеру? Подругам? Маме? Бабушке с дедушкой? Может, Мэрилин?

Выбираю шестое и еду в университет.

Провожу отличные лекции, не затыкаясь, чтобы не подумать лишнего, не смотреть на сумку с двумя крошечными карточками с очертаниями зернышка на черном фоне. Мой Бог…

Как я понимаю, я в последнее время мало, что понимаю. И все же приехав домой, как можно раньше, не поддаюсь порыву начать изучать все о своем состоянии, а сажусь на диван, нелепо скатываясь вниз.

— Прости, Кроха, что у нас пока что не задается.

Я думала о беременности когда-то давно, что выйду замуж, мы будем путешествовать, любить друг друга, заработаем капитал и позже осознанно заведем ребенка. В Instagram нередко попадаются видео, где девушки мило сообщают отцам о беременности и все такое. А я сижу одна на диване, правее ноутбук с работами второкурсников, рядом вкладки книг педиатров и акушеров. И я…сутки назад решившая, что начну новую жизнь вне Мэта.

— Мы будем вместе…раздельно никак не выйдет в ближайшее время, ходить на лекции до конца учебного года. Рассказывать их, может, периодически заглядывать к дедушке на конференции по морали. Ему понравится.

И то, как его будут называть, и посещение выступлений.

— А ко второму году аспирантуры тебе будет пара месяцев. Будем тоже вместе ходить или посидим дома, как считаешь? Да. Наверняка дома.

Отложу ненадолго преподавательство, консультации по научным статьям, не буду смотреть электронную почту в ожидании ответа от социологической лаборатории Калифорнии.

— Это отлично. Как же иначе? Зачем я говорю? — делаю глубокий вдох с закрытыми глазами — Ах, да. Терапевтическое. Твоя мама не сумасшедшая, Кроха. Нам просто нужно разобраться. Именно так. Разобраться.

И к следующему дню я разбираюсь в четырех вещах: как быстро растет малыш; что мне нельзя делать по общим правилам; верным решением будет отложить книгу анатомии родов…на месяцев шесть-семь; я до безумия хочу марципан. Эстонцы.

У меня давно были признаки беременности, но разумеется: ставят диагноз — чувствуешь симптомы в разы острее.

Во вторник выезжаю из дома после того, как Бетс привозит новую партию вещей. Быстро прогоняю ее, выхожу следом.

Надела первые попавшиеся джинсы, любимый синий пуловер и кожаную куртку, уже достаточно прохладно, чтобы ее застегивать.

И я обожаю разбалтывать все! Но сейчас молчу, потому что не могу лгать себе и Крохе. Нужно разобраться? Начну с головы. Только чистота, экологичные мысли и марципан.

Еду в торговый центр недалеко от университета Лойолы, где преподает папа. Здесь же поблизости музей Контемпорари искусства. Может, это станет неплохим местом для прогулки после магазина.

Обычно, найти парочку элитных кондитерских в торговый центрах просто, но в два часа дня вторника здесь куча персонала, устанавливающих каркас елки. Не успел пройти Хэллоуин, как мир капитализма готов к Рождеству. Каждый Новый год я провожу с семьей, а состав в Рождество меняется. Сначала это была шумная компания моего парня на полторы недели — Кайла. Затем Крис и Беттс. Этот? Только Крис? Бетс наверняка захочет с Андре, но не будет нас ставить в неудобное положение. Кстати о праздниках…мной было подсчитано приблизительное количество выпитого за время беременности и…я ужасная мать, которая тогда еще не знала о своем положении. Не больше трех бокалов, и все же ужасно на себя зла.

В магазине мармелада покупаю сотню кислых червячков на развес. Думаю между двумя шапками, в которых максимум буду добегать от парковки до корпуса факультета, беру третью.

Не люблю ходить по магазинам одна, но все на работе, у меня язык без костей, и я по-прежнему не нашла идеальный марципан.

— Джуди! Удивительно видеть здесь кого-то в рабочий день. Специально забегаю, чтобы не утонуть в толпе.

Миссис Эйнер в милой водолазке, дутой жилетке и искренним радостным взглядом. Она покрывается обнять, я — пожать руку, так что меня заключают в односторонние объятия.

