– Так может ему и не нужна помощь? – хмыкаю я, складывая руки на груди. – И жена тоже. Он замечательно общается с другими женщинами!

Франц добродушно улыбается.

– Вас это удивляет? Мне казалось, вы понимали, на что шли, когда устроили эту свадьбу.

– Что «это»?

Уже произнеся, осознаю, что оказываюсь на грани раскрытия. С другой стороны, всегда можно скатиться на то, что я не я и корова не моя. Ничего не знаю и не делала. Может хоть выясню, какая у меня тут репутация.

– Ну как же, – усмехается Франц. – Провоцировали, лгали. Взять даже ту историю, когда вы пытались напоить генерала, чтобы впоследствии объявить, что он лишил вас невинности. Уж не знаю, виной тому ваша влюблённость, или вы просто позабыли, ни яды, ни любые зелья, за исключением сока лайграса на атесов не действуют?

Мда. Прежняя София, похоже, и правда умом и сообразительностью не отличается. Что ж, придётся выкручиваться.

– Может быть у меня были на то причины? – поднимаю бровь. – И свадьба с чудовищем – участь куда более приятная, чем другие варианты?

Франц кивает с загадочной улыбкой.

Блин, я, кажется, попала в яблочко, но понятия не имею какое. О своём прошлом не узнала, но пока карандашиком отмечу себе, что у жизни были свои планы на меня, и Райнер – лучшее решение.

Нужно будет разобраться, кто из них кто.Бр-р-р-р… Даже в мыслях звучит мерзко. Почему София не сбежала куда-нибудь подальше от атесов-драконов?

– Тем не менее, вы выбрали этот путь, София, – Франц кивает на мою руку. – Связать душу с дэвианом серьёзный и ответственный шаг. Вам придётся пробудить свет, который проведёт его к превращению в дракона.

Перед глазами вспышкой проносится сон. Огромное чудовище из сказок посреди бесконечного ничто.

А что если… это тот самый дракон, о котором шла речь? Я же отключилась как раз в моменте, когда засветилась метка на руке. Можно сделать вывод, что в этот момент происходило то, чего Райнер от меня хочет. Потом он зачем-то затащил меня в кровать, чтобы поиздеваться, но это, наверно, потому что мой муженёк скотина по жизни.

Ох, мамочки… Он что, как король в здоровенную ящерицу обратится? Можно мне назад в свой мир, а?

– Если Райнер не станет драконом, – продолжает напутствовать Франц, – у нашей страны будут большие проблемы. Вы же это понимаете?

– Я бы рада помочь, но понятия не имею, почему моя метка то светится, то нет, – ворчу я, рассматривая узор. – Может, не крути Райнер романы с другими женщинами, было бы проще.

– Осторожнее, София. Такие слова могут дорого вам стоить.

Пф. Напугал.

– Можно подумать, вы не в курсе, – продолжаю давить я. Лучше изображу ревнивую истеричку, чем дам понять, что я одержимая. – Одно дело, когда он ходит по краю будучи холостым, и совсем другое, когда мы женаты.

– Вам стоит завести ребёнка, – огорошивает Франц. – Это укрепит отношения.

Угу. Безотказный способ. И мой садист-извращенец сразу перекинется не только в дракона, но и в нормального мужика. Мне же не пять лет, я в такие сказочки уже не верю. Типа дали драконьи боги зайку, дадут и счастливую семейную жизнь? Пф. Да я к кровати этого мерзавца и на выстрел не подойду, не-а.

– И испортить жизнь ребёнку лишь затем, чтобы Райнер смог и дальше вести себя подобным образом? Нет уж. Я вышла за него замуж, это верно, но я и понятия не имела, что он из себя представляет. Вы же и сами удивились, когда зашли в поместье. Я где-то читала, что состояние дома прямо показывает, что у человека в голове. Пока здесь не будет порядка, ни о каких детях разговора быть не может.

– И, судя по тому, что я вижу, в порядок всё это приводить придётся вам, – усмехается дэвиан, обводя взглядом сад.

Пока мы разговариваем, солнце опустилось ниже, и теперь дворик погружается в сумерки. Мне становится прохладно и неуютно. А ещё немного страшно от возникшей догадки.

