Входим в комнату, которая раньше, похоже, была оранжереей. Крыша и часть внешней стены из стекла, на каркасе видно множество давно погибших растений, по углам свалены пустые горшки, из которых так же торчат срезанные стебельки. На удивление окна в хорошем состоянии. Несколько со сколами и трещинами, но в целом здесь вполне комфортно находиться уже сейчас. А уж что будет, если порядок навести…

Райнер со скрипом отодвигает стулу большого круглого стола и смотрит на меня. Ой, ну надо же, джентльмен. Оглядываюсь на Ташу, но та топчется в коридоре, не решаясь войти.

– Кто это? – кивает в её сторону Карт.

– Таша. Ложно обвинённая в одержимости.

– И что она тут делает?

– Она попросилась в служанки, я не стала отказывать…

– Кто дал тебе право, решать такие вопросы без моего ведома?

– Пф, ну прости, что я не согласовала этого с тобой, дорогой. Я была немножечко в тюрьме! В которую ты же меня отправил!

Ох, вот с моим языком можно даже без одержимости головы лишиться. Кошмар. И ведь поделать с собой ничего не могу!

Нет, ну правда. Какие-то требования у этого мужика завышенные! А мы женаты всего день! Меньше даже!

– У тебя нет права влезать в вопросы, о которых ты ничего не смыслишь, – чеканит Карт, сверкнув на меня глазами. – Это не твои заботы.

– Знаешь что, – ну всё, теперь я точно труп. – У меня был на редкость паршивый день. Сперва… – так, ну Никиту, босса и очередную ссору с мамой можно опустить, – эта свадьба, мотом ты отправляешь меня за решётку. Потом приходит твой друг и привозит на какую-то заброшку!

– Здесь не заброшено, – возражает он.

– Да ну! – я вскидываю руки, обращая его внимание на обстановку. – А ты не замечаешь, что последняя уборка была тут в прошлом тысячелетии?

– Дом новый.

– Ему год! Таша может помочь привести эти развалины в пригодное для жизни место!

– Ещё раз, ты ничего здесь не решаешь. Тем более, кто будет тут работать, а кто нет.

– Проклятье! Да ты злишься из-за того, что тебя чуть пылью не осыпало, так? Ну извини, я не ожидала, что ты снизойдёшь до общения со мной так скоро!

Так-то я знаю, что выбрасывать мусор из окна нехорошо. А ещё прекрасно осознаю, что хожу по краю обрыва с завязанными глазами. Более того, я в ужасе оттого, что вываливаю всё это здоровенному мрачному мужику, который уже закидывал меня в тюрьму.

Возможно, дело в том, что это не моё тело? Или я ещё не свыклась с тем, что это чужой мир и считаю всё сном? Бредом? Может я сейчас в коме, и врачи борются за мою жизнь?

В любом случае я явно сумасшедшая.

– Так, успокоилась, – глаза мужчины недобро сверкают. – Ты что-то слишком разговорчивая, для дочки императорской наложницы. Или подумала, что если вышла замуж, опасность миновала? Никаких прав у тебя как не было, так и не будет. Тем более, что ты – бракованный товар, – он кивает на мои руки, сжатые в кулаки на столе. – Даже с такой элементарной задачей, как быть женой и женщиной справиться не можешь.

– Ты серьёзно сейчас? – поднимаю бровь. – Хочешь обвинить меня в том, что метка не такая? А ты с себя не пробовал начать? Может проблема не во мне, а в тебе?

На лице генерала неожиданно расцветает улыбка.

– Есть один безотказный способ зажечь твою метку. Хочешь попробовать прямо сейчас?

Перед глазами возникает кровать с цепями, и я вздрагиваю. Ой, нет… вообще не хочу! Генерал наклоняет голову к плечу, а в его глазах мерцают недобрые огоньки.

– Н-нет…

– А придётся. Зря я что ли от работы отвлёкся?

– Зря, – продолжаю искушать судьбу я. – Сегодня ничего не выйдет.

– Неужели? – скалиться генерал. – Какая досада. Ещё вчера ты крутилась передо мной будто кошка в гоне, а сегодня нет?

Боже, моя предшественница как-то уж совсем нездорово хотела замуж. Или он врёт?

– Ну-ну, – складываю руки на груди. – Может быть, ты просто выдал желаемое за действительное?