— Добрый день, Мэрилин. По вторникам на кафедре выходной, так что развлекаюсь.

Замечаю марципан.

— Ты закончила? Может, заедем к нам? Буду делать вид, что развлекаю тебя разговором, а на самом деле наслаждаться тобой в доме.

Что за железная хватка…

— Мэрилин, это очень мило, но мы с Мэтом — вроде как — расстались.

— Маттиас заезжал в воскресенье. — без какого-либо пояснения — Между вами и тогда ничего не было! — улыбается — Тебе нужно переключиться, я вижу.

И это не суетливые уговоры. Мне серьезно хочется поехать к ней? В дом, купленный им.

Женщина следит за моим взглядом.

— У меня дома полно самодельного, начала готовить, когда ты меня пристыдила. До этого всегда покупала марципановую картошку, так что даже не смотри на этот.

Я пытаюсь не поднять глаза к потолку, сжимаю пакетик с мармеладом.

— Хорошо, мисс Эйнер, но я правда ненадолго. — вежливо улыбаюсь.

— Отлично, ты на машине?

Больше двадцати минут еду за Мэрилин в элитный жилой поселок. Ее дом все так же кажется, словно с картинки риелторской Sothys.

Осторожно прохожу в дом, сажусь на кресло в гостиной, словно за любым углом мог спрятаться Мэт. Но я знаю, что ночью он улетел на дружескую игру, и что бы ни произошло, но собираюсь смотреть ее в восемь вечера.

— Итак, что стряслось? А то этот мутант молчит.

Улыбаюсь. Мутант? Я не додумалась шутить таким образом над его ростом.

Почти обжигаю руки о кружку с зеленым чаем, но не отпускаю его.

— Никто ничего не…совершил. Просто оказалось, мы разного мнения друг о друге.

Оба думаем, что можем изменить другому. Или я одна?

Не жду ее комментария.

— Вы нас видели, мисс Эйнер. Как считаете, если бы мы были героями вашей книги, как бы все закончилось?

До какого момента мне вести…разбирательство, чтобы я могла идти дальше с моим новым напарником?

— Джуди, я не всегда заканчиваю хэппи эндом.

Пережевываю еще червячков, мне так и не принесли марципан. Смотрю в сторону, чтобы стена помогла не заплакать.

— Mu jumal! Вы никуда от него не уйдете, пока я на страже обоих. И тебе не стоит есть столько красителей, они вредят малышу.

Меня так пробивает на слезы, будто лавина за последние пару суток. Боже, мне стоило пойти к подругам, чтобы все это выплакать.

— Я не под-под-умала-а…

— Успокойся, милая. От упаковки мармелада ничего не будет.

Она садится на подлокотник кресла. Обнимает, растирает мои предплечья, как делают бабушка и мама, передавая тепло.

— Хочешь мульгикапсад? — эстонское блюдо с нашего ужина.

Вытираю щеку, хорошо, что я не красилась, все время допускала эту ошибку.

— Я не люблю свинину. — это правда, тогда ела ради приличия.

Мэрилин хохотнула.

— Вы ему не скажете? — смотрю на сидящую правее женщину — Я рано или поздно сама расскажу, и как вы…

— Это просто. Каждая опытная женщина с ребенком поймет. Волосы куда гуще, чем были, и дело не в укладке. Лихорадочный взгляд по полкам в поисках марципана. И ты такая нежная.

— Кстати, можно мне марципан?

— Около месяца?

— Да.

Бабушка. Вот о чем она, а я так перепугалась. Она говорила про пенсию, трастовый фонд. Профессор, практикующий юрист миссис Кэмпбелл готова положить это на внука, если я останусь одна. Мне нужно к ним с дедушкой.

И мне наконец дали действительно хороший марципан, хватило двух шариков. Затем без прошлого энтузиазма и на кухне ели эклеры.

Это забавно, что я могу выпить стакан воды, и это будет в сотни раз больше моего ребенка. Теперь Кроха-марципан или эклерчик. Улыбаюсь от этой мысли, чтобы тут же замереть. Это страх? Ужас?

— Черт.

Это не проезжающая мимо машина, а он. Всегда знаю, что это Мэт. И прятаться бессмысленно, машина у въезда. Стоп. Я серьезно думала спрятаться?