Когда я впервые вошла в дом, мне сразу захотелось навести тут порядок. Прибраться, отремонтировать, освежить. Превратить поместье в шикарное место, где можно отдохнуть душой и телом. Прекрасно понимаю, что в реальной жизни мне сроду такой домище не отхапать, там можно считать себя везунчиком, когда урвал квартирку квадратов тридцать где-то на окраине. Но если верить мне самой же… привожу в порядок, я не просто поместье, а мужика, который должен стать драконом.

Вот только нужен ли он мне? Особенно после того, что сделал!

Проклятье, теперь думай, как быть со всем этим безобразием. Когда хочется поместье, но без генерала. Может пусть он в какую-нибудь генеральскую командировку съедет?

Вот даже Франц мне как мужчина куда милее. Я его, конечно, тоже едва знаю, но, в сравнении с Райнером он кажется куда перспективнее. Дожили, конечно. Я симпатизирую мужчине просто за то, что он не лезет мне под юбку. Как понизились мои критерии, а.

– И как некстати, что именно вы оказались одержимой, – разочарованно вздыхает Франц.

Я вздрагиваю. По спине будто кнутом ударяют.

– Ч-что? Вы о чём? – говорю я, пожалуй, слишком суетливо. – Таша? Вы же проверили её. Она не виновата. Сами сказали.

Франц переводит на меня взгляд. Глаза цепкие, но по лицу не угадаешь, о чём он думает.

Передо мной не проносится вся жизнь, да и вряд ли это последний миг. Только слова моей служанки о том, что за подобное обвинение следует сначала тюрьма, а после казнь.

Как Франц догадался?!

– Значит, ты согласен? – опрокидываю в себя уже пёс знает какой бокал лайграса. – Вдруг мы ошибаемся?

– Я мог, но ты – сомневаюсь, – хмыкает Франц, хмуро глядя на пустой бокал в моей руке. – Она точно одержимая. Это не сказки.

– Кто бы мог поверить в такую-то удачу, да? – криво ухмыляюсь я и тянусь за графином. – Впрочем, не мне на неё надеяться.

Франц отодвигает от меня лайграс и невозмутимо качает головой в ответ на мой взгляд.

– Тебе надо завязывать. Этим ты проблему не решишь, а глотая его литрами только привыкание вызовешь и ощутимо сократишь оставшееся у тебя время.

Я мог бы приказать ему отдать графин. Я выше по званию, он подчинится, но Франц прав. Такими темпами я сам себе проблемы создаю.

– Мы в глубокой заднице, дружище, – качаю головой. – Боюсь, зависимость от Лайграса – меньшая из моих проблем.

– Взгляни на это с другой стороны. Ты и сам знаешь, то, что София не София тебе на руку. Наладишь связь и эффект не сравнится ни с одной другой женщиной.

– Дело не в этом. Раз она одержимая, значит по замку гуляет убийца, который нашёл способ убить мою невесту. Скорее всего яд, потому как перед церемонией она была вполне собой. Бледная, конечно, но я списал это на осознание, во что она ввязывается, – поднимаюсь на ноги и прохожу по комнате. – Было бы куда проще, если б я просто нашёл какой-нибудь артефакт, который имитировал потенциал нашей связи.

Поэтому я и отправил её в тюрьму. Одумается, признается, сломаем артефакт, и печать на её руке испарится сама собой. Но, чтоб её, судьба повернулась ко мне неожиданным боком. Тело дочери наложницы оказывается идеальным сосудом для чужой души и одновременно связано со мной. Мы оба в ловушке и идти можем только вперёд.

– Что толку сейчас об этом беспокоиться? – Франц тоже поднимается. – Или ты успел проникнуться Софией и теперь злишься, что кто-то хладнокровно убил твою невесту?

– Не неси чушь, – огрызаюсь я. – Если бы я не сходил с ума от избытка силы, и наш правитель не вёл внешнюю политику так, что число врагов лишь множилось, я бы оттягивал этот момент так долго, как вообще мог бы, а невесту искал в периферийных провинциях.

– Чтоб сидела тихо и не лезла под руку, боясь потерять то, что обрела? – ухмыляется Франц.

– Именно.

– Может поэтому её метка и не зажглась? Ты видишь в женщинах лишь инструмент.

– Потому что так и есть. Я не получу дракона, пока её грёбаная метка не горит! – взрываюсь я и снова смотрю на кувшин. Потерплю. – Проклятье. Я хочу найти убийцу только за тем, чтобы лично придушить его. Создал мне такие сложности.