– Какая бездарная попытка уйти от ответственности, – судя по ухмылочке, не врёт. – Лучше бы ты заявила, что была пьяна и ничего не помнишь. Впрочем, я много не жду от дочери шлюхи.

Я вскакиваю со стула.

– А ну забрал свои слова обратно, пока я тебе глаза не выцарапала!

Возможно, я об этом сильно пожалею. Позже. В крови рокочет ярость, хочется выпотрошить этого мерзавца как рыбы и содрать чешую против шерсти.

Карт едко усмехается. Его веселье бесит меня ещё больше.

– Забрать обратно констатацию факта? Ты дочь своей матери.

– Никто не давал тебе права говорить о ней в таком тоне, – опускаю подбородок.

– Вот теперь я тебя узнаю, София, – ухмылка приоткрывает зубы. – Сколь бы абсурдны ни были поступки, всегда бросаешься на её защиту. Вот только всё должно было быть наоборот, наклоняется вперёд, и янтарь его глаз переливается золотом. – Это тебя отдали чудовищу. Если твоя мать этого не понимает, я не возьму слов назад.

По моей спине в который раз проносится холодок. Что-то в сказанном им, пока не знаю что, задевает струну в моей душе, и от появившейся вибрации очень хочется плакать.

Ярость осыпается словно карточный домик. Я должна настаивать, требовать от него извинений! Как бы там ни было, мама – это святое! Во всех мирах!

Он прав лишь в одном, меня отдали чудовищу.

Секунды утекают сквозь пальцы. Сердце колотится, будто я улепётываю от маньяка. В панике думаю о том, что надо хоть леща ему влепить, но тут на крытую террасу, служащую нам столовой, выходит Кирса, толкая перед собой трёхъярусную тележку, на которой расставлены тарелки с разными угощениями.

Моя Таша робко пристраивается за ней, опасаясь поднимать на Карта глаза. Я б тоже с радостью на него не смотрела. Впрочем, дерзить при свидетелях не сильно хочется. Одно дело наедине ломать границы и совсем другое при зрителях. Тут ему придётся следить за репутацией.

Блин, что так сложно-то?! Мне кажется, если б я на космической станции оказалась, разобраться было бы попроще, чем в этом мерзавце!

– Здравствуйте, господин, – приветствует старушка, снова делая вид, что не замечает меня. – Сегодня ваш любимый грибной суп-пюре и запечённые в меду рёбрышки. Сестра клюквы нашла, пирог чуть позже принесу

Ох… только бы живот не урчал сейчас. Моё тело будто не ело уже неделю. И даже это хамло аппетита не испортил, же.

– Спасибо, Грета, – лениво отзывается Райнер, первым делом потянувшись к графину, едва тот появился на столе вместе с кубками. Налив себе чего-то красного, то ли компота, то ли вина, залпом осушает и прикрывает глаза.

Грета? Получается, это сестра той, что мне нахамила? Блин, я не присматривалась, конечно, но на первый взгляд кажется, что их невозможно отличить друг от друга.

Служанка начинает расставлять тарелки и приборы на столе. Таша, немного подумав, осторожно помогает ей, но к Райнеру подходить ещё боится, поэтому крутится рядом со мной, В какой-то момент Грета (ну или всё же Кирса, вдруг он их тоже не различает) поднимает большую супницу, по всей видимости, с любимым блюдом генерала и пытается поставить её на стол. Посуда явно очень тяжёлая, так что руки бабушки трясутся, а после суп выскальзывает.

Раньше, чем я успеваю вскрикнуть, на помощь приходит Таша. Вены девушки снова вспыхивают и она, резко вскинув руку успевает создать пузырь воды, который наполовину обхватывает посуду и аккуратно ставит на стол. Старушка охает, рассеянно смотрит на Райнера. Начинаю волноваться, мало ли что этому БДСМщику в голову взбредёт.

Что-то ему всё же приходит. Пока Таша сосредоточена на задаче, его вены тоже коротко вспыхивают, но ничего не происходит.

– Вот как, – хмыкает он. – Низшая ступень владения силой. И как же ты оказалась в тюрьме? Не вышло прятаться от закона вечно?

Таша втягивает голову в плечи. На меня накатывает чувство ответственности за неё, а то может и безумие. В конце концов, почему бы не сойти с ума? Я всё-таки в новый мир попала.